Право на месть

За ужином состоялось и официальное знакомство. Сам арн Мюрел оказался тихим приветливым мужчиной, причем старше супруги лет на пятнадцать. Кажется, он был только рад уступить лидерство, по большей части молчал и лишь нежно посматривал на Сойру, соглашаясь со всем, что она говорила.

– Ардинаэль, ее светлость арнаи Рен, – представил меня Ронард последней.

Я смутилась и покраснела от непривычного обращения. Какая из меня арнаи… Вот они оба да, носят свои титулы с достоинством, аристократы с рождения. И да, я сама просила Ронарда не называть меня так, но то наедине, а здесь все же важные лица.

– Оставь официоз для столицы, Ронард, – чуть улыбнулась Сойра, заметив мою неловкость. – Думаю, Вейлен тоже не станет возражать. Рада знакомству, Ардинаэль. Наслышана о том, как Вы эффектно закончили первый курс в этом году. И о тех нелепых обвинениях; когда-то я тоже чуть не оказалась на вашем месте. Думаю, у нас с Вами найдется о чем поговорить.

Я с удивлением посмотрела на арнаи. И только сейчас сообразила, что те черные плети были не просто темной магией, а сотканными из самой непроглядной Тьмы Изначальной.

– Прошу к столу, – пригласила она, давая понять, что всему свое время.

Когда же основные блюда и традиционную для этих мест простую воду со льдом и мятой сменили десерты и легкое вино, разговор продолжился без лишнего пустословия.

– Империя действительно объявила о закрытии границ? – спросил Ронард. – Я немного выпал из последних событий.

– Я уже поняла, что ты не невесту навещал в Самаконе. И Ардинаэль с друзьями не к сиятельной Элмас в гости ездили, – усмехнулась она, говоря прямо. – Иначе бы сам уже знал. Всю последнюю неделю под видом торговцев к границам стекаются «приверженцы». На Южном море военные флотилии даже не скрываются, но пока открытых столкновений не было. Причем немалая часть внезапно оказалась в юго-восточных водах. Разделительную линию не пересекают, но И-Н-Келата с востока гораздо уязвимее. Поговаривают, император Нердес лично возглавит водную оборону. И Лес расползается. И лезет из него такое, что орки на севере покажутся безобидными хумриками… В общем, думаю, недолго Самаконе кейским землям радоваться. Но и для нас ничего хорошего. С утра вышел указ. Вот и…

Она не договорила, в сердцах махнув рукой, при этом на кончиках пальцев ее заплясали такие знакомые черные огоньки. Опомнившись, она глубоко вздохнула, смахнула с себя проявление такой несдержанности. И уже спокойно продолжила:

– У меня тут и так мышь не проскользнет, это всем известно. Но мои люди не позволяют себе таких вольностей, как вы видели сегодня. Увы, это не мои. Прислали полк якобы в помощь, лучше бы береговую линию укрепили, ту же Корсталию, там важнее. Творят что хотят, а у меня связаны руки. А все затем, чтобы кто-то смог выслужиться в относительно безопасном месте, – поморщилась она. – Его высочество наследный принц здесь.

Похоже, Аландес за короткое время успел и тут всем оскомину набить. Со слов Сойры, наследник с шестью прибывшими сотнями под своим началом за неделю перекроил всю тщательно выстроенную пограничную службу на свой лад. Указ о закрытии границ также истолковал по-своему, объявив самовольно о принудительной депортации из Тьелы и Баджии всех лиц, не являющихся гражданами Империи. Исключение в имперском указе было сделано для самаконских торговцев, но и здесь принц отличился, обложив их такими пошлинами, что проще было повернуть с товаром обратно. А уж каким унизительным процедурам досмотра их подвергали мы и сами видели.

– Они даже нашего лучшего целителя, у которого четверть эльфийской крови, арестовали. Потому что тот отказался покидать город, так как родился здесь. Боюсь, о Вас, Мекса, уже тоже доложили кому следует, – сочувственно посмотрела Сойра на унвартку и горько добавила. – Сами видите, какой беспредел в городе творится. Слово поперек – и уже госизмена.

– Мекса, как дочь астарха, выступает послом и гарантом будущего договора между Лесом и Империей, – объяснил Ронард. – Астарх согласен на новый союз, дело за императором.

– Союз? – у арнаи даже лицо просветлело. – Это действительно хорошая новость.

Несмотря на поздний час и сгустившуюся темень в парадные двери затарабанили так громко, что гул пронесся по всему дому. Из открытых окон донеслось бряцанье оружия.

– Я поговорю с наследником, – Ронард тяжело поднялся из-за стола, стиснув зубы. – А с братом, видимо, придется встретиться раньше. Портальная сеть, надеюсь, работает?

– Тьелу отрезали три дня назад, – покачала Сойра головой. – Стратегический объект.

Ронард ушел, уводя за собой с десяток рядовых, присланных за «вражеской» особой. Кошмар, как быстро все меняется. Шесть с лишним веков мира, но три месяца без договора и вот уже не соседи, а враги. Молча допивали вино, пока Анхельм не зевнул демонстративно и не раскланялся с хозяевами, увлекая за собой мрачную Мексу. Понимающему арну Вейлену Мюрелу хватило одного короткого взгляда от супруги и тот тоже тактично удалился, даже не выискивая предлог.

Мы с «железной »арнаи остались одни.

– Страшно? – вдруг спросила она, наблюдая как нервно я перебираю бахрому скатерти.

– За Ронарда страшно, – прямо призналась я человеку, с которым была знакома от силы пару часов. – И за остальных тоже.

– Это хорошо, Ардинаэль. Если страшно, значит, живая.

– А Вы не боитесь?

– Нет. Я не могу себе позволить страх.

Как мне были понятны ее слова… Я кивнула женщине, не дожидаясь ее пояснений.

– Потому что страх кормит Тьму. И злость, и ненависть тоже. Стоит их впустить в свое сердце, как Тьма стократно их усиливает, проникая все глубже и затмевая разум. А все доброе и светлое она выворачивает наизнанку, тоже превращая в боль. И единственный способ с ней договориться – это избавиться от чувств вообще. Теперь я поняла, о какой студентке рассказывал мне мэтр Сарттас, когда учил принимать Тьму Изначальную. Это были Вы. Только Вам пришлось на собственном опыте этому учиться.

– Ты говоришь так, словно сама была в ее власти. Но ведь у тебя есть Свет, если только этот сухарь Конлатэн из ума не выжил, поставив на уши все магическое сообщество. Хотя в такое действительно сложно поверить. Ничего, что я на «ты»?

– Так даже лучше. Была, ваша светлость. Дважды я оставалась надолго без Света. Не спрашивайте, как это вышло.

– Сойра. Просто по имени.

– Спасибо, Сойра. Я знаю, каково это – бороться с собой каждый день. Это и сила, и проклятие. Знаете… Если бы магией можно было наделять других, я бы, не раздумывая, поделилась Светом с Вами.

Я выпустила по тонкой струйке белой и черной магии, те закрутились спиральками друг вокруг друга; другую руку, разом скрючившуюся от боли, быстро убрала под стол.

– Такая яркая… Можно? – Сойра протянула руку.

Я дотронулась до ее руки, влила в нее, теперь не жалея, сырого Света. Он не задержится в ней надолго, но даже на короткое время я готова была искупать ее всю в белой магии, памятуя о том, каково это – постоянно быть наедине с темным холодом.

– Тепло… – она в блаженстве закрыла глаза.