Правитель часть 1 Начало

Валага вдруг вернулся к тому с чего начал. Гелиот наместник. Она не хочет! Он не верил своим ушам.

– Почему?
– искал логичное объяснение Правитель. – Тебя кто-то запугал?

«А он мог!? Конечно мог!» - перебирал Валага варианты в голове.

– Нет, никто меня не запугивал. Я просто не могу! – пыталась объяснить Вера заплетающимся языком свое решение. Она мечтала, что он поймет ее.

– Что ты не можешь? – стал раздражаться Правитель.

– Я не чувствую за собой силы, - лепетала Вера, смотря в обезумевшие глаза Валаги. Никогда раньше она не видела его в таком расположении духа. Его взгляд метал стрелы и казалось он может разорвать ее на месте. Кожа на лице натянулась сильнее обычного, костяшки на пальцах побелели.

Правитель молча встал и покинул комнату.

– Простите! – крикнула она ему вслед. – Простите меня! Я правда не могу! – по щекам девушки потекли слезы. Они тоненькими струйками стекали к подбородку. Обида, разъедала сердце. Она подвела Валагу, саму себя, но она не может. Она не хочет. Она не справится.

Ночь, будто нехотя, сползала с неба и окутывала все вокруг мраком. Сочная зелень посерела и превратилась в темные непроглядные пятна. Гелиот, закрыв глаза, сидел на большом стволе поваленного дерева. Где-то рядом тихо ухала сова, кроны деревьев шелестели листвой, юноша растворялся в звуках, окружающих его, и наслаждался приходящей вместе с ночью прохладой.

Прогнившее дерево издало стон, Гелиот чуть было не повалился кубарем на землю, но в последний момент успел резко вскочить.

– Черт!
– выругался он.

Волшебство ночи рассыпалось. Он моментально вспомнил зачем здесь. Проблемы навалились всем скопом, пытаясь разорвать его голову на части. К тому же Гелиот вспомнил какое еще сегодня число. Мысли о прошлом он всегда гнал прочь от себя, но сегодня это было сделать непросто. Юноша обреченно рухнул на уцелевшие остатки дерева и обхватил руками голову.

Двадцать третье июля – это день рождения его матери. Как шумно и весело они всегда его проводили! Их застывшие лица - вечное бремя. Гелиот тряхнул головой, но от наваждения избавиться не смог. Он пытался отомстить, но Валага слишком силен и внимателен. Ему к нему и близко не подойти. Юноша вскочил на ноги. А может он все же плохо старался? Ветер с силой налетел на мир вокруг. Он хлестал по кронам, заставляя их прогибаться. Может он мерзкий предатель? Мать бы его точно возненавидела, узнай в кого он превратился. Он не отомстил за нее, за сестер, за отца, но и они никогда не любили его. Они стыдились и прятали его от всего мира. Он был бельмом на глазу, позором.

Воспоминания врывались в сознание. Причудливая смесь из запаха свечей и живых роз, что отец охапками приносил в этот день домой. Они всегда устраивали для нее какие-нибудь сюрпризы: надували шары, начисто убирали во всем доме. Она любила шутки и приколы, когда из коробочек на нее что-то выпрыгивало или обливало жидкими чернилами. Марта заливалась звонким смехом, ее глаза искрились от счастья, а когда она улыбалась, ликовал весь дом. Родители ездили смотреть на закат. Все же они любили друг друга. Гелиот издал стон. Он был ранен в самое сердце и выл. Ветер снова разогнался и с корнем вырвал пару деревьев. Юноша опустил глаза на свои руки. Сильные. Сильнее чем у обычного человека, но почему ему не хватает сил убить Валагу? Что его держит? Будто бы мало он совершил? Будто бы ему нужны еще подтверждения, будто бы ему мало доказательств?

Нет, ответа он не знал, он искал его. Он часто представлял, как убивает Валагу. Как агония смерти выжигает из сердца юноши боль утраты. Он мечтал, но бездействовал. Каждый день в Долине Кронов у него появлялся шанс отомстить, но в ответственный момент он медлил.

Гелиот вскинул голову к небу. Оно стало темным, звезд практически не было. Пора приступать к делу и юноша уверенно поднялся на ноги. Волки уже как год переехали. Их дома давно отстроили. Люди покинули эти земли. Казалось, что уже все готово и Гелиот решил провести обряд, пробный. Он был готов к поражению.

Юноша медленно затянул песню. Каждое слово волнами разносилось по округе. Паутина раскинулась на ближайшие деревья, потом поднялась выше. Она скользила от кроны к кроне, словно перепрыгивая с дерева на дерево, легким голубым сиянием озаряя ночь.

Голос Гелиота окреп и стал громче, он словно дирижер взмахнул руками.

Хлоп. Сияние угасло.

Все замерло и больше ничего не происходило.

– Черт, - выругался юноша.

Крон упругим шагом направился в сторону деревни. Обогнул домики, чтобы не попасться никому на глаза. Он уже было потянул на себя ручку двери, как голос Давида остановил его.

– Гелиот, - позвал он. – Ну как все прошло?

– Неважно, - буркнул недовольно юноша.

– Ну, ты же сам говорил, что с первого раза может и не получиться, - поддержал его оборотень.

– Я что так плохо выгляжу, что ты решил меня подбодрить?

Давид усмехнулся.

– Ну, есть немного, – подметил он.

– Мне надо проверить расчеты, – пояснил Крон, пытаясь избавиться от незваного гостя.

– Стой!
– воскликнул оборотень. – Меня прислал Игорь. Ты приглашен на вечеринку, – расплылся в улыбке Давид.

– На вечеринку? – удивленно протянул Гелиот.

– Да именно на нее. Лера вернулась с волчонком.

– Передай мои поздравления, – отрезал юноша и закрыл за собой дверь.

– Отказ предвидели, – сквозь закрытую дверь громко проговорил оборотень. – Лера пообещала рассказать историю своего спасения тобой.

Ответом ему была тишина. Оборотень молча стоял под дверью и прислушивался. Дверь неожиданно распахнулась настежь, при этом сильно зарядив по лицу Давида.

– Черт!
– только выругался Крон.

– Да нет, можешь не извиняться, - потирая лицо, обиженно протянул Давид.

Гелиот тем временем уже шагал к дому вожака.

– И как это у вас получается! – раздраженно спросил он Давида.
– Лера родила еще год назад, а в стаю вернулась только вчера.

– Ну, проблем с обращением никто не отменял, - тихо пояснил Давид. – Пока ребенок не освоит обращение, его в стаю не приводят.

Оборотень рассмеялся:

– Сложнее родившимся от человеческих женщин. Они, являясь одними из нас, иногда до восемнадцати лет справиться с этим не могут и сильно страдают от того. Мой младший брат, родной по отцу оборотню и рожденный от последней жены Марины, до пятнадцати лет не мог обращаться. Он покрывался толстенным слоем шерсти, но оставался человеком. – Давид мечтательно закатил глаза. – Мы поступали скотски конечно, смеялись над ним, а он всегда так искренне обижался, но в один прекрасный день, все же обратился, хоть мы и потеряли было надежду. Кирилл в первый же день обращения затеял настоящую драку с нами. Многие тогда пострадали, но больше над ним никто не смеялся.

– И где сейчас твой брат?

Давид прикусил губу.

– Погиб.

– Извини, – произнес Гелиот.

Крон замер у дома вожака. Сейчас ему хотелось только одно скрыться от всего мира и перебирать в памяти все плохое в своей жизни: неудачи, потери, боль, но вместо этого он пришел сюда. Внутри было шумно, весело и тесно. На обед в честь возвращения Леры пришла чуть ли не половина деревни. В центре комнаты на красном ковре с причудливым орнаментом играли дети. Пахло свиными отбивными и картофельным пюре. Все было слишком мило, слишком по-домашнему, так как никогда в жизни Гелиота не было. Он мог только догадываться о том, как живут настоящие любящие друг друга семьи.