Право собственности и способы его защиты в гражданском праве

Ф.К. фон Савиньи предлагал понимать под владением фактическую возможность в любой момент приступить к обладанию вещью [60] . В нашем праве такое определение повторил Д. И. Мейер [61] .

Проект новой редакции ГК РФ определяет владение как фактическое господство лица над объектом владения, которое сохраняется до тех пор, пока владелец имеет свободный доступ к объекту владения (ст. 209 Проекта Федерального закона № 47538-6). Получается, что фактическое господство понимается как свободный доступ к вещи. Но и эта широко распространенная формула не безупречна. Не только я могу в любой момент приступить к использованию стога сена в поле, но и любое другое лицо. Свободного доступа мало.

60

Приводится по: Хвостов В.М. Система римского права. М., 1996. С. 270.

61

Мейер Д. И. Право собственности по русскому праву (из лекций покойного проф. Казан, ун-та Д. И. Мейера). Изд. А. Вицын, 1859. С. 12.

Поэтому для определения наличия corpus possessionis пока не придумали ничего лучше, чем подход, отраженный еще в Дигестах: это такое положение лица в отношении вещи, в каком нормально находятся собственники в отношении своих вещей [62] . Например, если дрова сложены напротив чьего-то двора, то предполагается, что именно хозяин двора является и владельцем дров [63] . Такое же значение могут иметь, например, владельческие знаки, оставленные на вещи, возведенный вокруг участка забор. Другим достаточно гибким способом определить corpus possessionis является указание на нахождение вещи в сфере хозяйственного господства лица, притом что наличие или отсутствие этого хозяйственного господства должно определяться в соответствии с воззрениями оборота.

62

Новицкий И. Б. Римское право: учебник. М., 2009. С. 95.

63

«Состояние это, смотря по роду вещи, принимает различный внешний вид: для одних вещей оно совпадает с держанием, или физическим обладанием, для других – нет. Одни вещи принято держать под личным или реальным надзором, другие – принято оставлять без охраны и присмотра. Поселянин оставляет

6.3. «Книжное» владение

Одинаково ли понимание владения – говорим ли мы о движимых вещах или о недвижимых? В римском праве этот вопрос если и возникал, то только в связи с тем, что corpus possessions для недвижимости мог выражаться в более утонченных формах: римское право, как известно, не придавало юридического значения тому, чем владеет лицо – козой или виллой.

С появлением регистрации прав на недвижимое имущество закономерно возник и вопрос: возможно, наличия записи в книге учета прав на недвижимое имущество достаточно для того, чтобы лицо, внесенное в эту книгу, полагалось владельцем вещи независимо от фактического обладания ею? Подобное понимание владения получило название «книжное владение».

Такое владение заключается в наличии регистрационной записи в государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Фактическое господство над недвижимой вещью выражается в возможности прибегнуть к помощи юрисдикционных органов для пресечения посягательств третьих лиц, препятствующих в осуществлении действий по ее использованию и распоряжению ею [64] .

Нетрудно заметить, что при таком понимании владения юридическая и фактическая составляющие обладания объектом недвижимости совпадают [65] . Владение перестает быть фактическим состоянием, зависящим только от поведения субъектов права, и превращается в «регистрационный факт», который является фактом совсем иного рода – следствием признания (пусть и ошибочного) государством в лице регистрирующего органа права лица на недвижимое имущество. Таким образом, собственник недвижимости при наличии регистрационной записи, сделанной на его имя, не может считаться утратившим владение, даже если его вышвырнули на улицу. Защиту своих прав он может осуществлять путем предъявления не виндикационного, а негаторного иска.

64

в открытом поле копны сена и снопы хлеба, архитектор – строительный материал на месте постройки, но никто не делает ничего подобного со своими ценностями, со своею мебелью и т. д.; всякий хранит их у себя в доме. Положение, для первых вещей нормальное, оказывается таким образом для вторых ненормальным, т. е. таким, в форме которого не принято выражать собственности на эти вещи… Тот становится владельцем, кто либо сам придаст, либо велит придать вещи такое положение, какое соответствует собственности, и тем заявит себя в качестве лица, притязающего на собственность… Напротив, владение утрачивается, когда вещь попадает в такое положение, которое не мирится с обычными способами и формами, в каких собственник привык ею пользоваться» (Иеринг Р Об основании защиты владения. С. 144, 159, 168).

⁶⁴ Рудоквас А.Д. Спорные вопросы учения о приобретательной давности. М., 2011. С. 117 и сл.

65

Там же. С. 111.

Хотя концепция «книжного владения» изредка и оказывается востребованной на практике (о чем пойдет речь в других разделах настоящего пособия), в основном она пока не нашла поддержки в судебной практике. В п. 58 Постановления № 10/22 указывается на то, что лицо, считающее себя собственником находящегося в его владении недвижимого имущества, право на которое зарегистрировано за иным субъектом, вправе обратиться в суд с иском о признании права собственности. Таким образом, из двух лиц, одно из которых обладает вещью, а второе числится в реестре, владельцем названо первое.

Согласно же п. 57 Постановления в случаях, когда нарушение права истца путем внесения недостоверной записи в реестре прав на недвижимость не связано с лишением владения, на иск, направленный на оспаривание зарегистрированного права, исковая давность не распространяется. В этом случае запись в реестре и владение также противопоставляются друг другу. Высший Арбитражный Суд РФ, рассматривая спор, в котором истец не утратил фактического владения, однако запись в реестре была внесена на имя другого лица, отметил: «По смыслу указанного положения под лишением владения понимается лишение фактического владения, а не права собственности на объект недвижимого имущества. Если истец не лишен фактического владения, то исковая давность не течет. Таким образом, вопрос о том, когда начинает течь исковая давность, ставится в зависимость от того, утратил ли истец фактическое владение вещью. Если фактическое владение утрачено, то срок начинает течь с момента, когда собственник узнал или должен был узнать о такой утрате, а если фактическое владение не прекратилось – срок исковой давности не течет» [66] .

66

Постановление Президиума ВАС РФ от 24 сентября 2013 г. № 10715/12 // Вестник ВАС РФ. 2014. № 2.

6.4. Виды владения

Прежде всего, различают владение законное и незаконное. Законным является владение, осуществляемое на правовом основании. Таким, естественно, будет владение собственника, а также владение лиц, обладающих правом, в состав которого входит правомочие владения (например, арендатор). Понятие незаконного владения само по себе лишено каких-либо негативных коннотаций: незаконным оно называется лишь потому, что объективно не имеет под собой правового основания, независимо от добросовестности владельца. Собственно, понятия добросовестного и недобросовестного владения и выделяются только применительно к незаконному владению. Владение считается добросовестным, если владелец не знал и не мог знать о том, что он приобретает владение незаконно; при отсутствии такого извинительного заблуждения владение признается недобросовестным.

§ 7. Пользование

Правомочие пользования, входящее в состав «триады», заключается в юридически обеспеченной возможности извлечения полезных свойств вещи путем ее эксплуатации. Само пользование (эксплуатация вещи) является таким же фактическим состоянием, как и владение вещью. Пользование может и не основываться на каком-либо правовом основании – тогда можно говорить о неосновательном обогащении лица, осуществлявшего пользование.

Пользование вещью в большинстве случаев сопряжено с владением ею, однако далеко не всегда. Например, право сервитуария заключается в возможности ограниченного пользования чужой недвижимостью без владения ею. По договору аренды вещь может быть передана арендатору как во владение и пользование, так и только в пользование. Например, когда арендатору предоставляется в аренду «часть помещения» площадью 1 м² для установки автомата, на самом деле речь идет о предоставлении права пользования в отношении помещения как такового – без поступления этого помещения во владение арендатора. На это указывает, в частности, п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса РФ о договоре аренды» [67] : «Судам следует иметь в виду, что это положение ГК РФ (в том числе с учетом ст. 606 Кодекса о возможности передачи объекта аренды только в пользование арендатора) не ограничивает право сторон заключить такой договор аренды, по которому в пользование арендатору предоставляется не вся вещь в целом, а только ее отдельная часть». Поскольку части вещи не являются объектом гражданского права, договор аренды заключается в отношении всей вещи целиком, и право арендатора будет обременять само право собственности: «Если по договору аренды, заключенному на срок год и более, допускается пользование частью земельного участка, здания, сооружения или помещения, то… он подлежит государственной регистрации, при этом обременение устанавливается на всю недвижимую вещь в целом».

67

Постановление Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. № 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса РФ о договоре аренды» // Вестник ВАС РФ. 2012. № 1.

§ 8. Распоряжение

Возможность распоряжения называется одним из правомочий собственника в ряду правомочий владения и пользования. Между тем, если последние являются правомочиями на осуществление фактических действий, с правомочием распоряжения все не так просто.

Прежде всего, нет согласия по поводу содержания этого правомочия. Относится ли потребление или уничтожение вещи к распоряжению [68] ею, или распоряжением можно считать только действия юридического [69] характера?

68

Например, такие отечественные авторы, как М. М. Агарков (Агарков М. М. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2002. Т. 2. С. 400) и А. В. Венедиктов (Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. С. 327), полагали, что распоряжение возможно как юридическими, так и фактическими действиями (путем уничтожения, переработки, потребления).

69

Генкин Д. М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 116.

Несомненно, потребление вещи и ее отчуждение другому лицу – совершенно разные явления, которые вряд ли могут быть объединены одним понятием. Как уже отмечалось, потребление, владение и пользование вещью – явления фактического порядка, вполне осуществимые и без какого-либо правового основания. Отчуждение же – действие совершенно иной природы; невозможно передать право без каких-либо юридических оснований. Известна римская поговорка: никто не может передать больше прав, чем имеет сам. Если у лица нет права, то никакими фактическим действиями он этим правом наделить другое лицо не сможет. Приобретение права собственности добросовестным возмездным приобретателем от неуправомоченного отчуждателя (абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ) на самом деле не является исключением из данного правила, поскольку согласно господствующему в российской доктрине мнению строится не на том, что последний передает первому право. Право приобретается добросовестным приобретателем первоначальным способом, т. е. возникает у него независимо от права собственности прежнего собственника.

Отчуждение, равно как и иная форма распоряжения – установление производных прав на вещь (например, права аренды, права сервитута), – представляет собой не фактическую, а юридическую возможность. Более того, такое распоряжение, строго говоря, осуществляется не в отношении вещи как таковой (как происходит в случае владения или пользования вещью), а в отношении права на эту вещь. Иными словами, если владение и пользование осуществляются непосредственно объектом права собственности, то распоряжение в форме отчуждения направлено на субъективное право, но не на объект этого права.