Правила подводной охоты

По дырявому от пуль трапу я забрался в рубку. Она была освещена шкалами навигационных приборов, а вперед били два дуговых прожектора. Деревянный штурвал бестолково крутился по воле бурного океана, я ухватил его и положил «Красотку» в положение ливентик — точно против ветра, чтобы резать волны форштевнем. Мощный силовой агрегат хорошо держал ход, так что никаких проблем с маневрированием у меня не было, зато был восторг от ощущения полной власти над кораблем.

До чего же непредсказуемая вещь — судьба! Ну разве мог я знать два дня назад, что выйду в океан за штурвалом пиратского судна? Это стало для меня компенсацией за долгий путь к мечте, за унижения в училище, за насмешки над выбритой головой и за ужас под брюхом броневика, когда нас обстреливал гравилет на заправке. Эту награду я бы не променял даже на Алмазный Гарпун, честное слово!

— Йох-оу! — выкрикнул я, не в силах сдержать эмоции. — Это мой корабль, барракуда меня дери!

Целых полтора часа я боролся с бушующим океаном, то выводя «Красотку» на гребень волны, то роняя ее в темную пучину между валами. Наконец хронометр просигналил точное соответствие координатам, и я поспешил вниз, доложить Жабу.

— Мы на месте! — крикнул я, приоткрыв дверь кабины.

Жаб был бледен, кожа у него под глазами обвисла и потемнела, образовав болезненные круги.

— Проклятье! — ругнулся он, пытаясь выбраться на палубу, но у него ничего не вышло. — Ящики. Копуха, ты должен это сделать.

— Что? — У меня забилось сердце.

— Ты должен выбросить ящики в океан.

— Как это выбросить?! — мне показалось, что я ослышался.

— Не знаю. Они тяжелые. Барракуда! Кто же мог знать, что меня скрутит в самый важный момент? Помоги мне, Копуха, я этого не забуду ни при каких обстоятельствах! Рипли мне помогла однажды, и я ее не забыл, вытянул с камбуза. У тебя тоже могут когда-нибудь возникнуть проблемы. Я их решу. Обещаю. Только помоги мне сейчас!

— Я должен выкинуть ящики за борт? Значит, там отходы?

— Нет! Отходы я мог бы выбросить где угодно, а ящики надо выгрузить именно здесь. Оба. Пожалуйста.

Секунду я взвешивал создавшуюся ситуацию. Что бы ни случилось, Жаб не скажет мне, что внутри, так что пытать его бесполезно. Зато я мог выполнить его просьбу и получить сильнейшего покровителя. Выглядело это очень заманчиво, и я согласился.

— Ключ! — протянул я руку.

— Что? — помотал головой Жаб.

— Мне нужен ключ от камбуза и от погрузочного люка.

Взводный передал мне оба ключа, я открыл отсек, затем перезарядил карабин и распахнул дверь камбуза.

— Мне нужно восемь человек! — крикнул я пленным, направив на дверной проем ствол с торчащим из него гарпуном. — Кто мне поможет, возьмет плотик и попытает счастья за бортом.

Затем пришлось повторить то же самое по-английски. Через минуту на палубу выбрались первые желающие. Набралось не восемь человек, а только шесть, но мне и этого было достаточно. За спиной последнего я запер дверь камбуза.

— В броневике лежат два ящика, — показал я острием гарпуна. — Как только оба окажутся за бортом, вы свободны.

Они взялись за работу под моим прицелом. Рипли даже не проснулась, так прижала ее морская болезнь. Пираты вшестером брали каждый ящик, в два приема дотаскивали до борта и швыряли в воду. Вскоре все было кончено.

— Можете брать плотик!

Их не надо было упрашивать. Моряки спешно обвязались веревкой, сняли с переборки короб и вместе с ним бросились за борт. Я услышал только отголосок сирены за кормой. «Красотка» шла полным ходом.

— Спасибо, Копуха! — прохрипел Жаб, выслушав мой доклад. — Пока я жив, можешь рассчитывать на мою помощь.

Я кивнул, захлопнул дверь командирской кабины и поспешил в рубку, к штурвалу. У меня было ощущение, что я стал обладателем волшебной лампы. Жаб даже чем-то похож был на джинна — лысый и страшный. Надо только проверить, как он выполняет желания.

О содержимом ящиков я старался не думать, но мысли помимо воли кружили вокруг этой темы. Моя память раз за разом прокручивала картинку с пиратами, швыряющими ящики в океан.

Шторм набрал полную силу. Близился час рассвета. Я стиснул штурвал и перевел машины на самый полный вперед.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Пополнение

Мы с Пасом лежали на нагретой крыше ангара и щурились от яркого солнца. Ветер Атлантики шумел карибскими пальмами и океанским прибоем, над головой вскрикивали чайки. До обеда оставался час с небольшим.

— Здесь можно превратиться в овощ, — вздохнул я и перевернулся на бок. — Год прошел, но ничего не меняется. А Рипли? Видел, как она сдала?

— Пьет она крепко, — нахмурился Пас. — Постоянно зависает в бунгало с Долговязым. Что ей не дает быть как все? На камбузе она боролась с обстоятельствами и надеялась на чудо, а здесь никто не запрещает ей уходить в глубину, просто тут в глубине делать нечего. Тишь, гладь да божья благодать. Райское место.

— Вот именно. Надо будет совершить какой-нибудь смертный грех, чтобы случайно не попасть в рай, — фыркнул я. — Такая вечность меня пугает.

— Что же тебе надо для счастья?

— Вести «Красотку» через штормовой океан. Тот день был счастливейшим в моей жизни. Мы со стихией были на равных.

— Ты говоришь как салага, а не как «дед». «Дед» должен быть ленивым и толстым.

— А я никогда не хотел быть «дедом», как Краб, Куст или Мичман. Я охотник, как Рипли или Жаб.

— Тогда это диагноз.

— А хоть бы и так.

Мы помолчали, слушая шелест прибоя.

— Можно взять катер, — предложил Пас. — Вытащить Рипли из бунгало и половить тунца. Это ее развлечет. Скорость. Борьба. Развлекуха в ее вкусе.

— Хрен ты что понимаешь в таких развлечениях, — отмахнулся я. — Не знаешь, когда салаг привезут?

— Обещали с утра, но у них катер сдох на третьем форпосте. Слушай, а вон то не они?

Я приподнялся на локте и посмотрел в океанскую даль. Там, в мареве расстояния, подрагивала белая точка патрульного катера.

— Они! — обрадовался я. — Больше некому!

— И что?

— Может, подготовим им встречу?

— Оно тебе надо?

Мне сложно было на это ответить. Я поднялся на ноги и прикрылся ладонью от солнца, пытаясь разглядеть приближающийся катер.

— Салаги, — донесся снизу уверенный голос.

Перегнувшись через край крыши, я с удивлением увидел Долговязого. Он тоже смотрел вдаль, прикрывшись ладонью от солнца. Судя по красным щекам, отставной охотник с утра заправился джином, но это как раз не было удивительным — джином он заправлялся каждое утро. Удивило меня то, что он выбрался из бунгало на свежий воздух.