Правильный выбор

Она уставилась на ходовой экран обзора, и я догадался, о чем она думает. Вокруг нас простирался необъятный безжизненный космос, в котором база была для нас спасительным островком жизни. Если со станцией что-то случилось, то надежды на выживание будет мало. Точнее, не останется вовсе. И все же надо было решить, когда возвращаться. Прямо сейчас, рискуя попасть под удар противника или даже своих, или позже, когда бой в любом случае закончится. Я поделился сомнениями с напарницей.

– А что говорит твой приборчик? – спросила Ника.

– Чушь это, а не приборчик. Генератор случайных ответов “да-нет”.

– Но ведь именно благодаря ему мы прыгнули в субспейс и спаслись.

– Случайность! – Я упрямо покачал головой.

– Хотелось бы побольше таких случайностей. Попробуй, спроси.

Я запустил программку и задал вопрос:

– Нам переждать бой?

“Нет”, – лаконично сообщила надпись.

– Возвращаться немедленно?

“Да”.

– И что? – спросил я Нику.

– Опасно… Но судя по прошлому разу…

– Все с ума посходили. Предлагаешь воспользоваться подсказкой этой дурацкой игрушки?

– Склоняюсь к этой мысли.

– Ладно, – устало ответил я. – Выходим на маневр. Усилие тридцать. Старт.

Я вывел истребитель на нужный вектор, набрал заданную калькулятором скорость и прыгнул в вакуумный поток.

– Выход на двадцать шестой секунде. – Я сверился с калькулятором. – Будь готова к жесткому маневрированию. Бой черт-те в какой стадии, расстановка сил неизвестна. Можем угодить прямо в пекло.

– Я всегда готова, – ответила Ника.

Калькулятор начал пятисекундный обратный отсчет, я вывел на гашетку скорострельную плазменную пушку и приготовился к худшему. Но когда мы выскочили из субспейса в облаке кристалликов льда, мы не увидели ни фиолетовых звездочек маршевых факелов, ни белых сполохов плазмы – космос был девственно чист. Радар с откликом “свой-чужой” тоже не показывал ничего. Зато когда я бросил взгляд на экран физического радара, показывающего все объекты вплоть до метеорита с горошину, мне стало нехорошо. Все наши корабли, и крейсера, и эсминцы, и истребители, безжизненно дрейфовали по своим орбитам. База тоже не подавала признаков жизни – я включил визуальное приближение, но не обнаружил ни одного включенного источника света, даже ксеноновый маяк не работал.

– Глазам не верю, – прошептала Ника.

В то же время противник начал проявлять активность – из десантных портов тяжелых кораблей вылетело с десяток абордажных челноков, которые без особой спешки и резких маневров начали цепляться к стыковочным узлам наших истребителей.

– Черт! – я догадался погасить свет в кабине и выключить все активные средства. – Кажется, я знаю, что произошло. Слышала про разработку электромагнитных орудий?

– Вроде проводили какие-то испытания. Думаешь, Лже-Бастинам удалось создать рабочий образец?

– Другого объяснения у меня нет. Посмотри. – Я кивнул в сторону экрана. – Похоже, у наших попросту выбило всю электронику.

– Нда… – Ника вздохнула, и я заметил, как у нее дрожат пальцы. – Лже-Бастины нас наголову разбили. Хотя ничего странного в этом нет. Луч электромагнитной пушки можно сделать гораздо шире плазменного потока. Им легче попадать, а эффект не хуже, чем от попадания плазмой. Даже катапультироваться не успеешь.

– Зато все живы, – я пытался ее успокоить, а заодно и себя немного привести в чувства.

– И что толку? Лично для меня рабство страшнее смерти. Надо сматываться отсюда.

– Куда?

– Не важно! – Напарницу начало всю колотить крупной дрожью. – В несколько прыжков даже на такой колымаге, как наша, можно достигнуть обитаемой системы.

– Если повезет. – Я помотал головой. – Такой слабый, как у нас, субпространственный привод может заклинить на третьем-четвертом прыжке. А нам их надо с десяток, не меньше, при нашей скорости входа. Истребитель – не звездолет.

– Но здесь оставаться – верное рабство! Знаешь, что с рабынями выделывают охранники на фабриках?

– Замолчи! – я начал сам заводиться. – А ты не подумала, что нашего появления никто из противников не заметил, иначе уже атаковали бы? Мы имеем преимущество, оказавшись в боевых порядках на исправном, совершенном истребителе.

– Нас накроют электромагнитным лучом, как других.

– Не знаю, не знаю… – сказал я, вглядываясь в экран оптического визира. – Первые модели электромагнитных пушек должны быть очень громоздкими. Их не установить на истребителях и штурмовиках. К тому же энергетическая установка тоже не может быть маломощной. Боюсь, что такую штуковину можно установить только на основательно переделанном крейсере.

– Или на специально оборудованном транспортнике, – добавила Ника.

– Вроде этого, – усмехнулся я, высветив курсором необычную цель.

За строем вражеских крейсеров в темноте космоса притаилась уродливая громада тяжелого транспортника без бортовых огней. Он был весь искорежен модернизацией, обшивка местами снята, а к шпангоутам приклепаны листы толстой магнитной брони, видимо, в тех местах, где вновь установленная машинерия не умещалась в старый объем. За пределами обшивки, опять же под защитой магнитной брони, виднелись многосекционные блоки ядерных энергетических установок, а в носовой части я разглядел с десяток разнонаправленных параболических антенн, которые и были, скорее всего, жерлами электромагнитных орудий.

– Корабль-призрак, – негромко сказала Ника. – Надо драпать отсюда.

– Погоди, – спокойно возразил я и запустил на наручном вычислителе программу-гадалку. – Нам драпать?

“Нет”, – высветилось на экране.

– Попробовать поразить эту дрянь?

“Да”.

– Штурмовать в лоб плазмой?

“Нет”.

– Использовать мины?

“Да”.

– Бред, – покачала головой Ника.

– Использовать торпеды?

“Да”.

– Мы остаемся, – спокойно заявил я.

– Ты поверил этой дурацкой машинке?

– Недавно ты сама ей поверила.

– И что ты собираешься делать?

– Пока нас не засекли, можно короткими ударами маневровых дюз выйти на атакующий вектор с дрейфующей скоростью. С выключенным активным оборудованием мы ничем не будем отличаться от остальных пораженных лучом истребителей. А в нужный момент выпустим по реакторам обе торпеды.

– Ты сумасшедший, – тихо сказала Ника.

Но в ее глазах мелькнула новая эмоция, которую раньше я в них не видел – смесь жалости и восхищения. Жалости к себе? Восхищения мной? Не знаю. Но, наверное, именно так смотрит женщина на мужчину, когда ощущает себя женщиной, а его мужчиной.