Правила игры

Краем глаза Тиелиг заметил, что из зала вышли Кэн с Тэссой, но внимания на это не обратил, увлеченный своими мыслями.

Вольные Клинки покинули завтракающих, как только предоставилась возможность. Оба были сильнее озабочены тем, кто же из «счастливчиков» попал в Западные башни, чем всеми остальными насущными проблемами предстоящей кампании.

Бывших каторжников разместили на первом этаже жилого корпуса Северо-Западной, и сделано это было, разумеется, не случайно. Когда начнется осада, именно сюда будет направлен первый удар; если на верхних этажах воины станут заниматься в основном сбрасыванием на головы атакующих всякой кипящей и горючей дряни, то здесь… наверное, один только Ув-Дайгрэйс ведает, что придется делать находящимся здесь. Но уж точно – не развлекаться с куртизанками.

К «счастливчикам» было приставлено некоторое количество штатников. («Конечно, не только для охраны, как можно!…») Однако Тэссу и Кэна пропустили без лишних вопросов – этих Клинков уже знали в лицо как предводителей Братьев.

Комната была большой, с низким потолком и каменными стенами, с двумя этажами металлических полок и людьми на них. Несколько факелов копировали каждое движение теней и воздуха, пошевеливая в такт огненными пальцами.

– … И тут, понимаешь, этот сын безродной дворняги хлестнул меня по спине! Тварь! Я, натурально, развернулся, но…

– Заткнись, Трепач! Тебя не удушили цепями в Могилах только потому, что тогда бы кнуты прошлись по нам. Но твое тявканье…

– Послушай, мы вольные люди, и поэтому я не позволю…

– Заткнись! И слушай меня. Мы – не вольные люди. И уже – не Вольные Клинки. Хочешь знать, на кой ляд нас вытащили из Могил? Потому что с нами были Бешеный и Шрамник. Первого домогается братец, второго – Остроязыкая. И между прочим…

С одной из полок спрыгнула тяжелая косая тень:

– Ты что-то сказал, Умник?

– Да, и…

Лязгнула дверь. В комнату к «счастливчикам» вошли Кэн с Тэссой. За их спинами мелькнули силуэты приставленных к бывшим каторжникам «наблюдателей».

Разговор-перебранка сам собой угас, осталась только косая тень посередине комнаты.

– Пришли, – с отвращением выговорила тень. И медленно повернулась к Клинкам.

– Ты неблагодарен, Мабор, – холодно произнесла Тэсса. – Как всегда.

– А ты, Сестричка, чересчур расчетлива, – оскалился Бешеный, поводя левым, приподнятым плечом. – За что тебя благодарить? Скорей уж я должен падать в ножки Братцу. Да только что-то не хочется.

Кэн опустил голову и молча вышел, ни на кого не глядя. «Наблюдатели» выпустили его и плотнее сомкнулись перед дверью. «Счастливчики» молчали, но взгляд каждого напряженно следил за Бешеным: что дальше?

– Где Сог? – небрежно поинтересовался тот у воительницы. – Я думал, уж он-то примчится первее прочих обнимать меня и похлопывать по спине… – Мабор скривился, – кинжалом.

– Когда война закончится, я, пожалуй, вызову тебя на Спор, – сказала Тэсса, задумчиво постукивая пальцами по рукояти меча. – Жаль, что не имею права сделать это сейчас. Очень жаль. Мы вытягивали вас из дерьма, в котором вы плавали по воле Бешеного, а теперь, вместо того чтобы вести себя по-человечески, вы, Клинки, нарушаете Кодекс. Но драться с каждым я не стану – а вот тебя, Мабор, пожалуй, вызову.

– К вашим услугам, госпожа Тэсса, – шутовски раскланялся тот. – Но мне почему-то кажется, что дело до этого не дойдет. Вы все правильно рассчитали. Спасти своих Братьев от смерти – ну не прекрасно ли? А то, что здесь нам всем предстоит захлебнуться собственными потрохами, – это уже детали. В конце концов, такая смерть лучше, нежели медленное издыхание на рудниках. И к Ув-Дайгрэйсу опять-таки попасть больше шансов. Моим благодарностям нет пределов, госпожа Сестричка.

– Мы здесь на равных условиях, Мабор, – (Ты даже не представляешь, насколько эти условия равны), – так что не стоит плакаться в халат. Зато те, кто выживет, получат свободу. Да и умереть с честью, защищая Ашэдгун, – уже лучше, чем подохнуть в рудничной пыли.

– Уже! – яростно воскликнул Бешеный, придвигаясь к ней вплотную. – Уже! Да только я бы, дай вы мне еще пару месяцев, и так сделал ноги из Могил, слышишь! и так! А теперь!…

Хлесткий звук заставил всех вздрогнуть. Мабор ошарашенно посмотрел на руку Тэссы, потом потрогал свою краснеющую щеку и снова перевел взгляд на воительницу:

– Ты!…

Она устало вздохнула:

– Уже делал ноги. Делал ведь, а? Делал. Поймали. Дали пожизненное. А теперь – распяли бы на дыбе или повесили, как какого-нибудь вора-трупоеда. И правильно бы сделали, между прочим. Это я, дура, послушалась Кэна и позволила втравить себя в такую авантюру… Все, хватит. Разговоры с тобой разговаривать у меня нет времени. Поговорим… после войны.

Тэсса вышла; за ней вышли «наблюдатели», плотно закрыв за собою дверь. Мабор постоял, посмотрел им вслед. Плюнул на пол и вернулся на лежанку.

Перебранка возобновилась, но протекала вяло. Знали, что скоро смотр, ждали, когда поведут. Да и разговор этот с Остроязыкой кое-кого смутил. Вон Клинками назвала, а Бешеный говорил…

Вошел назначенный над «счастливчиками» командир – высокий мужик без двух пальцев на левой руке. Он внимательно оглядел бывших каторжников и указал на Мабора:

– Будешь здесь главным. За всякое нарушение спрошу лично с тебя. Сейчас вам выдадут форму. Одеться, привести себя в порядок – через четверть часа смотр. Чтоб все было в лучшем виде. Понял?

– Понял, понял, – угрюмо ответил Бешеный.

– Вопросы?

– Когда начнется?

Взгляд командира алмазно затвердел, голос стал ровным и бесстрастным.

– Не знаю. Еще вопросы?

– Больше нет.

– Через десять минут приду проверять, – пообещал командир и лязгнул дверью. Внесли форму.

– Ишь, волнуется, – сказал Трепач, узкий и глазастый воин, напоминающий смесь цапли с лягушкой. – Даже поименоваться забыл, Трехпалый.

– Ничего, он с тобой еще раззнакомится как следует – пожалеешь, – хмыкнул вечный оппонент Трепача – Умник. – Между прочим…

– Заткнись, – тихо сказал Мабор. – И чтоб форма сидела, как вторая шкура. Как первая даже. Потому что иначе…

– Какая разница, в чем умирать? – вздохнули с дальней полки.

– А когда умирать, тебе не без разницы? – вкрадчиво поинтересовался Бешеный.

Больше пререканий на эту тему не было.

Трехпалый явился ровно в назначенный срок, осмотрел, выбранил некоторых, но не сильно, «с понятием», после чего велел дожидаться. В башнях плаца нет, поэтому Пресветлый ходил по комнатам, что конечно же создавало определенные неудобства – и ему, и солдатам.

Время текло медленно, форма непривычно натирала шею, а ремни, казалось, затянуты слишком туго. Но вот дверь клацнула и вошел правитель в сопровождении «свиты». Трехпалый велел отряду построиться, и Талигхилл скользнул взглядом по напряженным лицам «счастливчиков», после чего кивнул и развернулся, чтобы идти дальше. Было видно, что он устал – то ли от проверок, то ли еще от чего.