Православие. Тома I и II

Однако спустя полтора столетия начинается новая история: в 1357 году во владении французского рыцаря Жоффруа де Шарни оказывается объект, известный сегодня под именем Туринской плащаницы. Это длинное полотно (размером приблизительно 4,4 x 1,1 м), на котором изображен обнаженный мужчина с длинными волосами и бородой; его руки сложены крестообразно на поясе. Одна часть плащаницы содержит фронтальное изображение мужчины, другая — его же изображение со спины. Изображения расположены вдоль полотна таким образом, что голова мужчины в обоих случаях оказывается возле середины полотна, а ноги — по краям. Иными словами, изображения развернуты в противоположном одно от другого направлении. Если считать плащаницу погребальной пеленой, а изображения на ней — отпечатком тела умершего, то очевидно, что тело было положено на одну половину полотна и закрыто другой половиной, перекинутой через голову усопшего.

С 1578 года плащаница хранится в Туринском соборе. Католическая Церковь, хотя и далеко не сразу, признала плащаницу за полотно, в которое был завернут Христос после снятия с креста, а изображение на плащанице — за подлинное Нерукотворное изображение Христа. В течение XX века ученые неоднократно пытались оспорить это мнение, выдвигая различные гипотезы относительно возможного происхождения плащаницы и ее датировки. Высказывалось предположение, что это средневековое произведение искусства мастерская подделка, однако доказать неподлинность плащаницы так и не удалось.

Главным аргументом против предположения о средневековом и рукотворном происхождении плащаницы является тот факт, что после многих лет исследований химического состава изображения на плащанице ученые пришли к однозначному выводу: «Плащаница — не живописное изображение», так как на ней не удалось найти каких–либо следов краски. А никаких иных способов создания видимых образов, кроме как при помощи пигментов, Средневековье не знало. Кроме того, в Средние века считалось, что при распятии гвозди вбивались в ладони, и если бы художник подделывал плащаницу, он изобразил бы раны именно на ладонях. Между тем следы крови на плащанице находятся в зоне запястья каждой руки. О том же, что во времена Христа гвозди при распятии вбивались именно в запястья, а не в ладони, ученым стало известно лишь в новейшее время.

Ученые не пришли к единому мнению относительно происхождения Образа на плащанице. По одним предположениям, он мог появиться благодаря испарению влаги с поверхности тела умершего; по другим — благодаря радиоактивному излучению. И в том и в другом случае изображение оказывается результатом некоего химического процесса, природа которого остается неясной. И источник изображения — не кисть художника, а само тело умершего, завернутого в плащаницу. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что, согласно проведенным исследованиям, изображение на плащанице ярче в тех местах, где ткань вплотную примыкала к телу, и бледнее там, где между тканью и телом возникало расстояние.

Имеется ли связь между Туринской плащаницей и эдесским Нерукотворным Образом? В течение долгого времени такая связь отрицалась — прежде всего на том основании, что на плащанице отпечаталось целиком тело Спасителя, тогда как Нерукотворный Образ, насколько можно судить по его многочисленным спискам, содержал только отпечаток лика Христа. Однако в последней четверти XX века целый ряд ученых пришел к выводу, что Туринская плащаница и Эдесский Образ — один и тот же объект.

Данный вывод был сделан, во–первых, на основании поперечных складок, имеющихся на плащанице. Они свидетельствуют о том, что плащаница складывалась в 8 раз и в течение длительного времени хранилась в сложенном состоянии. Эдесский Нерукотворный Образ вполне мог быть идентичен той части плащаницы, на которой отпечатался лик Христа, и именно эта часть сложенной плащаницы могла демонстрироваться паломникам, приходившим для поклонения Образу сначала в Эдессе, а затем в Константинополе.

Во–вторых, целый ряд литературных источников свидетельствует о том, что погребальная плащаница Христа до 1204 года находилась в Константинополе. Робер де Клари, автор «Завоевания Константинополя», написанного в начале XIII века, говорит: «И среди других была церковь, называемая церковью Богородицы Влахернской, где хранилась плащаница, в которую был обернут Господь и которая выставлялась каждую пятницу, чтобы облик Господа нашего был ясно виден. И никто, ни греки, ни франки не знают, что сталось с этой плащаницей после завоевания города». В 1205 году Феодор Ангелос в письме папе Иннокентию III говорит: «Венецианцы поделили между собой сокровища из золота, серебра и слоновой кости, тогда как французы сделали то же самое с мощами святых и самой великой святыней — плащаницей, в которую Господь наш Иисус Христос был завернут после Своей смерти и перед воскресением. Мы знаем, что эти святыни хранятся их похитителями в Венеции, во Франции и в других местах, а святая плащаница в Афинах».

В–третьих, согласно некоторым источникам, Эдесский Образ включал изображение не только лика Христа, но и всего Его тела. В частности, одна из латинских рукописей X века включает рассказ, относящийся к VIII веку. Здесь, со ссылкой на некоего Смеру из Константинополя, говорится о том, что в Эдессе хранилось полотно с изображением всего тела Христа, а не только Его лица: «Царь Авгарь получил ткань, на которой ты можешь видеть не только лицо, но и все тело (non tantum faciei figuram sed totius corporis figuram cernere poteris)».

В–четвертых, наконец, ряд источников свидетельствует о следах крови на Нерукотворном Образе. Наиболее ярким из свидетельств подобного рода является слово, произнесенное архидиаконом храма Святой Софии Григорием в 944 году по случаю перенесения Нерукотворного Образа Христа из Эдессы в Константинополь. В этом слове Григорий сначала излагает легенду об Авгаре в том варианте, в котором она была известна в Византии. Однако когда речь заходит о самом Нерукотворном Образе, Григорий говорит:

Тотчас же будет приготовлено сверхъестественное изображение; посмотрим, как в зеркало, какими средствами оно сделано. Ведь оно написано не теми средствами, с помощью которых искусство живописи создает образы, предоставляя уму возможность постичь первообраз: живопись создает целостность облика разнообразными красками, отмечая румянцем ланиты, ярким багрянцем изгиб губ, сверкающей краской рисуя первый юношеский пушок, блестящим черным цветом — бровь и вместе с тем красивыми красками весь глаз; соединяя краски, (изображает) уши и нос, смешивая качества (красок) — впадины на лице, оттеняет подбородок кругом волосяных нитей. Но это изображение… запечатлено только потом предсмертного борения на живоначальном лике, стекающим как сгустки крови, и перстом Божьим. Они–то и есть поистине прекрасные цвета, создавшие отпечаток Христа, украшенный каплями, струившимися из Его собственного бока. И то и другое преисполнено учений: здесь кровь и вода, там — пот и облик. О сходство этих вещей! Ибо они произошли от Одного и Того же. Но и источник воды живой надлежит видеть в Его изображении, и он, научая, поит ликообразующей влагой пота, каковую источает всякое тело, как родник, который бьет ключом как бы из сосудов, увлажняющих древо жизни.

Таким образом, в слове архидиакона Григория ясно говорится о следах крови не только на лике Христа, но и на следах от раны в боку (см.: Ин 19:34), что свидетельствует о наличии на плащанице изображения тела Христа. Архидиакона как будто бы не смущает то обстоятельство, что описанный им образ никоим образом не соответствует легенде об Авгаре, на которую он также ссылается.

Несоответствие между легендой и тем Образом, который увидели жители Константинополя в 944 году, отразилось и в «Сказании об Эдесском Образе», написанном вскоре после перенесения Образа из Эдессы. Здесь говорится о том, что, когда Иисус молился накануне Своей крестной смерти, капли пота с Его чела были подобны каплям крови (см.: Лк 22:44); по окончании молитвы Он отер лицо платом, и капли крови отпечатались на нем. «Сказание» приписывается императору Константину VII Багрянородному, который видел Эдесский Образ своими глазами по перенесении его в Константинополь. С этим сказанием тематически перекликается западная легенда о Веронике, подавшей плат Иисусу, когда Он восходил на Голгофу: Иисус отер платом лицо, и на плате отпечатлелся Его лик с каплями крови.

Совокупность имеющихся свидетельств дает достаточные основания для утверждения о том, что Эдесский Нерукотворный Образ является тем же самым объектом, который ныне известен под именем Туринской плащаницы, только сложенным в 8 раз. В то же время нельзя исключить и того, что Нерукотворный Образ и Туринская плащаница — два разных объекта. В Евангелии упоминаются погребальные пелены Христа и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте (Ин 20:7). Возможно, что под верхнюю часть плащаницы на лик Христа при Его погребении был положен плат, на котором, как и на плащанице, отпечатлелся лик Спасителя. В этом случае следует предполагать, что изображение на плате было идентично изображению на плащанице. Если, наконец, принять за исторический факт легенду об Авгаре (будь то в ее византийском или сирийском варианте), тогда речь может идти еще об одном образе Христа — Его прижизненном портрете. Однако в любом из трех указанных случаев на плате был бы изображен один и тот же лик Христа — с бородой и длинными волосами.

Именно этот Нерукотворный лик, по своим пропорциям полностью совпадающий с Синайской иконой Спасителя, получил известность в VI веке и распространился во множестве списков. И именно распространение этих списков способствовало тому, что более древний, античный тип лика Христа, который мы видим на фресках римских катакомб и на некоторых мозаиках Равенны, практически полностью вышел из употребления. Парадоксальным образом христиане II—V веков не знали, каким Христос был в действительности, и потому могли представлять Его себе в виде безбородого юноши, а христиане VI и последующего столетий благодаря обретению Нерукотворного Образа узнали подлинный лик Спасителя. Обретение этого лика послужило мощным толчком к развитию иконописания на всем православном Востоке.