Право Черного герцога

Как ни странно, второй голос принадлежал мне.

Нахмурившись, я медленно пересекла коридор, вошла на кухню и увидела себя за столиком в соблазнительном пеньюаре. А напротив сидел Сергей и угощался горячим кофе. Мужчина был в одних джинсах и, судя по всему, его совсем не смущало светить голым торсом перед хозяйкой квартиры.

Парочка мило беседовала, посылая друг другу откровенные взгляды и совсем меня не замечала, будто меня и не существовало вовсе!

“Да что здесь происходит?!” - хотела выкрикнуть я, чувствуя накатывающееся отчаяние, но не смогла произнести ни слова, словно в одночасье лишившись голоса.

А потом все стремительно стало меркнуть. Знакомые очертания квартиры поплыли и все, что еще оставалось четким - счастливая улыбка на лице, которое когда-то было моим.

Это был всего лишь сон...

Я лежала на спине, глядя на деревянный потолок, а по щекам текли слезы от понимания, что я снова здесь, в камере, а там, за решеткой для меня, скорее всего, уже сооружают виселицу. Казалось даже, что я слышу стук топора, сбивающего бревна...

Успокаивало только то, что Десса все-таки нашла свое счастье и теперь живет моей жизнью в относительной безопасности. По крайней мере, перед аварией у меня врагов не было, да и с законом проблем - тоже. У нее есть хоть какое-то будущее, в отличие от меня...

Из коридора доносились разговоры стражи и грохот чего-то тяжёлого. Я

старалась не обращать внимание - обычное утро в казенном учреждении.

Железная миска с дурно пахнущей кашей так и осталась стоять возле двери -

аппетита у меня не было, да и откуда ему взяться, если моя жизнь сейчас висит на волоске и может оборваться в любое мгновение. Здесь не до еды, к сожалению.

Я с замиранием сердца прислушивалась к шагам, доносящимся из коридора.

И каждый раз, когда кто-то из стражи проходил мимо, я вся сжималась от страха, что в мою камеру войдет палач и бросит к моим ногам серый мешок, в котором меня и поведут на место казни.

В дверь постучали. Я вздрогнула, села на кровати и, смахнув слезы с лица, сложила руки на коленях.

По лицу вошедшего императорского советника сразу поняла — хороших новостей не предвидится. Так и оказалось.

— Всё плохо, да? — спросила и до последнего ждала, что мужчина меня разубедит, заверит, что всё решилось. Но он лишь молча опустился на стул и протянул мне лист пергамента.

Дрожащими руками я взяла его и попыталась прочесть. Буквы прыгали перед глазами, слова путались. Мозг отчаянно сопротивлялся написанному приговору...

— Когда? — хрипло спросила я, выронив пергамент.

— Завтра утром, - глухо ответил Расмус.

— Так скоро?
– прошептала, спрятав лицо в ладони.

— Я просил отправить тебя в Храм, под надзор жриц, но Его Высочество уже заранее всё решил, —мрачно сказал он.
– Хотя я до последнего надеялся, что приговор будет смягчен, учитывая, что ты не знала о намерениях богини.

— Этого просто не может быть, - я встала, обняла себя за плечи и принялась ходить взад-вперёд. —Не может всё закончиться вот так...

— Но, тем не мене, - ответил мужчина.
– Если бы ты сразу рассказала мне о переселении душ, всего этого бы не случилось.

– А Акир, — резко повернулась к советнику и с надеждой взглянула в его глаза.
– Где сейчас лорд Дервуд? Он выписался из госпиталя? Почему его ко мне не пускают?

— Ты серьезно думаешь, что лорда Дервуда что-то может остановить, учитывая его статус и принадлежность к императорскому роду?

–

безрадостно хмыкнул он.

Голова резко закружилась, тело сковала слабость и я тяжело опустилась на лежанку. Вот теперь это действительно конец...

— Я все-таки распоряжусь, чтобы лекарь тебя осмотрел, - сказал мужчина.

— Не надо, - качнула я головой. — Со мной все в порядке.

В конечном итоге, какая теперь разница, здорова я или нет? Уже завтра все кончится, а у лекаря, должно быть, и без меня есть пациенты, которым его помощь действительно может спасти жизнь.

После ухода Расмуса, я снова осталась одна, снова горевала о своей судьбе, не понимая, почему все так несправедливо? Единственный мужчина, который мог бы мне сейчас помочь, считает меня виновной в бойне, развернувшейся на площади,

считает меня предательницей и государственной изменницей. И даже допрос под сывороткой правды не смягчил суровости приговора. Завтра меня казнят на городской площади, вздернув на виселице...

Стоило представить, как я болтаюсь в петле, суча ногами, к горлу подкатила тошнота и я едва успела добежать до отхожего места. Склонившись над ним, я кашляла, выворачивая содержимое желудка.

Горло жгло. На лбу выступил холодный пот. Да что же это такое?

Расстройством желудка я никогда не страдала. Наверное, это все нервы...

Едва отдышалась и обессиленно опустилась на грязный пол, снова чувствуя, как по щекам текут горячие слезы. Надо было как-то смириться со своей участью, принять ужасную действительность, но я не могла, продолжая цепляться за желание жить до последнего.

Именно в этот момент дверь снова открылась, и в камеру вошел новый посетитель. Наверное, палач, - пронеслась усталая мысль, прежде чем я подняла взгляд...

— Акир?
– не верила своим глазам, уже смирившись, что не увижу его перед казнью.
– Я думала, что ты не придешь... что теперь меня ненавидишь...

— Глупая ты моя, - пересек комнату и прижал меня к себе.
– Как я могу тебя ненавидеть? Да я жить без тебя не могу.

Уткнулась в грудь мужчины, наслаждаясь его теплом. В объятиях Черного герцога было спокойно и уютно, казалось, что все проблемы далеко и вообще незначительны.

Я всхлипнула то ли от счастья, то ли от обиды, что он так долго медлил.

Каждая секунда здесь казалась мне пыткой. Да что там! Я и так была на пределе, а когда Расмус сообщил, что Акир уже покинул госпиталь, я вообще чуть не спятила, считая, что больше не нужна этому мужчине.

— Тише, уже все, - прошептал он, поцеловав меня в макушку и поглаживая по голове, словно маленькую девочку.
– Мне понадобилось немного времени, чтобы выяснить, где ты находишься.

— Но ведь император уже подписал приказ о моей казни, - снова всхлипнула я.

— Уже приказ отменен, - успокоил меня он.
– Видишь ли, Артин не глупец и понимает, что распри внутри страны ослабит его власть, а я четко дал понять, что не позволю ему тебя казнить. Так что сейчас мы собираемся и едим домой.