Правила долголетия. Результаты крупнейшего исследования долгожителей
Шрифт:
— Делитесь с окружающими. Как и другие религии, церковь адвентистов Седьмого дня пропагандирует и поощряет волонтерство. Такие люди, как долгожительница Мардж Джеттон, сохраняют бодрость духа, видят смысл жизни и не страдают от депрессий благодаря помощи другим.
— Потребляйте мясо умеренно. Многие адвентисты придерживаются вегетарианской диеты. Исследование AHS доказывает, что употребление фруктов, овощей и необработанных зерен защищает от различных видов рака. Тем же, кто не может полностью отказаться от мяса, адвентисты рекомендуют небольшие порции в качестве дополнительного, а не основного блюда.
— Ужин должен быть ранним и легким. Как говорила американский диетолог Адель Дэвис: «Завтракайте как король, обедайте как принц, а ужинайте как нищий». Это правило адвентисты
Легкий ранний ужин не насыщает организм калориями вечером, когда активность человека снижается. Он улучшает сон и помогает поддерживать нормальный ИМТ.
— Включайте в рацион больше пищи растительного происхождения. У некурящих адвентистов, которые съедают по две или больше порций фруктов в день, на 70 процентов снижается риск развития рака легких по сравнению с теми, кто не курит, но употребляет фрукты раз или два в неделю. У адвентистов, употребляющих бобовые, например горох и фасоль, три раза в неделю, рак кишечника встречается на 30–40 процентов реже. У женщин-адвентистов, употребляющих помидоры хотя бы три-четыре раза в неделю, риск развития рака яичников снижается на 70 процентов по сравнению с теми, кто ест их гораздо реже. Помидоры также снижают риск развития рака простаты у мужчин.
— Пейте больше воды. По результатам AHS, у людей, выпивающих пять-шесть стаканов воды в день, значительно ниже риск возникновения инсульта — на 60–70 процентов — по сравнению с теми, кто пьет мало воды.
Глава пятая
«Голубая зона» — Коста-Рика
Кукурузные лепешки и бобы, тяжелый труд и что-то в воде
Страна: Коста-Рика.
Местоположение: полуостров на тихоокеанском побережье Коста-Рики.
Население: приблизительно 47 000 человек.
Было семь утра, когда я прибыл в деревню Оханча на Коста-Рике, под лучами палящего тропического солнца вышел в скрипучие центральные ворота и постучался в пастельно-розовый дом Томаса Кастилло — для друзей просто Томми.
Через мгновение в дверях появился сам Томми с широкой белозубой улыбкой на лице. Он был одет в коричневые штаны, заправленные в ботинки, футболку и бейсбольную кепку с логотипом «Нью-Йорк Янкиз», надвинутую на лоб.
— Listo? (Готовы?) — спросил он, не рассчитывая на ответ. Мы уселись на велосипеды и с восторгом, словно школьники-прогульщики, ворвались в горячее утро Коста-Рики.
Томми навалился на руль, пока мы летели по улице, ветер свистел в ушах, и мимо размытым пятном мелькали дома — розовые, голубые и цвета морской волны. Мы нажали на тормоза и медленно пересекли центральную площадь, где мужчины в «Кафе Централь», завтракавшие лепешками с сальсой и яйцами, громко приветствовали Томми. Покраснев, тот помахал им в ответ. Я так и не понял, гордился он или смущался от того, что едет рядом с двухметровым гринго. На углу торговец выжимал свежий апельсиновый сок и нарезал ломтиками манго и папайю для ранних покупателей. Мы свернули направо.
Наш путь пролегал мимо городской клиники и слесарной мастерской, откуда вырывались на улицу звуки местной пастушеской музыки. Мы промчались мимо холма, деревенской школы, потом дома стали попадаться все реже и реже. Здания отступали под натиском джунглей. Дорога вилась под уклон, пересекла ручей и снова круто пошла вниз. Томми приподнялся на педалях и обернулся в мою сторону. Я тяжело дышал, по спине градом катился пот.
По сырой грунтовой дороге мы углублялись в лес. Колеса велосипедов оставляли параллельные бороздки. Дорога шла вдоль конюшни и огорода, а потом уперлась в полянку с курятником, деревянным домом с жестяной крышей и дровяным сараем, доверху набитым расколотыми бревнами. Женщина в ярко-розовом платье, с огромными серьгами-кольцами и пестрыми бусами, энергично подметала веранду, поднимая облако пыли. Сквозь
ветки деревьев пробивалось несколько длинных золотых солнечных лучей.— Hola, Mam'a! — закричал Томми, слезая с велосипеда.
Мать Томми, Панчита, в удивлении выронила метлу и радостно обняла сына, а затем повернулась ко мне.
— Оуиии, Господь благословил меня! — воскликнула она. — У меня иностранные гости! — И обняла меня.
Она взяла нас за руки, повела к крыльцу и уселась на скамью, свесив ноги. Мы приехали в половине восьмого, но Панчита была на ногах уже с четырех: она успела прочесть утреннюю молитву, забрать два яйца из курятника, вручную перемолоть зерно, сварить кофе, набрав воды из колодца возле дома, приготовить завтрак, состоявший из бобов, яиц и кукурузной лепешки, поколоть дрова и расчистить кусты вокруг дома, используя мачете почти с нее ростом. Она предложила приготовить нам завтрак. Томми, который слегка вспотел под бейсбольной кепкой, отказался, заявив, что не голоден.
— Ты всегда так говоришь, — отмахнулась Панчита. — Я поджарю яичницу.
И соскочила со скамьи.
— Нет, нет, Mam'a, — ответил Томми, беспокойно ерзая на скамейке. — Я не хочу есть.
Панчита откинулась назад и принялась гладить Томми по колену.
— Как твоя нога, сынок?
Несколько дней назад он повредил ногу.
— Mam'a, у меня все хорошо, правда! — ответил тот, скривившись.
Я с улыбкой слушал диалог между любящей матерью и сыном, который не желал глупо выглядеть перед новым другом.
Томми вполне можно было понять. В конце концов ему восемьдесят и он сам уже прадед. Его мать Панчита недавно отпраздновала столетний день рождения. Население Оханча, где они живут, одно из самых здоровых и долгоживущих на планете — здесь сыновья взрослеют медленно.
В 2002 году, когда демограф Луис Розеро-Биксби проводил рутинную обработку данных о населении этой территории, он заметил, что люди здесь живут гораздо дольше, чем в более развитых странах. Этот факт остался незамеченным, поскольку в развивающихся странах и Центральной Америке — на территории, где люди страдают от малярии, тропической лихорадки и последствий революций, — большинство исследований по смертности даже не включали вопрос о людях старше восьмидесяти; подобный возраст считался невозможным для средней продолжительности жизни в этом регионе.
Более того, организации вроде Объединенных Наций предполагали, что многие жители Коста-Рики нередко преувеличивали свой возраст, так что результаты обследований получались несостоятельными. Тем не менее Розеро-Биксби, директор Центра изучения населения Центральной Америки в Сан-Хосе, заинтересовался этим вопросом и решил копнуть поглубже. Вместо того чтобы опираться на данные переписи (в которой респонденты могут завышать возраст), он обратился к забытому, но безотказному методу определения продолжительности жизни пожилых людей. Этот метод основывался на вычислении возраста на основании письменной регистрации количества смертей голосующего населения Коста-Рики и регистраций рождений. (В отличие от других стран Латинской Америки аполитичное Бюро статистики и переписи населения оставалось свободным от вмешательства правительства с 1883 года.)
Говоря по-простому, он взял выборку рождений, зарегистрированных между 1890 и 1900 годами, а потом нашел записи о смерти. Исходя из этих данных, он рассчитал среднюю продолжительность жизни и вероятность смерти в любом возрасте (уровень смертности).
Сравнивая полученные результаты с данными развитых стран, Луис пришел к выводу, что 60-летний житель Коста-Рики имеет в два раза больше шансов дожить до девяноста, чем житель Соединенных Штатов или даже Японии. А также обнаружил, что мужчина, достигший 90-летнего возраста, может в среднем рассчитывать еще на 4,4 года жизни — опять-таки показатель, превышающий большинство развитых стран. Если цифры Розеро-Биксби были правильными, он сделал невероятное открытие. Коста-Рика тратит на здравоохранение всего 15 процентов расходов Америки, но при этом ее жители живут дольше и отличаются куда более крепким здоровьем, чем население любой страны в Европе.