Православие. Тома I и II
Шрифт:
В понимании посмертной судьбы Пресвятой Богородицы Православная и Католическая Церкви сходятся по существу, веруя в то, что Она вместе с телом была вознесена на небо. Эта вера исповедовалась богословами Востока и Запада на протяжении второй половины первого тысячелетия. Однако на Западе акцент делался не на кончину Пресвятой Девы, а на Ее вознесение в небесную славу. Этому событию посвящен в Католической Церкви праздник, получивший название Взятия Девы Марии на небо . Что же касается смерти Богородицы, то здесь мнения католических богословов расходятся. Одни (морталисты) утверждают, что Она, как неподвластная первородному греху, была неподвластна и смерти, но умерла добровольно и затем была вознесена на небо. Другие (имморталисты) считают, что Она вообще не могла умереть и была сразу вознесена в небесную славу. В 1950 году папа Пий провозгласил догмат о телесном вознесении
На православном Востоке празднуется не Взятие Девы Марии на небо, а Успение Пресвятой Богородицы, что отражено и в иконографии:
« На Западе Деву Марию изображают возносящейся на облаках в окружении Херувимов, на Востоке — распростертой на смертном одре в окружении апостолов. Православные веруют в то, что Господь сохранил тело Богородицы от тления, однако исповедуют, что Она умерла в силу общего для человеческого естества закона. В проповеди на Успение Иоанн Дамаскин говорит, что Богородица, «Которая в рождестве поднялась выше пределов естества, попадает ныне под его законы, и смерти подчиняется непорочное тело». В то же время Дамаскин подчеркивает, что «безмерно различие между рабами Божиими и Его Матерью», и потому, если по законам естества душа Божией Матери и отделилась от тела, а само тело было предано погребению, все же это святое тело «не остается в области смерти и не разрушается тлением».
Православная Церковь, в отличие от Католической никогда не догматизировала учение о вознесении Пресвятой Богородицы на небо; тем не менее вера в это событие является неотъемлемой частью Предания Православной Церкви. В проповеди, посвященной Успению Богородицы, Иоанн Дамаскин говорит:
Тебя перенесли Ангелы с Архангелами. Перед Твоим восхождением вострепетали нечистые воздушные духи. Твоим прохождением благословляется воздух и эфир освящается свыше. Твою душу, радуясь, принимает небо, Тебя встречают (ангельские) Силы со священными гимнами и с блистающими лампадами светлого торжества… Почетной стражей Тебя окружают Власти, благословляют Начала, Престолы воспевают, Херувимы радостью и страхом охвачены, Серафимы же славят Ту, Которая по природе и истинному домостроительству стала Матерью Своего Владыки. Ведь Ты не взошла на небо, как Илия (см.: 4 Цар 2:11), и не была восхищена до третьего неба, как Павел (см.: 2 Кор 12:2), но достигла самого царственного Престола Своего Сына, (где) взираешь на Него собственными очами, радуешься и предстоишь Ему с великим неизреченным дерзновением.
Почитание Богородицы занимает исключительное место в православном богослужении. Богородичные праздники сопровождают верующего на протяжении всего церковного года, параллельно с праздниками Господскими, посвященными воспоминанию основных событий из жизни Спасителя. Первым великим праздником церковного года является Рождество Богородицы, последним — Ее Успение. Отдельно празднуется Введение Богородицы во храм, Сретение Господне, Благовещение Пресвятой Богородицы.
В Русской Православной Церкви широко распространены празднования в честь икон Божией Матери — Владимирской, Казанской, Смоленской, Тихвинской и многих других.
Каждое богослужебное чинопоследование, будь то литургия, вечерня, утреня, повечерие, полунощница или часы, содержит молитвы, посвященные Божией Матери. Каждая песнь канона завершается тропарем, посвященным Богородице; циклы стихир на вечерне и утрени также завершаются Богородичной стихирой. Бесчисленное количество молитв, посвященных Богородице, свидетельствует о том, что Ее образ был источником неоскудевающего вдохновения для церковных поэтов и гимнографов. Он остается таковым для всех поколений православных христиан, видящих в Пресвятой Богородице «Заступницу усердную», «в скорбех и печалех Утешение», «Взыскание погибших» и «всех скорбящих Радость».
Почитание Богородицы вырастает из самой сердцевины бытия Православной Церкви:
Соединение со Христом, составляющее цель бытия Церкви — да и каждого отдельного христианина, — есть прежде всего причастие Его жертвенной любви к человечеству. И здесь огромная роль принадлежит Той, Которая уникальным образом связана с Искупителем — узами материнской любви. Матерь Божия становится Матерью всех живущих, всего христианского рода, каждого рожденного и возрожденного в Духе и истине… Тайна Марии — тайна Церкви. Мать–Церковь и Матерь Божия вместе дают рождение новой жизни… церковь призывает к себе верующих и помогает им врастать духовно в эти тайны веры, тайны их собственного существования и духовной судьбы. В Церкви они учатся созерцать живого Христа вместе с торжествующим собором, Церковью первенцев, написанных на небесах (Евр 12:23), и поклоняться им. И в этом сияющем славою соборе они различают ослепительный лик Пресвятой Матери Господа и Искупителя, лик, полный благодати и любви, сострадания и милосердия, — лик «Честнейшия Херувим и Славнейшия без сравнения Серафим»…
Глава VI. Эсхатология
Смерть как переход в вечность
Тема смерти разделяет человечество на два лагеря — тех, кто верит в «загробную жизнь», и тех, кто в нее не верит. Религиозный человек, к какому бы вероисповеданию ни принадлежал, признает существование жизни после смерти, даже если представления о том, какой именно будет эта жизнь, значительно отличаются одно от другого в разных религиях. Безрелигиозный человек, напротив, отрицает загробное существование, полагая, что жизнь человека вмещается исключительно во временной промежуток между рождением и смертью. Расхождение между религиозным и безрелигиозным мировоззрением ни в одной другой области не является столь же радикальным и очевидным.
Это расхождение влияет прежде всего на представление о жизни, ее смысле и цели. Нерелигиозный человек стремится прожить на земле как можно дольше, «взять от жизни все», так как полагает, что за порогом смерти — небытие, пустота. В христианской традиции, напротив, земная жизнь не считается абсолютной ценностью, так как христиане исходят из перспективы вечного бытия. Христиане озабочены не столько количеством лет, которые они могут прожить, сколько качеством собственной жизни, причем качество это определяется не земными приобретениями, а тем духовным богатством, которое ни моль, ни ржа не истребляют и… воры не подкапывают и не крадут (Мф 6:20).
Указанное расхождение, безусловно, влияет и на то, как верующий и неверующий человек относятся к смерти и всему, что ей сопутствует. Нерелигиозный человек боится смерти, боится мысли о смерти, подготовки к смерти, предсмертной болезни: отсюда распространенный взгляд на внезапную смерть как наиболее благополучный исход. Верующие, напротив, готовятся к смерти и в то же время молятся об избавлении от внезапной смерти, считая для себя благом иметь возможность подготовиться к смертному исходу. В христианской традиции предсмертная болезнь рассматривается как испытание, могущее принести духовную пользу, а смерть — как переход в мир иной.
Для неверующего человека смерть — это катастрофа и трагедия, разрыв и разлом. Для христианина же смерть — не катастрофа и не зло. Смерть — это «успение», временное состояние разлучения с телом до окончательного воссоединения с ним. Как подчеркивает Исаак Сирин, сон смерти кратковременен по сравнению с ожидающей человека вечностью. Поэтому человек не должен скорбеть относительно смерти, но должен думать о ней с надеждой на будущую вечную жизнь:
Не скорби по поводу схождения твоего в безмолвие могилы, о смертный… Как прекрасен твой состав и как прискорбно разложение! Но не будь поражен скорбью, ибо ты будешь снова облечен (в тело), пламенея огнем и Духом и нося в нем точный образ его Создателя… Не огорчайся, что много лет пребудем мы в этом тлении смерти под землей, пока не наступит коней мира. Смерть не тяжела для нас, ибо продолжительность нашего сна во гробе подобна сну в течение одной ночи. Ибо вот, премудрый Создатель сделал даже смерть легкой, чтобы мы вовсе не ощущали ее тяжесть. Пока мы не прошли через нее, она тяжела для нас, но после смерти мы не ощутим никакого тления или разложения нашего состава, но, словно после сна в течение одной ночи, мы пробудимся в тот день, как будто мы с вечера легли спать, а теперь проснулись. Столь легким будет для нас долгий сон в могиле и продолжительность лет, проведенных в ней.
Страх смерти, свойственный неверующим, в христианине изгоняется надеждой на воскресение:
И вера укрепит его в надежде, дабы с радостью претерпевал он все опасности, приключающиеся с ним, ради этих божественных благ, дабы даже смертью не был он напуган и не страдал как существо телесное, но уподоблялся тому, кто обладает сверхтелесной надеждой, у кого мужественное сердце и кто уверен в Боге. Каждый день ожидает он исхода из тела… дабы безопасно достичь воскресения из мертвых.