Правила для радикалов

Ему очень трудно сесть в тишине, подумать и писать.

Даже если ему добровольно предоставят такую ситуацию, он отреагирует попыткой уйти от работы, связанной с мышлением и письмом.

Он всё сделает, чтобы её избежать.

Помню, однажды я принял приглашение принять участие в дискуссии длиной в неделю в Институте Аспена.

Приводились доводы, что это хорошая возможность отвлечься от всего и писать.

Занятия в институте будут длиться только с 10:00 до полудня, а остаток дня и вечер я буду свободен.

Утро начиналось с занятий в институте; темы были очень интересными и переходили в дискуссию за обедом, которая продолжалась до 14:30 или 15:00.

Теперь я мог сидеть и писать с трёх часов до ужина, но тут один из членов дискуссионной группы, интереснейший астроном, зашёл поболтать.

Когда он ушёл, было уже пять часов вечера; не было особого смысла начинать писать, потому что в 17:30 коктейли, а после них не было особого смысла садиться писать, потому что скоро подадут ужин, а после ужина не было особого смысла пытаться начать писать, потому что было уже поздно и я уставший.

Правда, я мог бы встать из-за стола сразу после обеда, сказать всем, чтобы меня не беспокоили, и отправиться писать всё оставшееся после него время.

Я мог бы вернуться в свою комнату, запереть дверь и, если повезёт, начать писать; но дело в том, что мне не хотелось думать и писать больше, чем любому другому участнику революционных движений.

Я приветствовал прерывания и использовал их как рационалистическое оправдание, чтобы избежать испытаний, связанных с размышлениями и писательством.

В тюрьме прямо противоположная ситуация.

У вас нет телефонов и, кроме часа или около того в день, нет посетителей. Ваши тюремщики грубы, необщительны и вообще настолько скучны, что вы всё равно не захотите с ними разговаривать.

Вы оказываетесь в физической скученности и замкнутости, из которой отчаянно пытаетесь выбраться.

Поскольку физического выхода нет, вы вынуждены стирать окружение воображением: вы убегаете в мысли и писательство.

Именно благодаря периодическому тюремному заключению появилась основа для моей первой публикации и первая упорядоченная философская систематизация моих идей и целей.

Значение времени в тактике

Довольно философии за решёткой, — давайте вернёмся к активным основам организации. Одним из важнейших условий является выбор времени.

Правильное время в тактике значит то же самое, что и во всём остальном в жизни: разницу между успехом и неудачей.

Я не имею в виду время начала тактики, — это, безусловно, важно, но, как уже неоднократно говорилось, жизнь обычно не даёт тактику роскоши выбора времени или места, когда начинается конфликт.

Жизнь, однако, позволяет опытному тактику осознанно подходить к использованию времени при применении тактических приемов.

После вступления в бой и применения тактики важно, чтобы конфликт не затянулся надолго.

Если помните, это седьмое правило из упомянутых в начале этой главы.

Множество доводов, взятых из человеческого опыта, говорят в пользу этого правила.

Я не устану повторять, что конфликт, который затягивается, становится бременем.

То же относится к тактике и любому конкретному действию.

Среди причин — тот простой факт, что человек может поддерживать интерес к определённой теме только в течение ограниченного периода времени.

Сосредоточенность, эмоциональный пыл, даже физическая энергия, особый захватывающий опыт, который делает всё непростым и привлекательным, может длиться ограниченное время, — это относится ко всему спектру человеческого поведения, от секса до конфликтов.

Через некоторое время она становится монотонной, повторяющейся эмоциональной беговой дорожкой и, что ещё хуже, скучной.

Стоит только тактику вступить в конфликт, время начинает работать против него.

Когда кто-то планирует бойкот, ему стоит это учитывать.

Во-первых, при рассмотрении вопроса о бойкоте следует тщательно избегать таких предметов первой необходимости, как мясо, молоко, хлеб или основные овощи, поскольку через некоторое время даже в определённом магазине люди прекратят его соблюдать, если противник снижает цены больше, чем его конкуренты.

Если брать не предметы первой необходимости — виноград, бананы, фисташки, мараскиновую вишню и тому подобное, — многие либералы ещё могут пойти на такую «жертву» и чувствовать себя благородно.

Тем не менее любой опытный организатор знает, что он может перевести этот негатив в позитив: он может вынудить или заставить оппозицию совершить ошибку самостоятельно.

Драма, вызванная постоянным участием, вырабатывает иммунитет к любым дальнейшим воодушевлениям.

Результат будет в том, что оппозиция наконец уступит по своему личному решению.

Давление времени должно постоянно учитываться в сознании тактика, когда он начинает действовать.

Это относится как к физическому действию, например, массовой демонстрации, так и к его эмоциональному аналогу.

Когда организация Вудлона в Чикаго решила устроить массовую акцию в мэрии по поводу вопроса об образовании, от 5000 до 8000 человек должны были заполнить вестибюль мэрии в 10:00 утра для противостояния с мэром.

Во время разработки стратегии была изучена и понята функция времени в использовании тактики, поэтому она была задействована в полной мере, а не превратилась в фиаско, как в случае с недавним «Маршем бедных», «Городом Воскресения» и т. д.

Руководство чётко понимало, что, когда в центре города собирается несколько тысяч человек, физическая усталость от стояния, от пребывания на одном месте в течение определённого времени довольно скоро начинает гасить пыл, и небольшие группы начинают исчезать, чтобы пройтись по магазинам, осмотреть достопримечательности, подкрепиться. Короче говоря, жизнь ближайшего мегаполиса становится гораздо более привлекательной и заманчивой, чем просто пребывание в мэрии на акции, которая уже израсходовала всё их возбуждение на то, чтобы стать свидетелями шока оппозиции.

Через некоторое время — а под «некоторым временем» подразумеваются два-три часа, — число 8000 человек сократилось бы до 800 или меньше, и влияние масс людей было бы серьёзно ослаблено.

Кроме того, эффект для оппозиции заключался бы в том, что мэр, видя, как массовая акция 8000 человек сокращается до 800, предположил бы, что если он продержится ещё два-три часа, то 800 сократятся до 80, а если он продержится день, то ничего не останется.

Мы бы этим ничего не добились.

Исходя из этого, руководство организации Вудлона пошло на конфронтацию с мэром, заявив ему, что они хотят действовать, и быстро, по своим конкретным требованиям, и что они собираются дать ему ровно столько времени, сколько нужно на удовлетворение их требования.