Право на свободу

— Они всегда дружили, — кивнул я. — И радостно, что тетя Крис стала женой папы. Я боялся, что он там один. Все-таки они с мамой очень тяжело расстались. Послушай, о Хайди… Ты ведь был с ней этот последний год.

— Хочешь получить козырь против нее? — усмехнулся Макс. — Не обижайся, но я промолчу. Да, нас больше ничего не связывает, но…

Я все понял и без лишних объяснений. Папа как раз появился в дверях и махнул нам рукой. Мы направились за ним в соседнее здание. Запах блинчиков ощутили еще на пороге отведенного папе и Кристин жилья. Мои любимые, с корицей. Я довольно прищурился.

— Ты похож на кота, — заметил отец.

Я улыбнулся. А на кого мне быть похожим? Папа вот обращается в пуму. Но я сам редко видел его животную ипостась — он считал, что дома это ни к чему. Пума, конечно, тоже из семейства кошачьих, так что, можно сказать, наследственность. Пусть ипостась и не передается по роду, как и сила «ай».

* * *

Тетя Крис вместе с Ари накрывали на стол в столовой. Мадлен была тут же, под бдительным присмотром матери.

— А, мальчики! — заулыбалась Кристин. — Что-то вы долго. Мы уже думали, что все съедим без вас.

— Дожидались папу, — ответил я, а Крис, отставив тарелку, которую держала в руках, обняла меня. — Здравствуй.

— Здравствуй, милый.

— Мас! — позвала Мадлен.

— Она «Макс» не выговаривает, — шепнула Кристин, а сам ай-тере подхватил девочку на руки. — Зато в нем души не чает! Смотри, как улыбается.

Мадлен действительно казалась довольной. Я чуть не заревновал! Она тянула Макса за нос, но тот только смеялся. И все-таки Хайди оттолкнула от себя единственного человека, который действительно хотел сделать ее счастливой. Вряд ли она об этом жалеет, конечно, да и для Макса так будет лучше. Сейчас он выглядел благополучным и здоровым. А о Хайди рано или поздно забудет.

Блинчики, как всегда, были на высоте. Как давно я таких не ел! Проглотил штук пять и едва не облизнулся. Ари поглядывала на меня с теплыми искрами в глазах, и я был рад, что она со мной. Очень хотелось защитить ее от всего плохого, что случилось в последнее время и может быть впереди.

И только полчаса спустя, сытые и довольные, мы выехали из здания посольства. Папа подписал договоры для новых ай-тере Деи, и мы везли их обратно.

— Послушай, — тихо сказала Ариэтт, — у меня будет к тебе небольшая просьба. Не мог бы ты поехать со мной домой? Уверена, родители снова уехали за город.

— Хочешь поговорить с братом? — понял я.

— Да, — ответила Ари и легонько сжала мою руку. — Понимаю, что мы по разные стороны, но я так скучаю! И боюсь за него. Пожалуйста.

— Конечно, — ответил я, согревая ее холодные пальчики. — Прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Что бы ни натворил Стеф, он остается твоим братом.

— И я уверена, что это влияние отца, Эжен. С самого начала и по сегодняшний день. Знаешь, сейчас скажу жуткую вещь, но я в какой-то степени даже рада, что у Нэйта проснулась сила ай-тере. Иначе отец и его втянул бы в этот кошмар. А Стеф, он… Как бы выразиться? Папин сын. Готов был на все, чтобы вызвать его одобрение. Нэйт не такой.

Да, с Нэйтоном папа пообломал бы зубы. Хотя, кто знает, каким бы стал Нэйт, если бы продолжил жить дома, с семьей? Копией Стефана? Все могло быть. Только я, в отличие от Ари, не оправдывал старшего из ее братьев. Убийца остается убийцей, как ни крути. И в то же время осознавал, насколько тяжело смириться с этим самой Ари.

Поэтому и направил автомобиль к дому семьи эо Тайрен. Ворота были наглухо закрыты.

— Подожди меня здесь, — попросила Ари. — Я не пойду внутрь, только спрошу, дома ли Стеф, и если да, попрошу его позвать.

— Хорошо.

Мне не хотелось отпускать ее даже до ворот. Я наблюдал за каждым шагом моей спутницы: вот она подходит к воротам, нажимает на кнопку звонка. Выходит слуга, они о чем-то разговаривают, и Ари возвращается к автомобилю.

— Он позовет Стефана, — сказала она, нырнув на заднее сидение. — К счастью, родители действительно сейчас за городом. Так что, надеюсь, папа отказался от идеи с моим замужеством.

— Он отказался, или несостоявшийся жених под напором Винса? — усмехнулся я.

— Одно из двух, — с грустной улыбкой ответила Ариэтт, а ворота распахнулись. Стефан вышел один, огляделся по сторонам и подошел к автомобилю. Постучал по окну кончиками пальцев, и Ариэтт открыла дверцу, которая блокировалась изнутри.

— Здравствуй, сестренка, — сказал Стефан, присаживаясь рядом с ней. — Господин Айлер.

— Добрый день, — откликнулся я, до конца не зная, добрый он или нет.

— Зачем ты приехала?

Я смотрел на Стефа в стекло заднего вида. Брат Ариэтт выглядел усталым, даже осунувшимся. Проблемы растут?

— Поговорить, — ответила Ари. — Послушай, Нэйт обо всем мне рассказал. Стеф, неужели нет никакой возможности отказаться? Выйти из твоего тайного общества?

— Ты себя слышишь, малышка? — усмехнулся Стефан. — Я состою в нем уже восемь лет, фактически руковожу им. Думаешь, меня отпустят?

— Можно сбежать! Уехать!

— Глупости. От себя не убежишь. — Стефан покачал головой. — Ты должна понимать, Ариэтт, что даже тебе опасно находиться в доме Нэйтона. Я предупреждал его, а он не внял предупреждению. Если команда «фас» не раздастся от меня, ее отдаст кто-нибудь другой.

— Ваши заместители? — прищурился я. — Госпожа ле Роррет и господин эо Ниас?

— Откуда вам известны эти имена? — чуть побледнел Стефан.

— Они стоили жизни тете Деи. Так что, думаю, эти люди существуют на самом деле. Вот только мы не хотели вступать в войну, господин эо Тайрен. Скажите своим людям, что госпожа эо Лайт ошиблась, решила отомстить строптивому ай-тере.

— Отец не поверит. Он сам видел, что связывает Нэйта и Дею. Да что там! Этого не заметил бы только слепой. А если вы сунетесь к ле Роррет или эо Ниасу, погибнете.

— Вас послушать, так мы погибнем в любом случае, — хмыкнул я.

— Стефан, прошу! — взмолилась Ари. — С отцом все понятно, но я не хочу потерять вас с Нэйтоном. Должен же быть выход.

— А кто сказал, что этот выход мне нужен, Ариэтт? — холодно прищурился тот.

— Я не верю, что ты можешь хладнокровно кого-то убить.

— Могу. Что дальше?

Ари вытерла слезы, набежавшие на глаза. Они не слышали друг друга. Стефан, видимо, никак не мог решить для себя, хочет ли власти такой ценой. Ему было страшно потерять все, что имел — а именно это случится, если он пойдет против «Общества чистой силы». Он понимал, что поступает ужасно, что его сообщники опасны не только для нас, но и для него самого. И, тем не менее, продолжал их покрывать.