Правильный лекарь. Том 10

– Тут я с вами согласен, – довольно улыбнулся Волконский. – С ней у меня жизнь словно заново началась, даже жить сильнее захотелось.

– Ну это же прекрасно, когда находится такой человек в нужную минуту, – ответил я, начиная сканировать верхушки лёгких, где тоже имелись небольшие очаги. Пожалуй, я сегодня уберу это всё. – Да и сама Зоя Матвеевна выглядит гораздо более счастливой, чем когда я впервые её увидел.

– Ой, Александр Петрович! – махнула рукой тёща градоначальника, засмущавшись. – Я про то время даже не хочу вспоминать. К тому моменту прошло полгода, как я овдовела, но всё никак не могла прийти в себя и свыкнуться с мыслью, что я осталась одна. Со мной на фоне этого начало происходить всякое безобразие.

– Но теперь-то, Зоюшка, ты не одна, – проворковал сизым голубем Волконский. – Вот Александр Петрович меня окончательно подлечит и поедем-ка мы с тобой в Крым. Я знаю там один великолепный отель на берегу моря, он незабываемый.

– Хорошо, что рассказал, хоть сейчас, – хмыкнула Зоя Матвеевна. – А то я увидела вчера у тебя на столе путёвку на двоих на столе, так с тех пор хожу и думаю, с кем это мой сокол ясный собрался на юга податься?

– Ох, ты уже увидела, – рассмеялся Волконский. – А я хотел тебе сюрприз сделать, да видимо забыл спрятать злополучную путёвку. Эх!

Я дальше не стал обращать внимание на их воркование, а занялся удалением метастазов. Князь сразу потерял разговорчивость, видимо большого удовольствия процедура ему не доставляла, но и на боль он не жаловался, поэтому Катя пока бездействовала. Точнее сидела в зоне отдыха с книгой в руках. Название было незнакомым, наверно специфическая литература мастеров души.

Я завершил удаление метастазов в костях и в лёгких и вернулся к брюшной полости. Анна Семёновна нашла там небольшой остаток основной опухоли. Его я убрал достаточно быстро. На всякий случай, больше по привычке, просканировал брюшную полость, чтобы исключить наличие злокачественных очагов. В первую очередь – в парааортальных лимфоузлах и в брыжейке. Нигде не нашёл ничего, даже размером с кунжутное семечко. В печени тоже чисто.

– Ну вот, вроде и всё, – сказал я, отстраняясь от пациента и на автомате проверяя ядро. Там осталось чуть больше половины энергии. Растём потихоньку. – Так что можете спокойно ехать в Крым. А когда вернётесь, займёмся вашими сосудами. Как там, кстати, дела с расследованием?

– Именно благодаря тому, что оно подходит к концу, я и могу через несколько дней со спокойной душой ехать отдыхать, – ответил Волконский, надевая рубашку. – Осталось только завершить допросы, уже в более неторопливой обстановке, и распределить меры наказания участникам.

– И что им всем грозит? – поинтересовался я.

– Самый мягкий вариант – это каторжные работы в рудниках, – сказал князь. – Несколько человек из управляющей верхушки отправятся в камеры одиночки на пожизненное, а к нескольким по велению императора будет применена смертная казнь, что давно уже не практиковалось.

– И кто же будут те, что попали в последнюю группу? – спросил я, очень надеясь услышать среди них знакомые фамилии.

– Если вы рассчитываете услышать там фамилии лекарей из больницы Обухова, ну вы понимаете, о ком я говорю, то их там не будет, хотя они на мой взгляд и заслуживают.

– Но я был практически уверен, что именно они участвовали в создании нового штамма чумы с магическим компонентом, разве это не так? – спросил я, несколько разочарованно.

– Представляете, нет! – развёл руками Волконский. – Захарьин и Гааз были кузницей кадров, способствуя превращению сильных лекарей в ещё более сильных боевых магов. Выявление наибольшей эффективности в этом проявлении ядра лекарей – именно их заслуга. А вот диверсию с чумой и с брюшным тифом готовили совершенно другие люди. Вот их-то император и приказал ликвидировать физически.

– Это будет публичная казнь? – поинтересовался я.

– Ну что вы, Александр Петрович, – хмыкнул князь. – У нас же не средние века, чтобы собирать людей на площади для подобного зрелища.

– Зря, – хмыкнул я. – А то можно было бы провести на площади в Павловске, например, где родители похоронили своих детей по их вине.

– С одной стороны я полностью с вами согласен, Александр Петрович, – кивнул князь и как-то задумчиво посмотрел на меня. – Но мы так делать не будем. Но, по поводу того, что приговор будет приведён в исполнение, можете не переживать, всё это будет происходить под контролем независимой комиссии, которую буду возглавлять лично я.

– О, Господи, Мишенька, ты будешь на всё это смотреть? – подала наконец голос Зоя Матвеевна, про присутствие которой мы на какое-то время дружно забыли. – Зачем это тебе нужно?

– Приказ императора, душа моя, – нежно улыбнулся ей Волконский. – Хочет быть уверенным, что никто не поспособствует избегания ими крайней меры наказания.

– Ну раз так надо, – горестно вздохнула Зоя Матвеевна и покачала головой.

– Ну так что вы думаете по поводу медицинского университета, Александр Петрович? – князь резко сменил тему и испытующе посмотрел на меня. – Уже смирились с этой мыслью? Я так понял, вы не очень хотели взваливать на себя такой груз?

– Груз как груз, – хмыкнул я, чуть не ляпнув “партия сказала надо, комсомол ответил есть!” – Раз надо, значит сделаем. Я уже даже присмотрел проект здания будущго университета.

– Вот это я понимаю, правильный подход к делу, – довольно улыбнулся Волконский. – А то вчера на вас после этой новости лица не было.

– Да я вчера вымотанный был, хуже, чем за те сутки в Павловске, – улыбнулся я. – Да ещё эти ваши сюрпризы с Обуховым, окончательно выбили из колеи.

– Сильно переживали за него? – с пониманием улыбнулся князь.

– Практически как за члена семьи, – подтвердил я. – Я изначально не верил, что он может быть в таком замешан. И я даже не представлял, как всё начатое двигать дальше без него.

– Да вы оба молодцы, что уж тут говорить, – улыбнулся Волконский. – Вас обоих по-хорошему надо переводить в министерство здравоохранения империи.

– Так, давайте без вот этих вот! – замотал я головой. – Университет, так университет! Мне и этой задачи на долгое время хватит.

– Вот видите, Александр Петрович, – рассмеялся князь. – Всё познаётся в сравнении. Теперь и основание университета для вас окажется не самым твёрдым орешком, разгрызёте на счёт раз! Но про министерство тоже мысль пусть сидит где-то в голове, это только вопрос времени.

– Спасибо, конечно, но я пока об университете подумаю, – улыбнулся я. – Замечательная идея и замечательный план.

– Согласен, – снова улыбнулся Волконский и крепко пожал мне руку на прощание. – На сём позвольте поблагодарить и откланяться, а через пару недель я снова буду у вас, как договорились.

Михаил Игоревич и Зоя Матвеевна любезно попрощались со мной и покинули кабинет. Я не сразу сообразил сказать ему, что лучшая благодарность с его стороны для меня – освобождение Андрея Боткина и доказательство невиновности Обухова. Впрочем, для выхода на свободу последнего он бы костьми лёг, старые друзья, как ни как, если я правильно понял из их общения. И Обухов-то ему порекомендовал ко мне пойти, а не к своим элитным лекарям! При мысли об этом я отчётливо почувствовал, как у меня над головой нимб растёт. Даже рукой на всякий случай проверил, чтобы убедиться, что это не так. За последним занятием меня и застал Жеребин.