Право на жизнь

Ж и г у н о в. Тебе известно, что в экипаже ЧП?

Х р о м о в (сумрачно). Из-за этого ЧП я даже начал терять веру в человечество.

Ж и г у н о в. Для замполита это грозит профессиональной непригодностью.

Х р о м о в. Помоги, пожалуйста… (С помощью Жигунова пытается засунуть одеяло в пододеяльник.)

Ж и г у н о в. За шесть месяцев службы парень стал классным специалистом!.. Тьфу, черт! Сам борись с этим пододеяльником. Чудовище какое-то!

Х р о м о в. А если офицеры подадут рапорт и потребуют списать Воронцова с лодки?

Ж и г у н о в. Пока еще я командир!

Х р о м о в. А я ведь их поддержу. Специалист Воронцов хороший, но его человеческая суть оставляет желать лучшего.

Ж и г у н о в. Жду предложений.

Х р о м о в. В этот поход я бы его не взял. Пусть сначала разберется в своих личных делах.

Ж и г у н о в. Вчера опять засекли американскую атомную лодку. Учти — «Огайо»!

Х р о м о в. К чему это ты?

Ж и г у н о в. Не кажется ли тебе, Саша, что мы с этим нравственным воспитанием и политграмотой несколько перегибаем палку? Все же главное для нас — боевая подготовка личного состава, боевая!.. Человечество сидит на открытой крышке порохового погреба. Сидит и чиркает спичками, трубку мира пытается разжечь! А ведь достаточно одного неверного движения, чтобы весь мир взлетел к чертовой матери! И люди как биологический вид могут исчезнуть с лица земли! (В сердцах.) А мы с тобой, два командира, выясняем, с кем спит лейтенант Воронцов! Мне программист в походе нужен, а не ангел с крыльями под кителем!

Х р о м о в (не сразу). Я думаю над этим частенько. Еще когда меня, слесаря, выбрали секретарем парткома Ростсельмаша. Первое время мне тогда было даже стыдно. Ну, думаю, что же я, здоровый мужик, сижу в кабинете с бумажками на полированном столе, а тем временем люди за стеной в цехе заняты действительно реальным, нужным делом — собирают комбайны, тракторы, прицепы. А потом понял.

Ж и г у н о в. Интересно.

Х р о м о в. А понял вот что. Политическое сознание, дух, правильная точка отсчета в нашем таком неспокойном сегодня мире не менее важны, чем комбайны для уборки хлеба насущного. Ты прав, Валя. Политическая ситуация — опасней еще не было. Наступил кризис «холодной войны», и преодолеть его сможет только лишь такое общество, социальная система которого и нравственные, опять же, принципы предполагают в себе здоровое начало.

Ж и г у н о в (помолчав). Да.

Х р о м о в. Что касается Воронцова… Я человек терпимый. Многое могу понять и простить. Но сейчас речь идет о психологической совместимости изолгавшегося Воронцова и офицеров экипажа. Им не один месяц вместе находиться под водой. Нельзя выходить в море, имея на борту такую свару.

Ж и г у н о в. Почему ты не допускаешь, что человек отстаивает свое право на любовь?

Х р о м о в. Допускал, пока не появилась его жена.

Ж и г у н о в. Уточняю — невеста.

Х р о м о в. Невеста — это будущая жена.

Ж и г у н о в. Глубокомысленное замечание. А если он ее не любит?

Х р о м о в. Тогда зачем Воронцов ее сюда вызвал? К нам добираться — не ближний свет.

Ж и г у н о в. Эх, Саша!..

Мы называем женщину женой За то, что так несчастливо случилось. За то, что мы тому, что под рукой, Простясь с мечтой, легко сдались на милость…

Х р о м о в. Ты открываешься мне с неизвестной стороны…

Ж и г у н о в. Да, Саша, да. Когда-то и твой командир тоже сдался на милость. А когда спохватился — было уже поздно. Двое здоровых пацанов по дому бегали… А какое, наверно, это счастье — возвращаться со службы и каждый раз видеть не только мать своих детей и хозяйку дома, но и любимую женщину… Я могу понять Воронцова. И если он, несмотря на все давление, сможет отстоять свою любовь, значит, он человек достойный. Наши офицеры поймут это, они ребята с чутьем.

Х р о м о в. Но как же быть с его невестой?

Ж и г у н о в. А вот с ней Воронцов пусть разбирается сам, по возвращении из похода…

Из ванной слышится женский голос:

«Наверх вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает!..»

(Удивленно.) Кто это?

Хромов улыбается.

Жена приехала, Катя?

Хромов продолжает улыбаться.

У тебя (понизив голос) женщина?

Х р о м о в. Ты чертовски проницателен, Валя…

Из ванной выходит Л и н а. Она в халатике, на голове накручена чалма из полотенца.

Л и н а (весело). Здравия желаю, командиры-полковники!

Х р о м о в. Знакомьтесь — Валентин Сергеевич Жигунов, наш командир.

Л и н а. Рада познакомиться. (Протягивает руку.) Извините за вид, Валентин Сергеевич, но я только что с дороги. Гостиницы у вас, оказывается, нет, и Александр Иванович любезно приютил меня на время.

Ж и г у н о в (не очень приветливо). Здравствуйте.

Л и н а (участливо). Вы чем-то расстроены?

Х р о м о в. В эту минуту Валентин Сергеевич начал терять веру в человечество и своего замполита.

Л и н а. Это ужасно! Бедный… Но почему вдруг?

Ж и г у н о в (хмуро). Слишком много женщин вокруг…

Х р о м о в (наслаждаясь ситуацией). «О, женщины, вам имя — вероломство!» — воскликнул когда-то Шекспир.

Ж и г у н о в (бурчит). Он то же самое мог бы воскликнуть и о мужчинах…

Л и н а. Шекспир был не прав, Александр Иванович. Мы ласковые, незлобивые существа.

Ж и г у н о в. Сколько человеческих судеб сломлено этими ласковыми существами. (Язвительно.) Не правда ли, Александр Иванович?

Хромов улыбается.

Л и н а. «Человеческих»! Женщин вы за людей не считаете, товарищ командир?