Правила абордажа (Время теней)

Тело рядового Йорка так и лежало возле дома. Вертолету осталось только снизиться над самой дорогой и забрать его. Но почему-то этого не случилось. Что-то в ситуации происходило не так, как должно было бы происходить. Опять вспомнилась улыбка Хаггарда.

Вертолет вдруг чихнул, словно усмехнулся, выпустил в воздух струю черного дыма и поднялся метров на тридцать выше. А на осовободившееся воздушное пространство сбоку неторопливо выдвинулся второй. Эту машину Слава уже знал по описанию – «Ан-64», обычно называемый «Апач». Охотник за танками. Если бы индейцы апачи в свои лучшие годы были вооружены так же, как этот вертолет, Соединенных Штатов как государства сейчас не существовало бы. Внешне небольшой двухместный хищник, наклонив к земле клюв, высматривал, казалось, добычу. И высмотрел. Подкрыльные реактивные противотанковые установки синхронно завращались и остановились на одной точке. Последовал мощнейший залп. В лес. Туда, где стоял замаскированный «Хаммер». Взрыв разорвал напряжение. После него стало казаться, что и шум вертолетных двигателей был, по сути своей, тишиной. Второй залп. И непонятно, что взорвалось – реактивные снаряды или сам «Хаммер». Команду ответить на огонь Слава пока не дал. Он с опозданием понял свой промах – нашпигованный электроникой «Хаммер» показывал на компьютерах американской базы весь путь, который проходил. И если Хаггард сообщил, что его с группой взяли в плен, то в машине он уже оставаться не должен. Но в то же время он сообщил, что тело рядового осталось возле дома. И к этому дому снова приближается «Хаммер». Зачем? – подумали американцы и все поняли. А сам Хаггард хорошо знал сообразительность однополчан, он предвидел развитие сюжета. Потому так и улыбался, потому так и надеялся. Только – не слишком ли рано?

Уничтоженный «Хаммер» было жалко почти до слез. Мысленно Слава уже сроднился с ним и представил даже, что «Команда теней» начинает обрастать бронетехникой. «Апач» тем временем продолжал крутиться над домом. Но больше не стрелял. Стал снижаться второй вертолет. В опасной близости от своего штурмовика. Неловкое движение штурвала, и винты могут задеть друг друга. Но площадка не позволяла приземлиться в стороне – там мешали деревья. И только первый вертолет опустился на десяток метров ниже, чем завис «Апач», Слава махнул рукой Думирту. Тот, сидящий с «иглой» среди камней, понял.

Расстояние было слишком невелико, чтобы промахнуться. Реактивный снаряд прочеркнул по не совсем еще светлому воздуху радостным мазком, «Апач» шарахнулся в сторону, как от удара тараном, и взорвался. Обломки частично разлетелись, частично упали вниз. Первый вертолет сам подставил себя и, не выдержав столкновения с тяжелыми осколками, качнувшись, тоже рухнул метров с двадцати.

– Вперед! – скомандовал Слава.

Высота была не настолько большой, чтобы можно было надеяться, что весь экипаж разбился. А там пулеметы. И обезвредить пулеметчиков следует раньше, чем они придут в себя.

Так и оказалось. Один из членов экипажа был еще жив и лихорадочно, морщась от боли, пытался стащить пулемет с погнутой турнели. Время шло на стремительные секунды. Американец почти успел. По крайней мере, снял уже сам тяжелый пулемет, лихорадочным движением передернул затвор и хотел поднять ствол в сторону бегущих. Но Хаймлет, страхующий передвижение группы и потому слегка отставший, смотрел за ним внимательно и, с африканским диким подвизгом хохотнув, выстрелил раньше. Пуля пробила американцу плечо, и он выронил оружие, хотя остался на ногах.

– Смазал! – дал оценку своему выстрелу сам Хаймлет. – Теперь возни с ним будет...

Быстротечный бой на этом закончился.

– Перевяжите раненого, – скомандовал Слава. – Если не хотите тащить его на себе. «Хаммера» у нас больше нет, а вертолет свое отлетал. И будем побыстрее убираться подальше. Не хватало еще, чтобы новый «Апач» прилетел.

– У нас и на него «игла» готова, – невозмутимо и мрачно констатировал Думитру. – Зачем лишний груз домой тащить? Я согласен и на новый «Апач». Чтобы не сжигали мои «Хаммеры».

Он уже считал «Хаммер» своим!

Но тем не менее группа быстро выполнила свою работу. Раненого перевязали, убитых обыскали – забрали документы, оружие, карты, деньги, сигареты. Курящие члены группы страдали от перебоев в поставках курева. Там же, в вертолете, нашли любительскую видеокамеру с комплектом кассет. К счастью – не разбилась.

– Посмотрим на досуге, что они наснимали.

И в путь. Той же дорогой, которой ночью пришли сюда. Только теперь уже совсем рассвело. И на склонах гор было тихо, безветренно. С появлением солнца началось бешеное таяние снега, и приходилось то тут, то там перебираться через новообразованные ручьи. Весна брала свое активно, настырно, и эта настырность природы слегка будоражила душу. Хотелось вдохнуть полной грудью воздух, который в горах не наполнен гарью. И забыть, совершенно забыть о войне и смерти.

Но война быстро о себе напомнила. Как раз и напомнила запахом гари. Группа вышла на склон очередной горы, когда широкие ноздри Хаймлета задрались кверху, и он засопел, как пьяный паровоз. Эфиоп, бывало, сам сознавался, что с успехом мог бы заменить служебно-поисковую собаку, но, к сожалению, плохо бегает на четвереньках. А вот след он, если присядет, чувствует не хуже опытной ищейки!

– Горит металл и резина... Ткань... И... Кажется, это люди... Горят...

Американцу без сомнения и без зазрения совести дали прикладом в шею, и он уткнулся носом в сырую землю. Залегли и остальные.

Слава достал карту, определил маршрут и точку нахождения в данным момент. Рядом просто нечему было гореть. Ни селения, ни воинской части.

– Хай, не спишь?

– Нет, командир.

– Вперед! – скомандовал капитан. – Разнюхай...

Эфиоп, гибкий, как змея, двинулся вверх по склону и быстро исчез среди кустов. Они ждали его долго. Только минут через двадцать он спустился. Уже в полный рост. Лицо болезненно перекошено.

– Что?

– Там вход в пещеру. Большая пещера. Ее разбомбили. Обрушили. Там беженцы прятались. Похоже, целая деревня. И женщины, и дети... Как увидели-то сверху? Под землей ведь...

– Приборы... – сказал Володя. – Они думали, наверное, что там воинская часть. Чугунная печка очень похожа на ракетную зенитную установку... – Он говорил со злым сарказмом. – Командир, дай видеокамеру. Это надо заснять. Вместе с американцем. Пусть посмотрит, что его друзья натворили.

– Пойдем, – согласился Слава. Он хорошо понимал значение информационной войны и догадывался, что, переданные по телевидению, подобные кадры сыграют на руку сербам. Они поднялись ближе к вершине. Там, где кончался лес и начинались камни и скалы, запах стал сильнее.

– Вот, – показал Хаймлет и отвернулся.

Он всю свою сознательную жизнь был солдатом, с самого раннего детства, когда винтовка, поставленная на землю, вместе с примкнутым штыком была одного с ним роста – так отец будущего капитана определял его возможность пойти в бой. Хаймлет умел хорошо убивать и много в своей жизни убивал – и во время войны на родине, и здесь. Но вид разорванных тел людей не воюющих, невинных и непричастных вызывал у эфиопа приступы рвоты.

Володя подтолкнул в спину американца.

– Иди полюбуйся... – и стал снимать на видеокамеру. Американец был испуган и подавлен. Он держался рукой за рот, глаза покраснели.

Слава достал спутниковый телефон и набрал номер полковника Ратковича.

– Мате! Мы нашли пещеру. Здесь албанские беженцы прятались. Их недавно разбомбили. Живых никого не видим. Чтобы не свалили это на нас, документируем. Сняли на видеокамеру. И пленный американец с нами. Позирует. Сейчас будем брать интервью. Если есть интерес, предупреди телевизионщиков. Пусть встречают, думаю, будет для них любопытный материал.