Правила эксплуатации или как вернуться домой

— Жизнь и обстоятельства поменялись, — строже добавила Людмила, пока я притворялся ветошью, подслушивая без зазрения совести. — Позволь ему получше узнать тебя. Быть может, и ты увидишь в нем то, за что я, несмотря ни на что, без сомнений отдала ему свое сердце и ни разу не пожалела, — тише добавила Людмила. — Почему ты сопротивляешься? Что тебя беспокоит?

— Я не верю, что он мог полюбить меня на расстоянии и его чувства ко мне искренние, — помедлив, призналась Дарина. — Я и подавно не знаю, что к нему чувствую. Я уже и думать забыла об интересе к своему возможному отцу. В детстве ты явно дала понять, что не хочешь о нем говорить, и просила просто смириться, что отца у меня нет. Я смирилась, как ты и просила. Сейчас, когда он так внезапно появился, мне сложно перестроиться. У него было семь лет на то, чтобы свыкнуться, что у него есть дочь, и узнать меня хотя бы по рассказам. У меня было всего несколько дней, — произнесла она мрачно и строго, чем вызвала мою усмешку.

Вот только я оказался не единственным, кто подслушивал, и за противоположной колонной заметил знакомую высокую фигуру и часть лица демона. И, судя по выражению его глаз, Владыке не понравилось услышанное. Вот только не злость он ощущал и не досаду, а печаль и смирение, отчего моя усмешка слегка померкла.

— Это не значит, что ты не можешь дать ему шанс. Не заставляй Нималлара расплачиваться за мои ошибки и решения. Ты, как никто, должна понимать, какого это нести ответственность за других, — напомнила Людмила то, какого было Дарине, когда та поселилась в хижине и то, как ее приняли деревенские после смерти Людмилы.

— Я… я попробую, — помолчав, слабо кивнула девушка, позволяя привлечь себя в объятья матери.

* * *

— Господин! Господи-и-ин! — взвыли у меня за плечом, отчего я сделал большую чернильную кляксу на документе. Чертыхнувшись, я мрачно обернулся на нанятого гоблина-прислужника, который мялся на костлявых и кривых ножках, прижимая к тщедушным плечам непропорционально большую голову с длинными заостренными ушами и крючковатым носом на зеленоватом лице.

Вид он имел нервозный и испуганный, что от такого хитрого, деловитого существа обычно не ожидаешь. От одного взгляда на прислужника я тут же понял, что могло стать причиной его волнения. Точнее — кто.

— Что она опять сделала? — смиренно прикрыл я глаза, привыкнув, что в последние дни все происшествия в моей жизни так или иначе связаны с Дариной. Я стал ловить себя на том, что, несмотря на попытки отстраниться, она не отпускает даже в мыслях.

— «Она»? — переспросил гоблин. — А! Вы о человечке? — догадался прислужник. — Девушка тут не при чем… Но, быть может, господин мог бы повлиять на ведьму? Повара негодуют. Девчонка пробирается на кухню едва ли ни ползком и уже несколько раз пыталась отравить слуг.

— «Отравить»? — опешил я. — Чем?

Гоблин помедлил, а затем выпучил глаза и доверительным шепотом произнес:

— Щи, — оповестил он меня с таким видом, словно говорил «Да-да, так все и было».

— «Щи»? А остальные буквы в названии яда будут, или это все? — начиная догадываться, сокрушенно вздохнул я.

— Она сама сказала: «Сейчас как дам вам отведать моих щей, упадете и не встанете»! — принялся оправдываться гоблин. — Все слышали эту угрозу, пока она нарезала кохи! А гоблины не едят кохи! Для гоблинов кохи — опасен! — причитал он.

Я устало потер переносицу, вспоминая, что наша кохи — внешне похожа на капусту в верхнем мире, но мы ее в пищу не употребляем. Ее даже не едят, потому что для многих существ ядовита. Кого-то, как тех же гоблинов, может и убить, а у демонов вызывает разные виды неприятной, но не смертельной аллергии.

— Вы пытались объяснить ей, что кохи — ядовита? — только и спросил я. И где только, спрашивается, Дарина ее сыскала? Намеренно никто капус… в смысле кохи закупать и выращивать не станет, а растет она исключительно в сырых и темных местах…

Так, как давно я бывал в погребах? Не удивлюсь, что девица там уже и огород разбила! С теплицами!

— Ну… — замялся гоблин. — Нет! Мы спрятались.

— В каком смысле? — встрепенулся я. — Уже через полчаса Владыка с супругой прибудут на званный обед. Кто готовит еду?

— Э-э-э, — с резко забегающим взглядом, попятился гоблин назад. — Относительно этого, господин. У меня две новости.

— Какие? — прорычал я.

— Готовила человечка. И гости уже прибыли. Но не Владыка.

— А кто тогда?

— Господин Тимарал с сестрой.

— Этих-то какой черт принес? — насторожился я. Тимарал раздражал и его наглое появление только прибавляло бешенства. Однако я понимал, что у этого визита могут быть куда более серьезные мотивы, нежели банальное желание просто насолить мне. Да еще и с сестрой явился! — Не важно! Скажи им, что я сегодня гостей не принимаю. Пусть убираются, — отдал я приказ, но заметил, что гоблин не пошевелился: — Что?

— Господин предполагал, что вы так скажете, потому просил передать, что господина Тимарала и госпожу Тимиршу пригласил на сегодняшний обед сам Владыка.

— Чтоб вас… — начал я ругаться, поймав себя на том, что чуть было не сказал «… кикимора покусала». Это в какой же момент человеческая нечисть встала в один ряд с популярными монстрами Мрака? Точно, после рассказа Дарины про опасность сбора брусники для молодых и одиноких… А может и не молодых. Может, и не одиноких. Сомневаюсь, что там особо спрашивать будут о семейном положении, что с Ариманилом и произошло.

— Господин, — позвал меня гоблин, вырывая из мыслей. — Если прикажете человечке уйти с кухни, повара успеют исправить блюда или заготовить новые…

Я уже хотел было кивнуть, как осекся и внимательнее посмотрел на гоблина.

— Я предупрежу Дарину. Но! — поднял я палец. — Готовьте только на Владыку и Владычицу. Остальным гостям подадим то, что приготовила человечка, — пугая себя собственным коварством и необоснованными мотивами, улыбнулся зловеще, отчего гоблин поджал уши и испуганно шмыгнул.

— Господин, вы уверены? Человечка не только кохи использовала, — попытался он меня переубедить, но я приободренный задуманной каверзой поднялся с места.

— Да, уверен, — улыбнулся я воодушевленно. — Выполняй.

* * *

— Мы так рады встречи, дорогой, — улыбнулась мне Тимирша, подавая руку для поцелуя. Обхватил когтистую ладошку, поцеловал, мимолетно отметив мягкость и нежность кожи рук, которые не знали труда, но восторгов или восхищения от данного факта не ощутил. В мыслях проскользнул вопрос, а держала ли знатная демонесса в руках что-то тяжелее дамской сумочки? Что-то мне подсказывало, что нет. Про то, умеет ли она готовить, сможет ли сделать перевязку или заштопать дырку — и вопрос не стоял.