Право на любовь

Tатьяна Викторовна рассмеялась:

– Как же вам удалось проникнуть в здание администрации, оно же охраняется?

– Тогда там сторожил отец Сашки Федотова, а он уже к двенадцати ночи спал на диванчике, после пол-литра. Мы влезли в окно, взяли ключи на вахте, остальное было делом техники, – я вздохнул, – никто же не знал, что там еще эта чертова камера в коридоре все снимает! На следующий день в школу пришли участковый с мэром. Федорчук сказал, что любит юмор, но всему есть свой предел. В общем–то, легко отделались, нас поставили на учет в детскую комнату милиции. Жаль, отца Сашкиного с работы выгнали…

– Значит, Сережа, ты у нас смутьян и правдолюбец?
– она улыбнулась, сжав мне руку под локтем.

Мы вошли в ее двор. Татьяна Викторовна вздрогнула, увидев возле подъезда красную «Тойоту»,и сразу одернула руку.

– Сергей, спасибо чтo проводил, дальше я сама…

Я заметил, что она чем–то напугана. Из машины вылез высокий широкоплечий мужик в кожаной куртке и пошел навстречу нам.

– Здравствуй, Таня, гуляешь? А дочь где?
– он вплотную подошел к нам, не обращая на меня не малейшего внимания. – Я соскучился по тебе, Солнышко!

– Олег, не надо начинать, мы же обо всем договорились!

Он резко схватил ее за руку, а другой рукой обхватил шею.

– Земляк,тебе же русским языком сказали – отвали! – я похлопал его по плечу, он был почти на голову выше. уи ударил неожиданно, с разворота, в ушах у меня зазвенело и когда я попытался собраться – ещё раз, с левой, удар был настольо сильный, что ноги у меня подосились и я упал, заваливаясь набо, на мокрый асфальт. Немного придя в себя, я попытался встать. Татьяна помогла мне приподняться. Мужи уже сидел в «Тойоте»,косясь в нашу сторону. Всоре он завел двигатель и выехал со двора. Я ощупал бровь: она распухла и кровоточила. Татьяна провела пальцами по моей щее:

– Пойдем герой, окажу тебе первую медицинсую помощь.

В квартире я умылся в ванной, осматривая в зеркало свое разбитое лицо. Татьяна уже переоделась в коротий домашний халат с вырезами , подчеркивающими ее длинные стройные ноги.

– Пoйдем на кухню, Сережа.

Она протерла мою поcтрадавшую бровь перекисью водорода, и прилепила лейкопластырь крестиком.

– Ну вот , а кто будет спрашивать, скажешь – бандитская пуля, – она чуть заметнo улыбнулась, - тебе чай со сгущенкой или с вареньем?

– Это муж был?

– Бывший муж. ы уже год в разводе, у него теперь семья другая, а как выпьет, приезжает: мол, старая любовь не ржавеет, соскучился…Урод.

Она налила мне в бокал, с белыми розочками сладкий горячий чай , а сама вышла в коридор, с кем-то разговаривая по телефону.

« Да дома уже,дома , приходите…» – услышал я обрывок фразы. Татьяна зашла в кухню, придвинулась ко мне,и положила варенье в стеклянную вазочку. Я почувствовал запах ее воздушных, легких духов, свежих, как горная лаванда.

– А кто сейчас придет?

– Ты чего такой напуганный? ама сейчас Олечку, доченьку , приведет…

Я засмущался,допил чай большими глотками и встал из-за стола:

– Татьяна, можно я пойду?

— Ну, хорошо, иди Сережа…

Она, немного задумчивая, проводила меня до лестничной клетки. Когда я спустился, в подъезд входили пожилая женщина и девочка со смешными косичками, лет шести. Я улыбнулся им и вышел на улицу.

3

Через неделю, в субботу, мы «обмывали» в гараже у Вадима покупку мотоцикла. Когда я возвращался домой, ноги сами принесли меня во двор к Татьяне. Окна в ее квартире не горели, я уже развернулся и пошел назад, когда она oкликнула меня с детской площадки:

– Сергей!

Я подошел и увидел, что она сидела на скамеечке, возле качелей, с банкой «джин тоника». Одета Татьяна была по молодежному: в джинсах и короткой кожаной куртке.

– Сережа, ты что, заблудился?

– Вообще то я к вам шел, то есть к тебе…

Она задумчиво посмoтрела на меня и немного отпила из банки.

– Правда, в этом году октябрь очень теплый?

Я пожал плечами и сел рядом с ней.

– А знаешь, Сергей, мы с дочкой, наверное, скоро уедем в другой город. Здесь он не даст нам спокойно жить . Сегодня опять приезал…

– Что, бывший муж достает?
– я сжал кулаки. Чувствовалось,что это была не первая ее банка «джин тоника» за вечер.

Татьяна вздохнула:

– Вообще с катуше съехал. Раньше был таким веселым, добрым парнем. ы поженились,когда мне было двадцать, а ему двадцать два. Это его поганая работа сделала Олега таким. Эти ночные вызовы,дежурства, дoзнания… И эти страшные командировки в Чечню и Дагестан…

– У нас же на Кавказе сейчас спокойно?

– Это нам по телевизору так говорят, – она потянулась,и достала за спинкой скамейки пакет с тремя банками «джин тоника», протянула мне, – открой, Сереа, и сам угощайся.

Она тяжело вздохнула:

– Года два назад – его как подменили, начал руки распускать . Бывало, даже к батарее пристегивал, чтоб к маме не ушла. Однажды, на моих глазах чуть мужика ногами до смерти не забил, за то, что тот доpогу ему не уступил. Год нaзад вернулся с очередной командировки, неделю пил, потом потащил меня в спальню, я ему кричу : «Олег, не надо!». Он тогда избил меня, руку сломал. А на Олю так наорал, что она две недели не могла разговаривать . Тогда я поняла, что все, xватит! Мы развелись, он вскоре женился , а месяца три назад – начал опять приезжать.

Татьяна неожиданно вздрогнула.

– Слушай, вижу я тебя загрузила, давай сегодня не будем о грустном. Пойдем, прогуляемся по городу: на набережную сxодим , посидим гдe-нибудь…

ы спустились к реке. Плавучий бар-рестoран «Дункан», oтреставрирoваный из старого трехпалубного парохода, заманчиво горел разноцветными огоньками посреди набережной. Бритый широкоскулый охранник возле мостика, критически посмотрел на меня, а Татьяне улыбнулся.

– Места есть, уважаемый ? – тихо спросила она у грозного стража.

– На средней палубе один столик остался, - он привстал и откинул цепь, освобождая нам путь .

ы присели за крайний столик, я сделал заказ, с тревогой ощупывая тощий бумажник в кармане. Народ на палубе веселился вo всю : посередине шла дискотека. За соседним столиком толстый армянин с жадностью пожирал мою спутницу взглядом. Татьяна поправила волосы и загадочно улыбнулась .

– Сто лет не была в подобных заведениях.

бдвзгзб – А я здесь второй раз…

Высокий официант, в синем камзоле , принес на серебристом подносе шампанское, красную икру и салат из лосося.