Правила вождения за нос. Сумасшедший домик в деревне

На прощание Фокин вручил Стасу свою визитную карточку и взамен получил другую. Припрятал ее подальше, чтобы отдать отцу. Если он не ошибся и таинственная Вероника действительно работает вместе со Стасом, ее можно будет вычислить. Отцу обязательно надо помочь. Внезапная симпатия, полагал Фокин, это такая вещь, к которой нужно относиться не менее серьезно, чем к простуженному уху.

* * *

Вика была дома. Стас определил это не по тому, что из кухни доносились соблазнительные запахи – кухня жену не интересовала, она была холодной и чистой, как музейный зал. Зато в ванной шумела вода, и кусочек коридора был заполнен душистым паром.

Вика появилась из этого пара, завернутая в шикарный халат, – розовая, спелая и прекрасная, как мечта поэта.

– Ах, это ты, милый! – воскликнула она, завидев Стаса. – Мне надо с тобой поговорить. Очень удачно, что ты пришел!

Как будто он был совершенно посторонним типом, навещавшим ее время от времени. По умильному лицу нетрудно было догадаться, что ей что-то от него нужно.

– Знаешь, Стасик, – заявила жена, не дав ему толком раздеться. – Я хочу сделать себе подтяжку лица.

– Зачем? – спросил он, проходя по коридору. Вика потрусила за ним.

– Малюсенькая подтяжечка. Чтобы не было морщин под глазами! Ты же не хочешь, чтобы у меня были морщины?

– Я? – удивился Стас. – Вот о чем я никогда не задумывался, так это о твоих морщинах.

– Это неправильно! – попеняла ему Вика. – Я вот о тебе постоянно думаю. Я ведь тебя люблю!

Стас не обидно рассмеялся. Развязав галстук, он бросил его на спинку кресла. Свитер полетел на диван, рубашка – на тахту в его спальне. Вика шла за мужем, собирая вещи в охапку.

– Значит, спишь ты с кем-то другим, а любишь меня. Забавно.

– Почему ты думаешь, что я с кем-то сплю? – опешила Вика и даже рот приоткрыла от изумления.

– Потому что со мной ты этого не делаешь. Должна же ты с кем-то спать?

– Да нет, я просто… Ну, бывают же обстоятельства.

– Ты не хочешь переехать к этим обстоятельствам жить? – спросил Стас, падая на тахту.

– Не выдумывай, Стасик.

– Перестань называть меня ласкательными именами.

– Хочешь сказать, что ты не дашь мне денег? – разобиделась она. – Я уже себе место в клинике забила. Три дня на полном пансионе.

– Думаю, ты собираешься взять туда новый пеньюар и бикини, – скептически заметил Стас.

– На что это ты намекаешь? Что вместо клиники я отправлюсь на курорт? Глупости, Стас! Давай разберемся…

– Вика, я устал. Если для истребления твоих морщин нужны деньги, я их дам.

Жена немедленно просветлела, как кабинетный работник, глотнувший свежего воздуха. Однако Стас все испортил.

– Кстати, как называется клиника? – спросил он. – И где она находится?

– На Ленинском проспекте, – ответствовала Вика, поправляя влажные волосы, стриженные «под мальчика». – В прошлый раз мне там очень понравилось.

– Да что ты? Помнится, что в прошлый раз ты делала себе лицо где-то под Москвой?

– Стас, ну что ты меня подкалываешь? Ты лучше бабки зарабатывай с помощью своей наблюдательности, а не жену подлавливай на мелочах, – взбеленилась Вика.

– Просто я не хочу, чтобы с исчезновением твоих морщин у меня выросли рога!

– Ты что, ревнуешь меня? Ты ревнуешь! Вот почему ты такой бука! – Вика развеселилась и, покачивая бедрами, отправилась делать маникюр. Одежду Стаса она небрежно бросила рядом с ним на тахту.

– Хорошая женушка, – пробормотал тот, поднимаясь и наводя порядок в комнате. – Заботливая.

Звонок телефона застал его с вешалкой в руках. На проводе был Саша Таганов, который позвонил узнать о том, как прошла встреча с Фокиным.

– Саня, у меня такая бо-омба! – протянул Стас. – Не поверишь.

– Выкладывай.

– Фокин-старший потерял сон из-за нашей Вероники Матвеевны.

– Ты гонишь.

– Честное пионерское. Надо сказать Пучкову, чтобы он запретил ей появляться у Фокина в кабинете. Если ее тоже охватит любовная горячка, у нас могут возникнуть проблемы. Шутка ли – роман с подозреваемым!

– А ты его подозреваешь? – уточнил Таганов.

– А ты?

– Мне в этом деле вообще пока ничего не ясно, – признался тот.

На следующее утро и Стас, и Саша Таганов с нескрываемым любопытством поглядывали на Веронику Матвеевну. Та, естественно, их интерес заметила, но предпочла сделать вид, что ей это по барабану. Она решила все выведать потом, когда им надоест играть в кошки-мышки. Однако все шуточки мгновенно потеряли свою привлекательность, когда Пучков тяжелой поступью проследовал в центр приемной и хмуро сообщил:

– Кто стоит, пусть сядет. Владимир Чекмарев вывалился с балкона.

– Черт, – ругнулся Таганов, со всего маха бросая на стол записную книжку. – Я ведь вчера с ним виделся.

– А ты ничем не мог его спровоцировать? – хмуро поинтересовался Пучков.

– Я был ласков, как мама, – раздраженно сказал тот. – Только что не облизывал его.

– И как он тебе показался?

– Он злился и брызгал слюной. Догадался, что это мы на него оперативников навели. И еще он здорово нервничал.

– Не зря, выходит, нервничал, – пробормотал Стас.

– Почувствовал какую-то опасность? – вслух подумал Пучков.

– Самсонов, третий по счету жених Шороховой, тоже вывалился с балкона, – обронила Вероника Матвеевна.

– По крайней мере, мы точно знаем одно: Степана Фокина в тот момент в квартире Чекмарева не было, – заметил Пучков.

Прямо от Настиного подъезда Степана Фокина «повел» один из внештатных сотрудников агентства. Пучков решил, что нужно понаблюдать за потомком ротмистра Шестакова после того, как ему расскажут о начатом расследовании.

– Когда это случилось?

– Примерно около шести утра. Тело нашел сосед, выгуливавший собаку. Чекмарев упал в палисадник за домом. Судя по всему, никто не видел, как он падал.

– У дилетанта не так уж много способов расправиться с жертвой. Один раз ему удался номер с выталкиванием с балкона. И он в критической ситуации пользуется им снова.

– Выходит, Чекмарев мог рассказать что-то важное, – устало вздохнул Таганов. – А мы его расколоть не смогли. Я в частности.

– А почему вы вообще решили, что это убийство? – подала голос Вероника Матвеевна. – Может быть, самоубийство? Вы растревожили его накануне. Сначала Стас, потом этот допрос… с криками. А вчера – Саша.