Право на месть

До поездки в Бухту Черепов она покорно делала все, что требовал Аробинн, и не сомневалась в справедливости его приказов. Она убеждала себя, что осуществляет высшую справедливость. Она лгала себе, утешаясь мыслью, что не перешла опасную черту, ведь убийства и пытки не доставляют ей наслаждения… Эти слова она мысленно повторяла в пыточном подвале под Башней, глядя на ручейки крови, стекавшие по желобу в каменном полу.

— Мы не можем быть такими, — сказал Саэм.

Селена отняла его руки от лица.

— Да, мы не такие, как Фарран. Мы умеем это делать, но это не приносит нам удовольствия.

Саэм глядел на воду. Река была свободна и текла к морю.

— Когда Аробинн приказывал нам делать то же самое, мы ни разу не сказали ему «нет».

— Тогда у нас не было выбора. Теперь есть.

Селена знала: покинув Рафтхол, они создадут свои принципы, отличные от двойной и даже тройной игры, какую всегда вел Аробинн.

Лицо Саэма вдруг исказилось гримасой, и у Селены внутри все оборвалось.

— Мы и сейчас врем самим себе, — тихо сказал он. — Врем, потому что нам страшно признаться: мы тоже чувствовали наслаждение, когда пытали какого-нибудь отпетого мерзавца. Мы тоже верили, что вершим правосудие.

— Да. Было такое. Но мы не переступали черту. Мы никого не пытали без приказа Аробинна. Мы старались, чтобы первый удар становился и последним. А Фарран давно нарушил все правила.

Они с Саэмом не похожи на него. Саэм никогда не стал бы таким, как Фарран, и никогда не станет. Но и таким, как она, ему не бывать. Саэм и не подозревает, сколько в ней темных, потаенных углов и как бывает страшно, когда эта тьма вырывается наружу.

— Как ты думаешь, когда мы умрем, мы понесем наказание за свои дела? — вдруг спросил Саэм, опуская голову ей на плечо.

Селена смотрела на реку. За садом, за богатыми домами и бедными хижинами начинались пристани, окруженные ветхими зданиями и просто лачугами.

— Я думаю, когда мы умрем, боги будут долго ломать голову и решать, что делать с нами.

Саэм удивленно посмотрел на нее и улыбнулся. Селена тоже улыбнулась, и на мгновение мир стал прежним — ясным и понятным… Увы, только на мгновение.

Кинжал негромко повизгивал на точильном камне, и этот звук через руки Селены передавался ее телу. Она расположилась на полу перед камином. Рядом сидел Саэм, склонившийся над пергаментом с картой Рафтхола. Он водил пальцем по городским улицам, в который раз проверяя все места, пригодные к завтрашнему нападению на Фаррана. От камина шло приятное тепло, совсем не лишнее в эту холодную ночь. Языки пламени делали гостиную чем-то похожей на пещеру, по стенам которой метались причудливые тени.

Посидев в саду, они решили продолжить слежку за Фарраном и вернулись к «Склепу». Как раз в это время Фарран вышел оттуда и сел в карету. Наблюдение за ним не выявило ничего нового. Фарран опять побывал в казначействе, заехал в несколько кабаков и притонов и вернулся в особняк Жайна. Потом Саэм отправился домой — готовиться к завтрашнему дню, а Селена еще пару часов бродила по окрестным улицам. Шпионов Жайна на них хватало, но сам главарь преступного мира так ни разу и не покинул дом. Либо с годами он стал тяжел на подъем, либо пользовался потайным ходом, позволявшим выйти в неприметном месте.

Посовещавшись, Селена и Саэм решили: лучшим временем для нападения на Фаррана будет вечер. За день Фарран устанет и его бдительность притупится. Все должно произойти быстро и явиться для Фаррана полной неожиданностью.

Завтра Саэм наденет особый костюм, сшитый для него умельцем из Мелисанды. В рукавах камзола были спрятаны кинжалы, которые выскакивали при нажатии пружин. Еще пара кинжалов скрывалась в голенищах, а сапоги позволяли взбираться даже по мокрым отвесным стенам. Селена попросила мастера вшить внутрь камзола лоскуток паучьего шелка, делавшего сердце Саэма неуязвимым для ударов мечей, кинжалов и стрел. Однажды этот лоскуток уже спас ему жизнь.

Такой же костюм был и у Селены. Она его берегла, зная, что в случае чего починить тонкую механику будет некому. Мелисандский умелец давным-давно покинул Рафтхол. Но уничтожение Фаррана требовало самой лучшей экипировки, какая у них имелась. В дополнение к встроенным кинжалам, Саэм возьмет еще несколько, которые сейчас и точила Селена.

Она коснулась лезвия и мрачно улыбнулась.

— Теперь даже воздух разрежет, — сказала она, убирая кинжал в ножны.

— Будем надеяться, что это мне не понадобится, — отозвался Саэм, продолжая водить пальцем по карте.

Если все пройдет так, как задумано, Саэму будет достаточно выпустить четыре стрелы. Одной он убьет кучера, второй — лакея, ездившего сзади, а третьей — самого Фаррана. Четвертую стрелу он тоже выпустит по Фаррану. Для гарантии.

Селена принялась точить второй кинжал.

— Все пути отхода помнишь? — спросила она.

— Еще бы! — ответил Саэм, продолжая изучать карту.

Дом Жайна служил ему отправной точкой. Он назвал Селене множество улиц, где можно будет выстрелить по карете. И от каждого такого места он наметил не менее дюжины путей отхода, позволявших почти мгновенно исчезнуть.

— Напомни мне еще раз, почему я не могу пойти с тобой, — попросила Селена.

Второй кинжал в ее руках повизгивал еще жалобнее первого.

— Напоминаю: ты остаешься дома и собираешь вещи.

— Собираю вещи? — переспросила Селена, словно впервые слышала об отъезде.

Ее рука замерла над точильным камнем.

Саэм вновь углубился в карту, затем объявил, тщательно выговаривая каждое слово:

— Я заказал для нас места на корабле. Через пять дней он отплывает к Южному континенту.

— К Южному континенту, — эхом повторила Селена.

— Нам мало покинуть Рафтхол. Нужно вообще убраться с этого континента, — не поднимая головы, сказал Саэм.

— Постой, это мы не обсуждали. До сих пор у нас был разговор о переезде в другой город. А вдруг на Южном континенте существует своя Гильдия ассасинов?

— Тогда мы попросим принять нас туда.

— Нет уж! Я не хочу подчиняться новому предводителю! Мне надоело быть исполнительницей чужой воли!

Саэм поднял голову: