Право на ошибку

— Ну да.

— И я привлекаю тебя чисто внешне, — утверждает он, опуская длинные ресницы.

Его губы трогает ухмылка.

— Нет, ты не в моем вкусе, — дразню его.

— Довлатова, ты можешь не врать? Просто признай, что я привлекательный.

— Ладно.

Без сомнения, Рогозин один из самых сексуальных парней, которых я встречала.

— Ну и скажи мне, каким образом ты стала шлюхой, испытав влечение к человеку, которого знаешь, которому доверяешь и даже считаешь привлекательным? Разве это ничего не значит?

Я беру паузу, обдумывая его доводы.

— Хм… Пожалуй, ты прав. Но я все равно гипотетическая шлюха, но в более узком понимании, — мне не дает покоя наш поцелуй. — То есть я все равно могу поддаться на чары какого-нибудь милого знакомого и переспать с ним.

Артем снова смеется.

— Так, — старается придать своему лицу более серьёзный вид. — Вспомни сейчас любого мужика, хорошего парня, которого знаешь и которому симпатизируешь. Например, с работы или среди друзей, неважно, — просит он.

Я отвожу взгляд к открытому окну, расположенному в кровле дома. Сквозь москитную сетку в небе сияют звезды.

— Игорь, — отвечаю, мысленно перебрав несколько имен. — Мой фитнес-инструктор.

— Ты бы переспала с ним?

— Что? Нет. Конечно, нет. И, вообще, он женат.

— А не будь он женат? — не отстаёт Тёма.

— Тоже нет. Однозначно.

— Тогда получается, тебя потянуло не просто к какому-то знакомому милому парню. Тебя потянуло именно ко мне, — делает вывод Артем. — Шлюхам же без разницы, кого хотеть. Ты не виновна. Дело закрыто, — сообщает он нарочито официальным тоном.

Выслушав его, я медленно покачиваюсь в подвесном кресле.

— А ведь и правда, — неожиданно соглашаюсь. — Я не шлюха.

— А я о чем? — ободряюще улыбается парень.

Никогда бы не подумала, что он умеет быть таким вдумчивым и внимательным. Меня пронзает чувство вины.

— Прости, я напилась и лезу к тебе с глупостями.

— Ничего подобного. Благодаря тебе я узнал, что из меня может выйти классный адвокат, — замечает Артем. Я хмыкаю, хотя не могу с ним не согласиться. — Полин, а вот сейчас серьезно, — его тон меняется, голос звучит ниже и доверительнее, — не парься, мы отлично поболтали, все останется между нами. И я всегда был о тебе очень высокого мнения.

— А вот я тебя явно недооценивала, — признаюсь ему. Теперь мне неловко, алкоголь почти выветрился. — Спасибо, Тём. Спасибо, что выслушал, что поднял настроение, — говорю совершенно искренне. — День был очень фиговым. Я, наверное, пойду, — шевелю пальцами в ворсе ковра и поднимаюсь.

— Подожди, Полин… — Тёма покусывает губы. — Так нельзя. Ты приходишь ко мне в этой своей сексуальной сорочке, светишь своими острыми сосками, а потом сваливаешь?

Я давлюсь воздухом, машинально осматривая себя.

Не такие уж они и острые.

— Что за пунктик на сосках?

— Заметила, — самодовольно замечает Артем.

— Ты опять?

— Я опять. И если ты сейчас уйдёшь, я выпрыгну в окно от безысходности и сверну себе шею, потому что я ещё ни одну девушку так долго не уламывал, — он шутит, но при этом говорит так убедительно и пылко.

— Тём… — предостерегаю его от дальнейших попыток это делать.

— Что? — Рогозин таращит глаза. — Мы десять минут обсуждали то, как ты меня хочешь. И я требую консумации.

— Тёма, господи!.. Что ты несёшь? — я хихикаю над его заявлением.

А вот парень не смеется. Выражение его лица, взгляд — все меняется.

Поднявшись, он медленно пересекает комнату и останавливается напротив меня.

Я замираю, адресуя ему вопросительный взгляд.

— Полин, я серьёзно, останься со мной сегодня, — он протягивает руку и нежно касается моего подбородка, отчего у основания шеи появляются мурашки. — Нам будет так хорошо, — слегка оттягивает большим пальцем нижнюю губу. — И ты не имеешь никакого морального права лишать нас обоих потрясной ночи.

— Не имею? — не без иронии переспрашиваю я.

Мне смешно, но где-то внизу живота снова завязывается волнительный узел.

— Нет. Это преступление против человеческой природы. Ты уже на карандаше у активистов, так что иди сюда, я должен тобой заняться.

Тёма протягивает руку, перевернув ее ладонью вверх, и ждет моего ответа. Явно положительного.

Прямолинейность и упорство парня вызывают улыбку.

Рогозину что никогда не отказывали?

Я опять пытаюсь анализировать то, что чувствую, находясь под влиянием его головокружительной ауры, о существовании которой до этого дня даже не догадывалась.

Я больше не растеряна.

Ощущение, что все неправильно, куда-то улетучилось.

Мы оба взрослые свободные люди, и у нас нет причин противостоять этому притяжению, хотя оно и стало для меня неожиданностью.

Мне любопытно.

И все, что я сейчас знаю, — это то, что мне безумно хочется поцеловать этого парня.

Я вкладываю ладонь в руку Артема. Его пальцы такие тёплые, а взгляд непривычно нежный и внимательный.

Я тоже смотрю на Тёму иначе, понимая, что совсем его не знала, и мне нравится увиденное.

Ладно.

Он обещает, что нам будет хорошо.

Попробуем выяснить, так ли это на самом деле…

4. Артем

Стоит нам снова начать целоваться, как меня до самого копчика пробивает электричеством. Я глубже толкаю язык между губами Полины, член под штанами сразу вздрагивает.

Я запускаю пальцы в ее влажные волосы и слегка давлю на затылок ладонью. Полина обвивает руками мою шею и так виртуозно ласкает мой язык своим, что я путаю небо с землей.

Ее сладкий ротик — один сплошной восторг.

Получив зеленый свет, я глажу ее стройную спину и с радостью накрываю ладонью небольшую, но аппетитную задницу. И вдруг замираю.

Что-то здесь не то.

— Да ты издеваешься? — рывком задрав подол сорочки, обнажаю ее бедра. — Ты все это время сидела тут так?! — ошарашенно смотрю на Полину.

— Я не сплю в белье, — сообщает эта искусительница. — Ночью кожа должна отдыхать.

— Пусть твоя кожа даже не мечтает отдохнуть сегодня!