Правила Барби

– Знаешь, что мне не нравится в этой позе? – вдруг спросил Фостер, располагая руки на моей спине

– Что? – Он резко схватил меня за шею и потянул, вынуждая вжаться грудью в его торс.

– Что я не могу коснуться твоих губ, – прошептал он, обрушиваясь на мои губы в жадном, животном поцелуе. Мощные бедра подо мной задвигались, и теперь, даже несмотря на то, что я была сверху, власть была у Фостера.

Снова.

Хватило минуты, чтобы я успела прокусить свою губу до крови, сдерживая стоны, и получить мощнейший оргазм, достигший каждого краешка моего тела. Фостер последовал за мной.

Наконец я избавилась от сумасшедшего вожделения и тяжести в теле, которое испытывала с самого утра.

Не знаю, сколько прошло времени, оно просто потеряло смысл для меня. Распластавшись на нем, я слушала спокойное дыхание Джефри и быстро колотящееся пылкое сердце в его груди. Он был теплым, словно солнце и согревал меня. Одна его рука была под его головой, а вторая рука, не останавливаясь ни на секунду, блуждала по моей спине. Эти ощущения были настолько потрясающими, что я едва не засыпала, вдыхая запах его кожи и сырости старого деревянного пирса под нами.

Сказать по правде, когда неделю назад, стоя на коленях передо мной в кинозале, он… в общем, извинялся, я сомневалась в своих чувствах и мыслях. Мне хотелось довериться ему, закрыть глаза на все «но» и «против» и всецело отдать себя в объятия «за». А эти самые «за» были куда красноречивее слов – поступки, которые я могла долго считать, но не смогла бы сразу перечислить их все. Он переживал за меня, заботился обо мне, и самое главное – он раскаялся и хотел наладить отношения со мной.

Меня немного настораживало то, что он не желал разговаривать о прошлом. Следовало вспомнить все, проанализировать, закрыть это и двигаться дальше. Но в случае с Фостером я так устала анализировать и думать, поэтому решила просто отложить это и наслаждаться моментом, чтобы понять, чего я хочу: провести весело время, пока не получу свое наследство и покинуть город, или…

– Кажется, стало холоднее, – заметил Джефри, принимая сидячее положение и вынуждая меня сесть рядом. Он потянулся к своей нагревшейся на солнце футболке и надел ее на меня.

…Или захочу остаться.

Я прижала подбородок к груди, делая вид, что оглядываю его вещь на мне, на самом же деле, вдыхая его запах.

Черт возьми. Почему он пахнет раем?

Теплый взгляд изумрудных глаз едва не растопил меня, а помимо этого, наполнил мое тело чувством вины. Фостер признал свои ошибки и извинился, кажется, была моя очередь.

– Я думала, что это ты отправил ужасное сообщение моему отцу. Но оказалось, что это сделала Челси, она украла твой телефон во время вечеринки в честь Мейсона. Я не должна была обвинять тебя и мне жаль, что я сделала это.

Фостер невесело усмехнулся и покачал головой.

– Я так и не видел свой телефон после того вечера, признаться честно, я думал на Мейсона.

– Челси. Она сама рассказала мне. Так что прости за это и за все остальное, что я сделала. Те слова… – Он не дал мне договорить, поцеловал, заставляя меня и вовсе сбиться с мысли. Его тело было напряжено, и я не понимала, почему мои слова заставили его ощетиниться. Я ведь всего лишь хотела попросить прощения.

– Проехали и забыли, – прошептал он, прерывая поцелуй на секунду, а затем снова утягивая меня в него. Я оседлала его, чувствуя очередной прилив жара к низу своего живота. Подумать только, почему я стала ненасытной, словно мартовская кошка?

Фостер прервал нас.

– Солнце скоро сядет, твоя кожа покрылась мурашками от холода, еще нужно вернуть Рейджа в конюшню, так что нам пора, продолжим, на чем остановились, дома. – Я обернулась, замечая огромный оранжевый диск, незаметно приближающийся к горизонту.

Действия Фостера разнились с его словами, ведь в следующее мгновение, накрыв ладонью заднюю поверхность моей шеи, он принялся оставлять неспешные поцелуи на моем лице. Я прикрыла глаза, касаясь кончиками пальцев его пресса и медленно подбираясь к члену. Он перехватил мою руку и поднес ее к губам, в очередной раз оставляя маленькие поцелуи на костяшках пальцев, прямо рядом с платиновым кольцом и огромным розовым бриллиантом.

– Все хотела спросить. Почему ты выбрал его?

– Я не выбирал, кольцо было сделано на заказ, камень везли из Австралии. И я рад, что он не оказался персикового оттенка, тогда пришлось бы заказывать новое кольцо, – усмехнулся Фостер, помогая мне подняться с пирса и подавая мне мои трусики и тренировочные брюки.

– Столько усилий из-за одного маленького, – я откашлялась и перевела на него неловкий взгляд, – вернее большого колечка.

– Это не ради колечка, это ради тебя. Потому что ты заслуживаешь лучшего.

– Но для всего этого понадобилось бы время. Когда ты заказал этот камень?

Я быстро одела топ, и переплела влажные волосы в новую косу. Хотела вернуть футболку Джефри, но он не позволил, снова натягивая ее на меня. А после его ладони легли на мои щеки.

– В день, когда Далтон привел тебя в мой дом. Ты еще была вся в лошадином дерьме.

– Боже, не напоминай, – фыркнула я, пока до меня доходил смысл его слов. – Ты сразу заказал кольцо?

– Да. Первое, о чем я подумал в тот вечер. Не спрашивай, почему в следующие несколько недель я вел себя как идиот, обещаю, что заглажу всю вину.

– Ты уже загладил. – Он мягко поцеловал меня.

– Самое сладкое впереди. Весь дом в нашем распоряжении, – ухмыльнулся мерзавец, а затем повел меня к нашему черному коню.

Посмеиваясь, словно обезумевшие подростки, мы ввалились в дом. Последние лучи закатного солнца проникали в поместье сквозь панорамные окна первого этажа. Прижав меня к стене, Фостер нещадно терзал мои губы несдержанными, голодными поцелуями. Мгновение и его пальцы, минуя мои брюки, проникли в трусики и погладили так быстро ставшие влажными складочки нежной кожи, сцеловывая с моих губ удушливый всхлип.

– Джефри! – простонала я, сжимая его волосы в руках. Зарычав, он припал к моей шее и принялся покусывать ее, кружа пальцами над моим клитором.

– О, господи, я говорила тебе не совать пальцы в темные норы, медвежонок, ты ведь не хочешь напороться на больного бешенством суслика и остаться без них?

Мое сердце провалилось в пятки, я повернула голову на звук так резко, что боль пронзила мою шею. Его пальцы все еще были на моем клиторе, хоть Фостер, как и я, смотрел на источник звука. Я поспешно убрала его руку из своего белья и отдернула его футболку на мне.

Черт подери! Откуда она взялась здесь?

– Здравствуй, мама, – сухо бросил мой… медвежонок.

– Я застаю своего сына с пальцами в вагине дочери Эванса, что еще изменилось здесь, пока меня не было? – ядовито прожужжала Дорис, упирая руки в бока. Элегантное летнее платье цвета вина облепило стройную для ее возраста фигуру, браслет с огромными камнями повис на хрупком запястье, в другой же руке Дорис держала свою сумочку. Ее волосы стали короче, чем я помнила, и светлее, они доставали до линии ее челюсти и были сильно приподняты у корней. Сдвинув с глаз «стрекозьи» солнцезащитные очки, она прожигала меня ненавистным взглядом, совсем игнорируя своего медвежонка.