Православно-догматическое Богословие. Том I

§ 30. Нравственное приложение догмата.

Поклоняясь Отцу и Сыну и Святому Духу, трем Лицам во едином существе —

1) Будем помнить, что и в каждом из нас, в не­которой степени, отражается пребожественная Троица.

Отражает­ся —

а) в трех составных частях нашего существа, духе, душе и теле: отселе научимся заботиться о том, да будет ваш дух и душа и тело во всей целости… без порока(1 Фес. 5:23), да соблюдается между ними то единство и согласие, которые установлены самим Творцом; да не преобладает в нас тело над душой и душа над высшими стремлениями духа, но да пребывают все в своем чине и должном отношении между собой.

Отражается —

б) в трех главных силах нашей духовной природы, уме, воле и чувстве; научимся сохранять и здесь естественное единство и согласие, т.е. чтобы ни одна из этих сил не была подавляема или пренебрегаема на счет другой, напротив, чтобы все со­гласно стремились к целям своим: ум — к высочайшей Истине, воля — к высочайшему Добру, чувство — к высочайшему Блаженству, и все находились в надлежащем отношении между собой — воля в подчинении разуму, чувство в подчинении разуму и воле или нравственному закону.

2) Будем помнить, что и все мы, хотя не едины по су­ществу, как едины суть Три свидетельствующие на небесах, однако — представляем единое сообщество человеческое; а потому, хотя раз­делены друг от друга, но можем приходить в теснейшее нравственное единство между собой, и иметь как бы единый ум, единую волю, единое чувство. Средства к тому указаны нам самим Триипостасным в единстве христианской веры, в един­стве христианской любви, в единстве христианской надежды (Ефес. 4:3-6; Иоан. 13:34; 17:21).

3) Будем, наконец, помнить и то, что хотя мы создания Божьи и даже слабейшие из сознаний, но, сделавшись Христиа­нами, сделались причастниками Божественного естества (2 Петр. 1:4); что по благодати Духа Святого, возродившего нас, все мы чада Отца небесного и братия единородного Сына Его (Иоан. 1:12-13; Лук. 8:21). А потому можем приходить в тесней­шее нравственное единение и с самим Триединым, если только, веруя в Него и стремясь к Нему надеждой, возлюбим Его всем сердцемсвоим, всей душойсвоей и всем разумениемсвоим (Матф. 22:37). Тогда, без сомнения, исполнится над нами обетование Спасителя: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим(Иоан. 14:23), — и мы поймем значение слов Апостола: разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас(1 Кор. 3:16).

2. О равенстве и единосущии Божеских лиц.

§ 31. Связь с предыдущим, краткая история догмата и смысл церковного о нем учения.

Догмат о равенстве и единосущии Божеских Лиц сам со­бой вытекает из догмата, только что нами рассмотренного. Если в Боге, действительно, три отдельные и самостоятельные Лица, Отец, Сын и Святой Дух, и если сии три суть единои совершенно нераздельны по существу, то значит все Они и совер­шенно равны между Собой, все единосущны; значит и Отец есть Бог, и Сын есть Бог, и Святой Дух есть Бог, но так, что не три бога, а один Бог. Потому очень естественно, если Церковь Христова, постоянно и неизменно содержа догмат о троичности Лиц в Боге, при единстве существа, столько же неизменно всегда содержала и догмат о равенстве и единосущии Божеских Лиц.

Но между частными членами Церкви нередко появлялись такие, которые извращали и этот догмат, хотя не одинаковым образом. Одни отвергали равенство и единосущие всех трех Лиц, Отца и Сына и Святого Духа; другие вооружались собственно против равенства и единосущия Сына с Отцом, третьи — против равен­ства и единосущия Святого Духа со Отцом и Сыном.

Первые выражали свое мнение также не одинаково. Некоторые приписывали Отцу и Сыну и Святому Духу хотя и Божественную природу, но не одну и Ту же, а различную, и говорили, что Отец есть высший между Ними, Сын менее Отца, Дух Святой менее и Сына. [541] Другие приписывали Божескую природу только Отцу и Сыну, но также различную, называя Сына низшим Отца; Духа же Святого признавали сотворенным. [542] Еще некоторые, хотя приписывали всем трем Лицам одну и Ту же Божественную сущность (субстанцию), но так, что одну часть этой сущности исключительно усвояли Отцу, другую — исключительно Сыну, третью — исключительно Святому Духу, и следовательно, совершенно разобщали Их между Собой. [543] В опровержение этих еретических мнений, которые впрочем никогда не усиливались, находим замечания у святых Григория богослова, Василия Великого, Илария и Ав­густина. [544]

541

Таковы: Фавст, один из главнейших Манихеев (apud Augustin.lib. contra epist. Fundamenti cap. 2), Донат, основатель Секты Донатистов (apud eundem lib. de haeres. cap. 69) и Аполлинарий (apud Gregor. Nazians.Epist. 1 ad Cledonium).

542

Державшихся этой мысли, по словам святого Василия Великого, было весьма много в его время (Epist. 70 ad Epist. Galliae et Italiae).

543

О них безымянно упоминают Иларий (de Trinit. lib. 6) и Августин (de haeres. cap. 74).

544

Loc. citat. Иларий в особенности — in libr. contra Auxentium.

Еретики, отвергавшие божество второго Лица Святой Троицы, т.е. равенство и единосущие Сына с Отцом. были гораздо много­численнее, и по временам производили сильнейшие движения в Церкви. Таковы были:

а) еще в век Апостольский — Керинф и Евион: их-то, по свидетельству древних, и имел в виду святой Апостол Иоанн, когда писал свое Евангелие, с такой очевидностью показывающее божество Сына; [545]

б) во втором столетии — Карпократ, Феодот и Артемон с последователями, которые, желая основать свое лжеучение на Слове Божьем, отвер­гали Евангелие Иоанново, повреждали другие священные книги и извращали смысл Писаний произвольными толкованиями, [546] но находили себе ревностных обличителей в Иринее, Тертуллиане и других учителях Церкви; [547] в) в третьем веке — Павел Самосатский, отвергавший личность Слова или Сына Божия и бо­жество Иисуса Христа, [548] и обличенный двумя Антиохийскими соборами (в 264 и 270 г.). [549] Но самым опасным из всех еретиков этого рода явился было —

545

Iren. adv. hаегеs. 1, cap. 26; III, cap. II, n. 1; V, cap. 1, n. 3; Hieronym.de vir. illustr. cap. 9; Euseb.H. . III, 27 et 38; Epiphan.haeres. 28.

546

Iren. adv. haeres. 1, 25; Hippolyt.adv. No"et. cap. 3; Epiphan.haeres. 54 et 55; Euseb. H. E. IV, 7; V, 28; Theodoret. H. E. II, 4; Augustin.haeres. 33.

547

Loc. citat. et Tertull.de praescript. haeres. cap. 54.

548

Epiphan.haeres. 65; Philastr.haer. 64; Euseb. H. E. V, 28; VII, 27; Theodoret. H. E. 1, 4; II, 8.

549

Euseb.H. E. VII, 28 et seqq.; Hieronym.de vir. illustr. cap. 71; Athanas.de synodis.

г) в четвертом веке — Арий, пресвитер александрийский. Он учил, что Слово, или Сын Божий получил начало бытия во времени, хотя и прежде всего; что Он сотворен из ничего, хотя потом через Него Бог сотворил все; что Он называется Сыном Божьим, только как совершеннейший из сотворенных духов, а имеет естество не божеское, и следовательно, совсем иное, нежели Отец. [550] Против такого богохульного лжеучения, взволновавшего весь Христианский мир и увлекшего весьма многих, созван был (в 325 г.) пер­вый вселенский Собор, на котором 318 первосвятителей Церкви единодушно выразили древнее учение православия, и изрекли осуждение против еретиков следующим образом: “веруем... во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного от Отца, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, света от света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу... Глаголющих же о Сыне Божьем, яко бысть время, егда не бе, или яко прежде, нежели родитися, не бе, или яко от не сущих бысть, или из иные Ипостаси или сущности глаголющих быти, или превратима или изменяема Сына Божия, сих анаефматствует кафолическая и Апостольская Церковь.” [551]

550

Epiphan.haer. 69, n. 12; Socrat.H. E. 1, 5. 6; Sozom.H. E. 1, 15; Theodoret. H. E. 1, 4; Hilar.de Trinit. IV, 11.

551

См. “в книге Правил...” символ 318-ти святых Отцов первого вселенского Собора. Более всего в этом символе не нравилось арианам слово — . единосущный,так прямо изобличавшее их заблуждение. “Этого слова, говорили они, нет в Священном Писании.” Правда, отвечали им защитники православия, но за то есть в Писании мысль, есть ясное учение, выражаемое этим словом; а если мы должны так веровать почему же не должны так и говорить ( Phaebad.Orthod. fid. cap. III. V; Athanas.Decret. Synod. Nicen. n. 28; Augustin.epist. 238). “He употреблялось это слово у предшествовавших учителей,” говорили еще некоторые. Несправедливо: оно употреблялось, хотя и редко, как-то: у святого Григория Чудотворца (De fide cap. II), у Феогноста (apud Athanas.epist. ad Episc. African.), у святого Дионисия Александрийского (Epist. ad Dionys. Roman.) и у других, по свидетельству не только святого Афанасия Великого (Epist. ad Ep. African.), но и Евсевия Кесарийского, который сам воcставал против упомянутого слова, а потом со­знался, что встречал его у древних знаменитых учителей (Epist. de fide, Nicaeae exposita, apud Theodoret.H. E. I, II, al. 12; Socrat.H. E. 1, 8), и даже по сознанию арианина Филосторгия (. . 1, 7). Почему же редко употреблялось слово до никейского Собора, объясняет святой Иларий: потому, что пока не определен был смысл этого слова самой Церковью, оно легко могло быть объясняе­мо превратно, например, так, как употребляли его Маркиониты и Валентиниане, допускавшие эманатизм в Боге, или Саввелиане, сливавшие Божеские Ипостаси ( Hilar.de Trinit. IV, 4).

Вскоре в недрах арианства образовались три секты: собственно ариане, утверждавшие, что Сын, как существо сотворенное, ни в чем не подобен Отцу , и потому называвшиеся еще аномеями, а по главным своим вождям, Аэцию и Евномию, аэцианами и евномианами; полуариане (в числе их известнейшие — Василий анкирский, Евсевий кесарийский и Евсевий никомидийский), которые учили, что Сын не есть тварь, а есть истинный Сын Божий, рожденный от Отца и прежде век, но только признавали Его не единосущным , а подобосущным Отцу; наконец третьи, занимавшие сре­дину между арианами и полуарианами, и называвшиеся акацианами, по имени главы своего Акация: они проповедывали, что Сын по­добен Отцу, но подобен не по существу и божеству, а только как образ, отражающий в себе первообраз. [552] Все эти еретические толки в мельчайших своих подробностях были опровергнуты на нескольких поместных соборах, и осо­бенно в сочинениях знаменитейших учителей Церкви, Афанасия и Василия Великих, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Григория Нисского, Епифания, Илария, Амвросия, Кирилла Александрийского и других (553). [553] С тех пор арианство, мало-помалу, начало ослабевать, но не исчезло совершенно. В средние века мыслей Ария держались многие из кафаров или албанцев; [554] с 16 столетия — значительнейшая часть анабаптистов и социниане, которые видят во Христе только простого человека; [555] в новейшие времена это же лжеучение проповедуют натуралисты и рационалисты.

552

Epiphan.haer. 73 et 74; Rufin.H. E. I, 25; Socrat.H. E. II, 30. 35. 40; Sozom.H. E. II, 33; III, 15; Theodo ret. H. E. II, 25.

553

Перечислять здесь эти многочисленные сочинения было бы излишне: их легко найти в реестре творений того или другого Отца по самим заглавиям.

554

Monetaadv. Cathar. et Walden. lib. III, cap. 3, p. I. § 1.

555

Bock.Histor. Antitriuit. Т. I, P. I, p. 369; Faust. Socin·Disput. de Cbristi nat. in В. FF. Polon. Т. I, P. 1, p. 781; Cathech. Racov.quaest. 53. 71. 73.

Из числа еретиков, отвергавших божество Святого Духа, и следовательно, Его равенство и единосущие со Отцом и Сыном, известны: Валентин (2 в.), который учил, что Святой Дух не отличается, по природе своей, от ангелов; [556] ариане, видевшие в Духе Святом творение Божье; [557] и даже полуариане, разделявшие те же самые мысли. [558] Но главой духоборцев справедливо признается константинопольский патриах Македоний. Он открыто и с особенной дерзостью восставал против учения о божестве Святого Духа, называл Его творением Сына, служебным Отцу и Сыну, и вскоре приобрел себе многочисленных после­дователей между арианами и полуарианами. [559] В тоже время, однако, нашлись и ревностные обличители этой ереси. Право­славные учители Церкви — Василий Великий, Григорий Богослов, Афанасий Александрийский, Григорий Нисский, Амфилохий, Амвросий, Диодор Тарсийский и другие написали в опровержение ее особые сочинения. [560] Еще торжественнее ее осудили Соборы — александрийский (362 г.), иллирийский (374), иконийский (377) и наконец константинопольский, второй вселенский (381). Отцы последнего Собора, в охранение православия, пояснили член символа веры о Святом Духе следующими словами: “веруем... и в Духа Святого, Господа животворящего, иже от Отца исходящего, иже со Отцом и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшего пророки....”

556

Vid. apud Athanas.orat. 2 et Conf. Origen.de princip. lib. II, cap. 7.

557

Epiphan.haeres. 69. 76; Hieronym.Epist. ad Pammach. 38.

558

Epiphan.haeres. 73.

559

Socrat.H. E. II, 45; Sozom.IV, 27; Epiphan.haer. 74; Augustin.de hae­res. cap. 52.

560

Basilde Spirit. S.; Gregor. Nasians.Orat. XXXI; Athanas.epist. ad Serapion.; Gregor. Nyss.de Trinit. et de Spirit. S.; Amphiloch.Epist. Syn. contra Pneumat. in Coteler. Monum. II, 99 et sqq.; Ambros.de Spirit. S.; Diodor.apud Phot. Biblioth. cod. СII.

Таким образом защищая и объясняя, по случаю разных ересей, догмат о равенстве и единосущии Божеских Лиц, Святая Церковь постоянно имела одну и Ту же мысль, которую содержит и доселе, что “Бог Отец, Бог Сын, Бог и Дух Святой, обаче не три бози, но един Бог.” [561] Называет Богом каждого из Них порознь, Отца, и Сына, и Святого Духа, потому что каждый из Них есть Лицо самостоятельное и обладающее всеми Боже­скими совершенствами. Но говорит, что все Они, Отец и Сын и Святой Дух суть не три бога, а один Бог: потому что они обладают Божескими совершенствами нераздельно; потому что Они имеют единое существо, единое божество, единое хотение, единую силу, власть, величие, славу; потому что разность Их, как трех Лиц, основывается не на различии Божеских свойств, которые у всех Трех нераздельны, но только на различии свойств личных, в силу которых Отец есть именно Отец, Сын — Сын, и Дух — Дух, а то, что составляет собственно божество, у всех Их одно и тоже. Объясняя это, святой Григорий Богослов говорит: “Божество есть Трех бесконечных бесконечная соестественность, где и каждый, умосозерцаемый сам по Себе, есть Бог, как Отец и Сын, Сын и Дух Святой, с сохранением в каждом личного свойства, и Три, умопредставляемые вместе, также Бог; первое по причине единосущия, по­следнее по причине единоначалия.” И в другом месте: “у нас один Бог, потому что Божество одно, и к единому возводятся Сущие от Бога, хотя и веруется в Трех; потому что как один не больше, так и другой не меньше есть Бог; и один не прежде, и другой не после — Они и хотением не отделяются, и по силе не делятся; и все то не имеет места, что только бывает в вещах делимых. Напротив того, если выразиться короче, Божество в Разделенных неделимо, как в трех солнцах, которые заключены одно в другом, одно растворение све­та. Поэтому когда имеем в мысли Божество, первую причину и единоначалие; тогда представляемое нами одно. А когда имеем в мысли Тех, в которых Божество, Сущих от первой Причи­ны, и Сущих от Неt довременно и равночестно; тогда Покланяемых — три.” Также в третьем месте: “в Божестве еди­ница, но тричисленны Те, которым принадлежит Божество. Каж­дый есть единый Бог, если именуешь одного. И опять, един Бог безначальный, из которого богатство Божества, когда слово упоминает о Трех... Тремя богами можно было бы назвать тех, которых разделяли бы между собой время, или мысль, или дер­жава, или хотение, так что каждый никогда бы не был тождествен с прочими, но всегда находился с ними в борьбе. Но у моей Троицы одна сила, одна мысль, одна слава, одна держава; а поэтому не нарушается и единичность, которой великая слава в единой гармонии Божества.” [562]

561

Или, как в Богослужебных книгах: “Три пою, херувимски, святое Тебе божество: светы и свет, и живот и животы, Бога рождшого, Бога рожденного, Бога от Отца исходящого, Духа живаго” (Постная Триодь, лист. 228 на обор.). “Не три боги славим, но едино Божество, три же воистину ипостаси чтим, Отца нерожденна, и рожденна Сына от Отца, и исходна от Отца Святого Духа, — Бога единого три, аще и авание коеждо, якоже Бог есть, верно сла­вимая” (Постная Триодь, лист. 224 на оборот. М. 1835).

562

“Творения святых Отцов” в русск. перевод. III, стр. 315 и 115; VI, стр. 224.