Православные праздники в рассказах любимых писателей
Шрифт:
Пишу это совсем не ради описаний личных чувств «из дневника», а для того, чтобы показать: как внимательно нужно готовиться к праздникам!..
После обеда я пошел из скита в монастырь, к празднику Малой Госпожи, – в отличие от Великой Госпожи, Успения… Ходу часа два – два с половиной, если не спешить. Ходу – девять километров.
И сталя в пути размышлять о празднике. И первые мысли остановились на самом времени праздника. Как мы знаем, по церковному счету новый год начинается не с января, а с сентября. И первый праздник в церковном году – Рождество Богородицы. У Господа и в Церкви ничего нет случайного. И это обстоятельство, что праздники начинаются с Богородичных событий, а не со Спасителя, весьма
С одной стороны, ясно – потому, что Божия Матерь предшествовала Своему Сыну и Сыну Божию. Но есть и другой смысл: к праздникам Господским нужно еще подготовиться, подойти, – а это можно лишь постепенно делать. Представим себе: если бы после Преображения и Успения, столь славных праздников, вдруг открылось бы Рождество Христово?! Это было бы не по силам: перегружение, неподготовленность. Нужно, наоборот, так установить, чтобы великие Господни дни приближались постепенно и издалека, чтобы был перерыв…
Так и есть… До Рождества еще четыре месяца… А это промежуточное время занято Богородицею: Рождением и Введением Ее в храм. Празднуя же Богородицу, мы точно вступаем в тенистую аллею, ведущую ко дворцу Господских праздников, виднеющемуся вдали. Через Нее мы прозираем Господа. Однако лишь прозираем, лишь подготавливаемся. А празднуем Ее: конечно, кого же больше, как не Ее?
Все это ясно почувствовалось мне в пути: все премудро и отрадно.
И конечно, из Богородичных праздников первый по времени – Рождение Ее. Начало года – начало спасения нашего…
В таких думах я незаметно приближался к монастырю. Уже невдалеке от него я вспомнил и свое детство, и отношение к праздникам.
Вот я – маленький школьник духовного училища. Учение началось лишь две недели. Все мне ново и интересно: и в «огромном» губернском городе, и на чинных уроках в школе, и в училищном храме, где так хорошо поют и служат, где все чисто убрано, светят лампады…
Приближается праздник Рождества Богородицы. Это – первый праздник в году училищной жизни…
Подчистишься, вымоешься… Идем парочками из «своекоштного» общежития в храм училища. Еще остается минут пятнадцать – двадцать до всенощной. Всюду оживление и радость…
Праздник… И конечно, мы не вникали в песнопения и смысл богослужения. А радость была яркая. Что-то точно грело душу. Будто бы кто лампаду засветил в сердце…
Звонок. Идем в храм. Становимся рядами. Тишина…
Уже темнеет: шесть часов вечера. Лампады и свечи приветливо мигают живыми огнями. Открываются царские врата… Начинается служба. Поют хорошо: «большие» (то есть басы и тенора) – из семинарии богословы. Солидные. Отлично одетые, как большие: в черных сюртуках, в накрахмаленных рубашках с галстуками. Сзади воспитанников – семьи преподавателей и их сродников.
И все так мирно и чинно. И кто, кто бы мог думать, что через двадцать пять лет все перевернется на русской земле?! То было в 1893 году…
Но вернусь к святому мирному детству… Священник, о. И. Делициев, светлый блондин, служит прекрасным тенором и вразумительно. И не замечаешь, как проходит всенощная. А утром опять радостно бежишь к службе. Литургия опять проходит незаметно-отрадно. И весь день праздничное настроение… Даже к вечеру, когда на занятиях (то есть часах) все собраны по комнатам учить уроки за общими столами, и тогда еще на душе остается тепло от проходящего праздника.
А там через несколько дней будет другой праздник – Воздвижение Креста… Снова будет радость… И так от праздника до праздника… А кроме того, всякую неделю бывал праздник Воскресения.
И никогда-то, никогда я не тяготился службами… Да можно ли тяготиться радостью?! А ее очень хорошо знало чистое детское сердце. Благодать Божия освещала, и освящала, и радовала душу…
Глава 2
Воздвижение Животворящего Креста Господня
Когда
креста нести нет мочи…У Креста
(Ин. 19)
Этот праздник первоначально был установлен в память обретения Честного и Животворящего Креста Господня (в 326 году) равноапостольной царицей Еленой, матерью первого христианского императора Константина Великого, а с VII века с этим днем стало соединяться воспоминание о возвращении Животворящего Креста из Персии греческим императором Ираклием (в 620-е годы). При поставлении Креста, возвращенного из Персии, как и при его обретении, патриарх, чтобы дать возможность всем собравшимся на торжество видеть святыню, воздвигал, то есть поднимал Крест, обращая его ко всем четырем сторонам. И каждый раз народ благоговейно преклонялся, повторяя: «Господи, помилуй!» Поэтому праздники получил название: Воздвижение Креста Господня.
Архимандрит Симеон (Нарбеков)
Три креста
«Кресту Твоему покланяемся, Владыко!» Три креста было на Голгофе. На одном был распят Царь милости – Христос; на другом – разбойник, эту милость восприявший; на третьем – разбойник, эту милость отвергший. А кругом стояла толпа, злобно издевавшаяся над распятым Человеколюбцем. Вместе с толпой Христа злословили и распятые с Ним разбойники. Как объяснить эту жестокость в распятых среди их предсмертных мук? В жизни горе очень часто злобно и раздраженно богохульствует, в мрачном отчаянии отвергая Христа и идя за тем, кто говорит, что для человека все кончается тлением могилы. Но все это не дает отрады, не дает покоя исстрадавшейся душе, жизнь в ней замирает, и уже здесь, на земле, от нее веет мукой ада, его мраком и его бессилием. Бессилие ада, оно сказалось в тех криках, какие слышались на Голгофе: «Если Ты – Сын Божий, то сойди со креста, и спаси Себя и нас». Эти крики – слабый звук, последнее эхо тех искушений, которыми дьявол искушал Христа в пустыне. И это бессилие ада, эту Его муку вдруг уразумел благоразумный разбойник и дал в своем сердце место чувству состраждущей любви; искра этой любви разгорелась в нем в пламя веры, и он воскликнул: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!»