Правосудие любой ценой

– Вам? – спросил Гринчук. – Мне, честно говоря, без разницы. И не нужно было придумывать такие изыски. Назвались бы просто Тузиком. Ма-а-леньким таким тузом. Вы же и вправду небольшой туз? Я правильно понял?

– Правильно, – спокойно улыбнулся Илья Ильич. – Но Тузик бы не подошел. Предпочитаю называть собеседника по имени-отчеству. Понимаете, очень трудно послать на хрен человека по имени-отчеству. А не пошли бы вы, Илья Ильич! Или там, например, вы грубая и невежливая скотина, Юрий Иванович.

– Пять баллов! – засмеялся Гринчук.

Дождь усилился, теперь явственно стал слышен стук капель по крыше.

– Мне позвонил отец Варфоломей, – сказал Илья Ильич. – Он был очень обеспокоен, и я, когда выслушал его рассказ, то разделил эту обеспокоенность.

В кармане у Гринчук подал голос мобильник. Гринчук, не глядя, выключил его и бросил на заднее сидение.

– Я весь внимание, – сказал Гринчук.

История началась год назад. Священник одной из городских церквей вдруг покончил жизнь самоубийством. Ситуация сложилась щекотливая. Уважаемый всеми человек, пользующийся авторитетом, к мнению которого прислушивались многие, вдруг перерезал себе вены.

В записке причин самоубийства не было, была только просьба простить.

Дело замяли. Было решено сообщить всем, что это было убийство с целью ограбления.

В этом месте рассказа Гринчук подобрался. Эту историю он помнил. И помнил, что в народной молве ограбление быстро превратилось, почему-то, в происки сатанистов. И милицейского начальство по этому поводу ориентировало личный состав. Под горячую руку даже прижали какую-то совсем уж доморощенную секту, время от времени устраивавшую пикники на кладбище. Продолжения история не имела. Так, во всяком случае, думал Гринчук. Тогда думал.

На самом деле, продолжение было.

Поскольку официальное расследование пошло по пути поиска кровожадный сатанистов, у церкви оставался только неофициальный путь. Никто, естественно, не поверил, что священник совершил такой грех просто так, поддавшись минутной слабости.

Некая структура… Илья Ильич на секунду замялся, словно подбирая нужное слово, назвал ее Стражей. Гринчук чуть не присвистнул. Похоже, церковь действительно имела свою собственную службу безопасности. Невнятные слухи, которые время от времени всплывали в среде оперов, имели, оказывается, под собой основание.

Стража предприняла расследование.

Оказалось, что еще за пару недель до самоубийства, окружающие заметили изменения в характере священника. Не придали этому значения. Стража этому значение придала, изучила, насколько это было возможно, последний год жизни священника.

Все было нормально, как обычно. В городе священник жил размеренной и спокойной жизнью, новые знакомые у него появлялись редко. Единственный период, когда со священником что-то могло произойти, была его поездка на Юг.

Стража отправила несколько человек, чтобы проследить весь маршрут. В том числе – монастырь недалеко от Приморска.

Ничего. Совершенно. Священник путешествовал весной, народу было мало, так что отслеживать его путь было просто. Тем более что, во всех городах он останавливался у местных священников. Поездка была не то, чтобы инспекционной, но где-то ознакомительной. Вернувшись, священник написал отчет. А через месяц перерезал себе вены.

Стража зашла в тупик. И тут один из ее сотрудников… Гринчуку почему-то показалось, что это был именно Илья Ильич, пришла в голову идея – обратиться к смежникам.

Сам он в Стражу пришел после работы в официальных структурах, у него остались контакты, и грех было ими не воспользоваться.

Этого сотрудника интересовало, не происходило ли в последнее время с видными людьми города чего-нибудь странного. Очень странного.

Приятель информацией поделился. Оказалось, что прошлым летом один из местных предпринимателей также покончил с собой. И также не оставил никакого объяснения. И также незадолго перед смертью ездил на Юг. Ездил на своей собственной машине, останавливался в трех городах. Два из которых входили в маршрут священника. И один из которых назывался Приморском.

Сопоставив свои информации, коллеги решили, что лучше всего с этим справится официальная структура. Приятель сотрудника Стражи подготовил докладную своему начальству, начальство, как это ни странно, на записку отреагировало быстро, и во все три города были специальные группы.

Судя по докладам, все прошло нормально. Абсолютно нормально. Местное начальство всячески старалось понравиться приезжим проверяющим, был даже отмечен факт попытки дачи взятки. Не из-за того, что было вскрыто нечто страшное, а так, из чисто профилактических соображений.

На Юге ничего подозрительного обнаружено не было, а вот дома нашли еще один странный, чтобы не сказать больше, случай.

В Приморск ездил один предприниматель со своей любовницей. Приятно отдохнув десять дней, они забрали из гостиницы вещи и сели в заказанное такси. Без проблем проехали сто двадцать километров до железнодорожного вокзала. Твердо доказано, что оба сели в поезд. Были найдены свидетели, которые видели их и в купе, и в вагоне-ресторане. Все это подтвердила проводница и даже водитель такси, которого они наняли уже в родном городе.

Любовница вышла из такси метрах в ста от своего дома. Предприниматель – метрах в пятидесяти. До своих квартир оба не добрались. Они словно испарились, растаяли в воздухе, сгорели без следа.

Гринчук недоверчиво покачал головой. Все это слишком было похоже на бред. Или на фильм ужасов. На правду это походило меньше всего.

Разгадку искали, искали, искали, а потом прекратили.

В конце концов, могли же произойти и несчастные случаи. Маленькая вероятность, но тем не менее…

– Три недели… – протянул задумчиво Гринчук. – Вы как полагаете, за три недели можно человека обработать? Изменить, загипнотизировать… Ну, сделать то, что сделали с Мастером.

Илья Ильич не ответил.

Дождь разгулялся во всю, лобовое стекло заливали струйки воды, огни проезжавший мимо машин дробились в каплях, рождая недолговечные радуги.

– И что решил тот самый сотрудник Стражи? – спросил Гринчук.

– Сотрудник Стражи ничего так и не придумал. Он сунулся к своему начальству, заикнулся о возможной организации, о заговоре, но его слушать не стали.

– А я сразу подумал о нечистой силе, – сказал Гринчук. – Правда, странно? Церковь о заговоре, а мент – о нечистой силе.