Право на свободу
Шрифт:
– Что ж раз нам суждено погибнуть, так давайте уйдём так, чтобы через века наше восстание назвали началом объединения ВОЛЧЬЕЙ ИМПЕРИИ! Во славу ЛЮПОС И ЕЁ ОБЕЩАННОГО ПОТОМКА!
– ВО СЛАВУ ЛЮПОС!!!
– зал вздрогнул от единого крика луженых глоток.
***
– ОГОНЬ!
– раздался приказ, и протащенная через завалы артиллерия нанесла удар, по переправляющейся через мосты армии фанатиков.
Стефан мысленно скрипел зубами, но лицо его оставалось спокойным. Будто бы внезапная атака вроде как подавленного морально противника, была просчитана, а её отражение не составит труда. Но держа лицо, молодой Лиис мысленно уже вычеркнул передовые заслоны из числа живых. От них ещё была слышна стрельба, но она быстра стихала. Часто после раздающегося повсюду волчьего
Рядом со Стефаном стояла Изабелла его единственная опора в данный момент. Филип, как и говорил раньше, полностью ушёл на Изнанку оставив уже непривычную пустоту в разуме.
Но мысли о визави были отброшены быстро. Несколько тысяч фанатиков смяв заслоны, уже преодолели почти половину выгоревших руин. Именно посреди них они и столкнулись с «Авалоном» чьи наемники стреляли на ходу и с примкнутыми штыками бросались в рукопашную.
– Стефан, я иду.
– Изабелла не спрашивала, просто констатировала факт. Лиис не стал возражать. Главной задачей в данный момент было любой ценой сбить напор человеческой волны. Заставить её залечь, превратив сражение в позиционное противостояние в котором у толпы не было шансов. Но для этого необходимы возможности девушки, чья сила магии возрастала, по мере того как кровь заливала всё вокруг. По мере приближения к центру «фронта» девушка двигалась всё быстрее и быстрее, глаза её наливались красным, а вокруг рук начинали клубиться алые руны.
Её бег прервался внезапно, будто перед девушкой возникла невидимая стена. И тут же выбросила руки вперёд, раскрывая сжатые кулаки. Как оказалось, ладони девушки были прорезаны, а между пальцами скопилась кровь. Которая подчиняясь "Импульсу" и магии Изабеллы, полетела в сторону сражающихся. Рассыпавшись в мелкую взвесь, микроскопические капли проникали в раны людей и в кровавые брызги, что были повсюду. Последние после соприкосновения с кровью девушки тоже мгновенно поднимались взвесью запуская цепную реакцию. За долгую минуту пока цепь заклятия раскручивалась во все стороны захватывая всё новых людей, Изабелла успела поймать четыре пули, от которых её спасла только защита сестры.
Но вот подготовка завершилась и Изабелла, мысленно вознеся молитву богини, щелкнула пальцами, одновременно отдавая приказ в пространства: - Замрите!
Сотни фанатиков остановились как вкопанные, чувствуя, как внутри них закипает кровь. Многие из них немедленно умерли под ударами авалонцев, но выжившие услышали новый приказ: - Убивайте друг друга!
Некоторые чья воля была сильнее мешкали, но это лишь ускоряло их смерть от рук менее крепких духом товарищей. А Изабелла продолжала давить на мозги, направляя людей, через боль и чувство всё более сильного опустошения.
– Богиня дай мне сил. – молилась девушка.
***
– Твою мать богиня, какого хрена? – взвывал ко всё той же персоналии Филип, смотря как сквозь пространство Изнанки к нему идёт… нечто. Он узнавал энергетику. Алая как кровь и черная как смоль, что сплетались удивительно отвратительным клубком. Но это существо превосходило тварь из Ансбаха на порядок.
– И как тебя змею убивать то? – снова задал риторический вопрос чужак сам себе. Смотря на человеческую фигуру, у которой из живота рос приличного такого размера хвост. Двигалось существо столь уверено, и совершенно не боясь нападения, что Филип приняв дуэльную стойку материализовал в руке пистолет. После чего, прицелившись, произвёл три последовательных выстрела целясь в туловище ползущего к нему существа. Ламия похоже совершенно не испугалась и гордо приняла пули прямо на открытый живот.
За что немедленно и поплатилась, заорав как резанная свинья на весь первый слой Изнанки. Правда не привлекая новых тварей, но разгоняя последних падальщиков, что оказались слишком тупы, чтобы свалить раньше. И прямо на глазах покрываясь бронёй из костных наростов черного цвета. Которые уже вполне успешно отбили две из четырех новых пуль, которые послал в сторону ламии Филип.
– Ну это было бы слишком просто…
– Это и не будет просто. – ответила ему ламия, чей голос несмотря на разделяющие их метры, он слышал вполне отчётливо: - Поверь
ты будешь много страдать и не умирать.Последние слова вызвали желание задавать новые вопросы: - Скажи-ка ламия… кто вы такие? Я уже такую ауру третий раз вижу… и каждый раз вы всё уродливее и страшнее.
– Тьфу. – ламия отрыгнула и выплюнула на серую землю черный сгусток: - Не стоит торопить события смертный, ты скоро со всеми познакомишься. И ещё долго будешь тешить самолюбие моего хозяина. Если тебе повезёт, он тебя сожрет.
– Эээ… как! – Филип встряхнул левой рукой, позволяя металлической цепи со стальным острым грузилом на конце вытянуться на пару метров: - Если это милость, упаси меня Экалрат от гнева… как вашего божка зовут?
Он надеялся вызвать гнев у существа, но ламия посмотрела на него взглядом полным печали: - Анубисом его зовут смертный. Запоминать его необязательно, кричать ты будешь совсем другое… Ух. – ламия встряхнулась, на её лицо снова наползла улыбка полная безумия, которая осталась видна даже после того как костяная маска закрыла почти всё лицо существа: - Ладно последний вопрос? Тебе твои конечности очень дороги?
И не дожидаясь ответа, бросилась вперёд использовав хвост как огромную пружину. Заметив приготовления в последний момент, Филип попытался уклониться, но всё равно почувствовал, как правый бок вспарывает что-то острое. Пренебрегая болью и разгоняя Импульс, он развернулся в полёт и уже сам попытался дотянуться до Ламии метнув в неё цепь. Попал и даже смог отколоть пару чешуек, но это был весь его успех. Понимая это, он приземлился уходя в перекат и едва смог остановиться, инстинктивно ударил льдом в окружающее пространство.
Новый прыжок ламии пришёл на возникшую стены и почти пробил её. Но «почти» не считается в сражении, и юноша как иступленный начал наносить удары в торчащую часть вестницы. Разогнанный острый груз не мог нанести серьёзного урона, но не давал сосредоточиться ламии, а Филип пытался накопить холод для повторной заморозки. Распараллеливание сознание успешное выполняло обе задачи, но не смогло уследить за магическими манипуляциями ламии. Так что когда заряд ударил в землю у него под ногами и вытащил с более глубокого уровня Изнанки с десяток шакалов, Филип едва не остался без конечностей. Ему пришлось бросить попытки удержать вестницу в ловушке и отчаянно отстреливаться иногда буквально вставляя дуло ствола в рот прыгающим на него шакалам. Неудивительно, что удар подползшей твари он пропустил
Змеиный хвост ударил с разворота и Филипу показалось, что по рёбрам прилетело огромной кувалдой. Его призрачное тело снесло этой силой, и прежде чем он смог прекратить бесконтрольный полёт он преодолел почти пятьдесят метров.
– АРГХ! ХХХХХЩШ!
– из его рта вылетали только нечленораздельные звуки. Сил подняться не было совсем, а ведь к Филипу уже бросились шакалы, собираясь выполнить очередной мысленный приказ.
***
Изабелла стояла бледная как мел. Стояла на коленях, ведь от физического и психического истощения уже едва была в состоянии поддерживать собственное заклинание. Она смогла сбить человеческую «волну», но за людьми уже бежали багровые волки. Без жалости они прорывались через своих, и бросались на наемников пытаясь разорвать их. Пули, гранаты и даже огонь одного из последних огнемётчиков, всё это давало мало эффекта. Впервые пороховое оружие показало свою слабость по сравнению с марковым. Ему просто не хватало силы, чтобы разрушить магическую структуру тварей.
Это понимали наемники. Поэтому к волкам бросались штурмовики Кунзе, которые владели зачарованным оружием. Но и здесь всё было непросто, ведь волки выходили за пределы человеческих возможностей, и противостояние один на один могло закончиться только смертью человека.
Изабелла видела это и поэтому продолжала поддерживать заклинание. Более того продолжала расширять его влияние на всё большую и большую площадь. Её сила удивительно легко цеплялась за энергию сотканных из крови существ, хотя каждая нить и ложилась тяжким бременем на её энергетику. Даже восприятие времени для неё изменялось. Секунды растягивались в минуту, бросая вызов её воле, угнетая сознание.