Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга I

Однако все встает на свои места, если отказаться от предположения, что «Альмагест» был составлен около начала нашей эры. На протяжении всех этих столетий Северный полюс мира плавно перемещался, приближаясь к Полярной звезде, и сейчас находится на расстоянии всего 1° от нее. Приблизительно в IX–XI веках нашей эры произошла «смена лидера», когда Бета уступила Альфе право называться ближайшей к полюсу яркой звездой. Именно с этого времени и стало естественным начинать звездный каталог с нынешней Полярной звезды. Напрашивается предположение, что каталог из «Альмагеста» мог быть составлен только в IX веке или позже. Конечно, рассмотренная здесь «странность» не была бы достаточно веским доводом для передатировки каталога, но она прекрасно согласуется с ответом, сформулированным в предыдущем разделе.

Следующая особенность звездного каталога из «Альмагеста» заключается в его органической слитности с астрономическими гравюрами Дюрера. Вот что пишет о них один из крупных современных ученых голландский астроном Корнелис де Ягер: «В 1515 г. были опубликованы карты неба с несколько экстравагантными рисунками созвездий, выполненными в стиле того времени. Эти карты стали результатом замечательной кооперации трех человек: математик И. Стабиус определил координаты звезд на небе, К. Хейнфогель перенес их положения на карту, а знаменитый художник А. Дюрер по ним нарисовал созвездия. С этого началась новая картография. Раньше в Западной Европе существовала традиция, в соответствии с которой основной интерес представляли созвездия, а не положения звезд. Звезды на картах помещались на „подходящих“ местах: например, Альдебаран — глаз Тельца, Алголь — в голове Медузы и т. д. Для новых карт базовыми данными стали измеренные положения звезд».

Великий немецкий художник Альбрехт Дюрер (1471–1528), выполнив научный заказ, в 1515 году выпустил в свет гравюры звездных карт. Они уже разошлись среди астрономов, когда позже — в 1537 году — было напечатано первое латинское издание «Альмагеста», сопровожденное этими гравюрами.

Сам Дюрер явно не занимался астрономией, во всяком случае звездные карты — его единственное астрономическое произведение. Может быть, именно поэтому Дюрер допустил там несколько крупных нелепостей. Вот одна из них. Это — изображенный им «опрокинутый» Пегас. На гравюре-то он смотрится хорошо, однако при переносе карты на небо, по словам Морозова, «от восхода до заката Пегас летит там вверх ногами, как подстреленная птица». То же самое произошло и с Геркулесом…

Словом, художник здесь явно взял верх над заказчиком-астрономом. Гораздо важней оказалось для Дюрера то, как смотрится рисунок созвездия на листе бумаги, чем то, каким «видит» это созвездие астроном на реальном небе.

Любые предположения о том, что гравюры Дюрера могли быть художественно оформленными копиями с каких-либо древних рисунков созвездий, бессмысленны: в эпоху до изобретения (в начале XV века) техники гравюры любой такой рисунок мог существовать лишь как единичный экземпляр, а потому и не представлял практической ценности, поскольку копирование его мгновенно привело бы к искажениям, выходящим за рамки допустимого при астрономических наблюдениях.

Поэтому надо признать, что всякое изображение созвездий, повторяющее ошибки Дюрера, могло появиться только после издания его гравюр. В том числе и словесное описание типа: «звезда выше левого колена Пегаса».

Но дело в том, что именно этими словесными описаниями и уточняется местоположение неярких звезд в каталоге «Альмагеста», из текста которого однозначно следует, что основой для этих описаний являются именно гравюры Дюрера. В том числе и те рисунки, где он по художнической прихоти (или незнанию) опрокинул созвездия вверх ногами. Возьмем того же Пегаса. Автор «Альмагеста» в своем перечислении созвездий методично движется с севера на юг. Поэтому, проходя по опрокинутому созвездию, первой он заносит в каталог «звезду в пупе Пегаса», а последней — «звезду во рту».

Итак, составитель каталога ссылается на карты, включающие в себя нелепости гравюр Дюрера. Следовательно, подобные словесные описания могли появиться в тексте «Альмагеста» лишь около 1515 года.

Может быть, словесные описания — позднейшие вставки? Но в таком случае как выглядел исходный текст? Ответа на этот вопрос мы, очевидно, не получим. Издания 1515, 1528 годов и более поздние вышли в свет, когда уже существовали гравюры Дюрера; издание же якобы 1496 года, насколько нам известно, вообще не содержит звездного каталога.

Обратимся теперь к странностям, обнаруживаемым при сопоставлении наиболее важных средневековых изданий «Альмагеста»: латинскому изданию 1537 года (в Кельне) и греческому изданию 1538 года (в Базеле).

Числовой материал в них различен. Координаты звезд, указанные в латинском издании, соответствуют их положению на небе в XV–XVI веках, то есть времени издания. В греческом же издании все эклиптикальные долготы звезд убавлены (в сравнении с латинским изданием) на круглое число 20° плюс-минус 10 дуговых минут. Эта поправка на прецессию как раз и относит звездный каталог ко II веку нашей эры. Вопрос: что первично?

Вполне понятно, что принято думать (поскольку Птолемей считается автором «Альмагеста» и астрономом II века), будто греческое издание воспроизводит оригинальные данные каталога, а латинское издание — подправленные. Это подтверждается и титульным листом латинского издания, где относительно публикуемых там данных сказано: «к сему времени приведенные особенно для учащихся».

Но так ли уж бесспорен этот вывод? Дело в том, что различия в числовых данных каталога в этих двух изданиях не ограничиваются только поправкой на прецессию. В греческом издании (1538 года) все широты систематически увеличены (улучшены) по сравнению с широтами латинского издания (1537 года) на 25 минут или же исправлены на более точные. Поправка является круговой, то есть вся эклиптика целиком передвинута к югу, почти на диаметр Солнца. При этом эклиптика греческого издания заняла естественное (астрономическое) положение, и ее плоскость прошла практически через центр системы координат, чего нет в латинском издании. Налицо совершенно очевидное исправление систематической ошибки, присутствовавшей в исходном каталоге (она могла возникнуть либо из-за несовершенства измерительных инструментов, которые при последовательном продвижении измерений от Северного полюса к югу постепенно дали такую суммарную ошибку, либо даже из-за того, что близкие к горизонту звезды «приподнимаются» искривлением светового луча, косо проходящего сквозь атмосферу).

Итак, про латинское издание каталога утверждается (по традиции), что числовые данные там переработаны; греческое издание считается воспроизводящим старинный оригинал, однако из анализа данных видно, что они подверглись исправлению. Недаром Морозов высказал подозрение, что в действительности первичным является латинский текст, а греческий — вторичным.

Во всяком случае латинский текст несомненно ближе к оригиналу, поскольку в нем еще присутствует систематическая ошибка, явно допущенная не кем иным, как составителем каталога. Но отсюда и неизбежный вопрос: а что, если и 20-градусная поправка внесена была не в латинское, а именно в греческое издание каталога? Но — зачем?

Попробуем высказать здесь такую гипотезу. Для чего, спрашивается, существует и распространяется звездный каталог: как реликвия или как рабочий справочник астронома? Очевидно последнее. Значит, нет сомнения, что при каждом переписывании или переводе с языка на язык имело смысл подправлять (ради практических нужд) эклиптикальные долготы звезд — вводить поправку на прецессию, тем более что делать это, как уже было сказано раньше, очень легко. Поэтому нет ничего удивительного, если европейцы имели тексты «Альмагеста» с практически современными им координатами звезд — и никаких других, которые свидетельствовали бы о невообразимой древности каталога.

Следовательно, слова с титульного листа латинского издания о том, что оно содержит «к сему времени приведенные» данные, являются вполне естественными.

С другой стороны, во времена Дюрера историки уже были уверены (как и сейчас), будто Птолемей жил во II веке н. э. И, если издатель греческого варианта «Альмагеста» (1538 год) решил выпустить его в свет именно как древний шедевр, не удивительным было наведение глянца и лоска в виде уточнений и широтных поправок. В конце концов, в музеях тоже реставрируют старинные картины. И поправка на прецессию, и сдвиг звездных долгот на 20° назад — попросту необходимые элементы реставрации (уж не тем же ли И. Стабиусом проделанной? — обратим внимание, что он не астроном, а математик!) с целью придать каталогу предполагаемый исходный древний вид.