Право на семью

«Придется наверстать», - сам себе даю указание. Это сейчас самое важное.

Заказываю жене блинчики с со сметаной и свежей малиной, а себе омлет с беконом и томатный сок. Открыв шкаф, достаю белую футболку и кидаю Ире.

– Сейчас пойдет? Позавтракаем, закажешь себе одежду.

– Да, конечно, - натягивает она белый трикотаж, из под которого тот час же просвечивают темные ореолы.

Твою мать, Степа! Вот о чем ты думал? Какого белую майку выдал, а не черную? Это же оружие массового поражения. Незачехленные боеголовки!

– Я придумала, где мы могли встретиться, - роняет Ира, направляясь в ванную.

– И где же? – как телок плетусь следом.

– Чуть больше года назад я ходила одна на джаз. Подружки в последний момент отказались и у меня пропало два билета. Ты мог их купить у меня около входа и сидеть рядом.

– Прикольная версия, - прислонившись к косяку, усмехаюсь криво. – Даже представить не могу себя на джазовом концерте… Но допустим. Я ехал мимо, увидел тебя, ты мне понравилась. Я купил у тебя билет, чтобы познакомиться, - размышляю вслух. – Надо сверить, где я был в тот день в действительности. Если в Москве, то план отличный.

«Только надо отбросить в сторону охрану, партнеров по бизнесу, телок, с кем там я обычно зависал в кабаках. Представить, будто сам шел куда-то пешком и встретил Иру.

– История совершенно фантастическая. Но и опровергнуть ее будет сложно, - вздыхаю, подходя к девчонке почти вплотную. Отодвигаю широкий ящик, спрятанный под раковиной. Достаю запечатанную в бумажный пакет зубную щетку.

– Держи, - протягиваю Ире.

– Почему, фантастическая? – разорвав обертку, поворачивается ко мне. – Ты разве никуда не ходишь сам?

– Нет, малыш, - с сожалением развожу руками.

– Ты мог удрать от охраны, пойти погулять по городу…

– Ага, - замечаю насмешливо. – Поесть шаурму в парке, побродить босиком по траве?

– А так не бывает? – внимательно смотрит на меня Ира. А я обалдело рассматриваю наивное личико, опускаю взгляд на два упругих холма, выпирающих из-под моей майки.

– В моем мире – нет, - вздыхаю тяжко и, услышав тихий стук в дверь, выхожу из ванной.

Пропускаю в комнату горничную, наблюдаю как она накрывает стол. А сам пытаюсь представить ситуацию, предложенную Ирой. Вот я отпускаю охрану. Нахуа, спрашивается? Я им нехилые бабки плачу, чтобы ж.пу мою берегли.

«Ладно, допустим. Удрал я от охраны и пошел. Куда? В консерваторию? Да ну нахер! Не хожу я по консервам. Ни разу не был», - стараясь не засмеяться, прикусываю губу.

– Лекарство где? – строго смотрю на горничную. – Я просил к завтраку доставить.

– Ой, да вот же оно! – спохватывается Вера, энергичная тетка средних лет. Достает коробку из кармана фартука. – Рано утром Денис привез, - отдает мне.

Открыв, выуживаю инструкцию, скольжу по смятому листку беглым взглядом.

– Трубочку для коктейля принесите, пожалуйста, Вера, - роняю отрывисто и тянусь за айфоном.

Надо пробить, где, сука, эта консерва находится?

Глава 28

Выхожу из ванной и дурею. Мало того, что стол накрыть к завтраку, так еще из стакана с водой торчит трубочка. И коробка с лекарством, которое в Россию не поставляется, красуется рядом.

– Ой, спасибо! – мяукаю взволнованно.

– А, это, - морщит идеальный нос. – Не стоит благодарностей. Я же обещал, Ирочка.

– А твое слово такое нерушимое? – сама не знаю зачем, поддеваю Криницкого. Борька бы точно взбесился. Мой брат частенько наобещает, а потом все на службу свалит.

«Но он и так выматывается», - думаю, прикусив губу.

– Стараюсь всегда выполнять, если обещаю, - Степан откладывает в сторону айфон.- Вот только я стараюсь никому ничего не обещать… - усмехается самодовольно. Красивый, зараза. Ну как на такого не запасть.

– А мне…

– Ты - исключение, - улыбается мне Криницкий и решительно снимает с блюд серебристые полушария крышек. Я такие только в кино видела.

Как зачарованная смотрю на горячие блинчики, украшенные сметаной, на тонкую мясную нарезку, выложенную по тарелке сложным узором. И даже есть боюсь. А вдруг сделаю что-то не так по этикету.

– Приступаем, - чуть грубовато кивает на стол Степан. – Тебе за двоих надо…

– Устаревшая теория, - мотаю головой. И уже собираюсь поспорить, как Криницкий переводит разговор на важную тему.

– Ты мне лучше скажи, Ира, сколько залов у гребаной консерватории?

– Что? – охаю, отвлекаясь от созерцания блинов.

– Ну где мы там с тобой познакомились, - роняет Степан нетерпеливо. Как будто с Луны упал, честное слово!

– Клуб Алексея Козлова на Маросейке, - достаю из коробки лекарство. Пытаюсь разорвать пакет и не могу. Слишком плотная фольга. Странно. Дома у меня проблем не возникало.

– На Маросейке, это хорошо, - забирает у меня саше Криницкий. Аккуратно открывает, выдавливает содержимое в стакан. Доливает воду и трубочкой помешивает. – Прошу, - протягивает мне белую муть. – Через трубку пей, чтобы эмаль не повредить, - поясняет серьезно.

А у меня сердце плющит от внимания этого мужчины. Так ко мне никто никогда не относился. Нет, папа с Борькой не обделяли. Но воспитывали самостоятельность. Никто бы из них не стал бы открывать мне пакет, а уж тем более читать инструкцию.

Сама, Ира. Все сама. Не маленькая.

У Криницкого как-то все естественно получается. Легко. Просто заказал лекарство, просто прочел инструкцию, открыл пакетик мимоходом.

– О чем думаешь? – выводит меня из анабиоза Степан. От этого человека ничего не укроется! Все подмечает, все знает.

Вездесущий!

– Представляю, как в джазовом клубе ты усаживаешься рядом со мной за столик, - выдыхаю я. – Официант наливает нам шампанское…

– А мне нравится твоя версия, - поднимает вверх указательный палец Криницкий. – Я что-то сразу представил деревянные стулья в консерватории, унылую публику. И все пытаюсь придумать, что могло меня туда занести. А если под шампанское, то совсем другое дело, - смеется он. И мне на душе становится тепло и уютно.

– Дальше уже проще, - жует поджаренный бекон Криницкий. – У нас случился роман…

– Но мы не знали ничего друг о друге, - вставляю я свои пять копеек.

– Так не бывает, - мотает головой Степан. – Служба безопасности обязательно бы пробила всю инфу о моей новой знакомой…

– Так выходит, ты обо мне знаешь все? – хмурюсь инстинктивно.

– Почти, - улыбается во все тридцать два Степан. – Представляешь, - задумчиво замечает он. – Будь на тебе твой бейджик «Зорина Ирина Николаевна» …