Правила счастья

Он молча кивнул. Они проезжали окрестности Уэнтаджа, небольшого городка, старинную красоту которого оттеняли современные стильные особняки. Джуно впервые за последние несколько недель вздохнула легко и свободно, словно камень упал с ее души.

– Здесь родился король Альфред Великий, – сказала она с гордостью. – В центре города есть памятник ему. Он одержал победу над датчанами.

– Не шутишь?

Ура! Он снова разговаривает с ней. Всю оставшуюся часть пути она рассказывала ему о достопримечательностях, мимо которых они проезжали. Она была счастлива поделиться с ним тем, что знала и любила с детства.

– Да, вот теперь я чувствую, что я в Англии! – присвистнул Джей.

И вот дорога сузилась и последний раз повернула налево. Джуно бросило в жар. Наконец-то дома!

– Приехали, – у Джуно радостно колотилось сердце, и так бывало всякий раз, когда она возвращалась домой.

– Бог мой, да это и правда церковь! – констатировал Джей.

ГЛАВА 26

Как только «птенчик» затарахтел по посыпанной гравием дорожке, на крытом крыльце бывшей покойницкой, потягивая джин-тоник, появилась Джуди Гленн. Она радостно помахала подъезжающим, седые локоны выбились из ее небрежно заколотой асимметричной прически. В просторном зеленом сарафане, подчеркивающем ее садовый загар, она была обширна и кругла, как окрестные холмы. Два раскормленных мастиффа Гленнов поставили лапы на забор и приветственно залаяли, а маленький Раг, принадлежавший Шону, суетился рядом с ними, как недоросль между двумя громилами, подпрыгивая и пытаясь вскарабкаться на забор.

– Не обращайте на них внимания, – сказала Джуди своим глубоким контральто, нахлынув на Джея, как волна, когда он заглушил двигатель и выпрыгнул из кабины.

– Добрый вечер, миссис Гленн, – он официально протянул руку Джуди.

Та отмахнулась от его руки, взяла его лицо в свои большие, мягкие, как тесто, руки и сердечно поцеловала в обе щеки.

– Я так рада видеть тебя, Джей, – и, ради бога, зови меня Джуди! Ты пахнешь просто божественно… А, Джуно, котенок! – оставив Джея, она ринулась, раскрыв объятья, к дочери, вылезавшей из машины с сумкой в руках.

Это было идеальное материнское объятье. Джуди в совершенстве владела этим искусством. Джуно хотелось бы навсегда остаться в теплом ароматном коконе материнских рук.

– Соскучилась по тебе, котенок, – шепнула Джуди и, поскольку она была насквозь современная тертая пташка, добавила еле слышно на ухо дочери: – Как у тебя с ним?

– Ma! – испуганно оборвала ее Джуно, с благодарностью отметив, что Джей, нужно отдать ему должное, отошел за пределы слышимости.

– Он прекрасен! – Джуди спрятала вылезшую из-под топика у Джуно лямку бюстгальтера и, взглянув ей через плечо, радостно зааплодировала:

– Смотрите-ка, Три подрулила!

Отойдя в сторонку под сень ивы, Джей восхищенно смотрел на хозяйский «мерседес» последней модели.

– До чего же ты худенькая, Три, – говорила Джуди, обнимая Триону. – У меня такое чувство, будто я обнимаю собственный шарфик.

– Спасибо за приглашение, Джуди.

– А я очень рада, что вы смогли приехать – особенно Джей, – она кивнула в его сторону. – Я обожаю американцев.

– Благодарю, вас, мэм, – появившись из-за ивы, Джей бросил быстрый взгляд на Джуно.

Воображение ли у нее разыгралось, или он действительно улыбнулся ей почти по-дружески, взволнованно думала она.

Джуди, сияя, обращалась к Джею:

– Бедняга Говард – это мой муж! Трудится сейчас у себя в кабинете, как сумасшедший, над оркестровкой партитуры, поэтому ужинать будем поздно, что, по-моему, здорово, – она поймала столько рук, сколько могла удержать в своих ладонях, и повела всех к дому. – У нас будет время спокойно пообщаться. Я готовлю меню для съемок рождественской передачи в Шотландии, поэтому представим себе, что сегодня Рождество.

Собаки бросились следом.

– Кыш, кыш, ребята, – приказала им Джуди, но они не реагировали. – Джей, эти двое – близнецы: Эффи и Одноглазый, – она указала на мастиффов. – Эффи – сучка, она поменьше, а толстяк – это Одноглазый. Вообще-то его раньше звали Линус, но пару лет назад он потерял один глаз. Не бойся, они очень добродушные. Смотри, они уже признали тебя! А это маленькое чучело – псина Шона, – Джуди указала на реактивный клубочек белого мохера, который увивался за ботинком Джея. – Он сейчас сексуально озабочен и ведет себя непристойно, потому что у Эффи течка, а ему до нее не добраться. Одноглазый, слава богу, прооперирован. Кыш, кыш.

– Все в порядке, миссис Гленн, не беспокойтесь, – Джей, прихрамывая, пытался продвигаться вперед с повисшим на его ноге Рагом.

– Зови меня Джуди! – Джуди так сильно хлопнула его по плечу, что он чуть не свалился на могильную плиту.

Когда подошли к дому, из открытого светового окна на крыше послышались звуки фортепьяно, через равные интервалы перемежавшиеся чертыханьем.

– А что папа сочиняет? – спросила Джуно у матери.

Джуно приостановилась, чтобы вырвать несколько сорняков с дорожки.

– О, это музыкальное сопровождение к научно-популярной передаче о дельфинах – прислушайся-ка. Слышишь, как они резвятся в воде? – Из окна раздалось несколько энергичных арпеджио. – Он должен закончить оркестровку до отъезда в Германию.

– Здорово звучит, – откликнулась Джуно. Она заметила, что Джей удивленно разглядывает могильные плиты, разбросанные тут и там, и здание самой церкви с квадратной англосаксонской башней слева.

– Волшебное место, правда? – Триона попыталась отогнать Рага от Джея.

– Я думал, вы шутите насчет надгробий, – Джей приостановился возле одной из полуразрушенных покосившихся плит.

– Это старина Уолтер, – кивнула Джуно. У нее вдруг сковало язык от смущения. – Он нетвердо стоял на ногах и попал под карету в 1707 году.

Джуди засмеялась:

– Джуно с Шоном, когда мы переехали сюда, придумали для каждого захоронения свою историю и имя. Подлинные имена сохранились только на двух или трех плитах, остальные стерлись от времени. Последний раз здесь хоронили двести лет назад.

– Что вы говорите? – присвистнул Джей. – Да, люди в этих местах, должно быть, живут долго!

Джуно с любопытством взглянула на него, сообразив, что он пошутил – впервые за все время. Джуди оглушительно расхохоталась.

Вошли в дом, где витал божественный аромат высокого кулинарного искусства, рай для гурмана. Все стены и балки за двадцать лет пропитались запахом изысканных блюд Джуди Гленн. Сегодня в воздухе явственно пахло Рождеством: пряное и пьяное благоухание заглушало запах только что собранных фруктов и трав, разложенных на деревянных подносах на крыльце.