Правосудие во имя любви

— А тебе какое дело? — огрызнулась Аннетта. — Ты все равно либо в отъезде, либо по шлюхам таскаешься. Либо и то, и другое.

Томас задержал на ней взгляд, полный отвращения.

— Я не собираюсь выслушивать эту ахинею. — Он повернулся и направился к двери.

— Кто такая Кейт Колсон?

Томас замер на полпути:

— Что ты сказала?

— Что слышал. Кто она такая? Непохоже, чтобы это была твоя девка. Она рангом повыше.

Томас приблизился к ней вплотную:

— Не советую играть со мной в эти игры. — Он сжал кулаки и раздул ноздри. — Ты меня знаешь.

Аннетта не шелохнулась:

— Ты не посмеешь меня ударить. Только попробуй — папа тебя убьет.

— Откуда ты знаешь Кейт Колсон?

Словно устав от словесной перепалки, Аннетта устало сообщила:

— Она к тебе приезжала.

Загорелое лицо Томаса вмиг побледнело.

— Что ей надо? — Голос его дрогнул.

Кейт Колсон набралась наглости явиться к нему домой. От этой гадины можно ожидать чего угодно.

Аннетта пожала цыплячьими плечиками.

— Откуда мне знать? Она только просила передать, что была здесь.

Томас покрылся испариной.

— Да ты никак боишься ее? — Аннетта снова засмеялась. — Видно, эта дамочка тебя здорово прижучила!

— Закрой рот.

— Закрою, когда узнаю, кто она такая и что ей здесь нужно.

Томас затрясся, не в силах больше маскировать свой страх.

— Признавайся, — потребовала Аннетта. — Не то я папе скажу, какой ты извращенец, как ты меня привязываешь и стегаешь ремнем. Могу и еще кое-что добавить, если этого мало.

— Ну, слушай же, стерва ты этакая! Я с ней один раз переспал, когда учился в школе. — Он достал из кармана платок и вытер лоб. — Она забеременела и родила.

— Что стало с ребенком? — удрученно спросила Аннетта.

— Почем я знаю? На усыновление отдали, скорее всего.

— Боже мой.

Наступила тишина. Томас видел, что в душе Аннетты бушует буря страстей. Как же так, почему его подстерегают неприятности, когда жизнь идет но накатанной колее? Неизвестно, с чем приходила Кейт Колсон, но ее посещение не сулило ничего хорошего. Придется с ней разобраться, чтобы не стояла у него на пути. Ему не привыкать.

Черты его лица исказились. Аннетта нарушила молчание.

— Ублюдок, ты ей сделал ребенка. А я выплакала все глаза, умоляла, чтобы ты разрешил мне родить!

— Это нужно не тебе, а твоему папочке, который мечтает о внуках.

— Неправда, — вспылила Аннетта. — Ребенок нужен мне самой.

Томас окинул ее циничным взглядом:

— Тебе? Что ты можешь ему дать? — Он жестоко рассмеялся. — Разве что виски вместо молока — с пьяных глаз.

— Ах ты, ублюдок!

Томас устало вздохнул.

— Руганью ты ничего не добьешься. И потом, не я виноват, что ты не можешь родить. Я бесплодием не страдаю. Вот это и расскажи своему папочке.

— Я еще подумаю, не рассказать ли ему про Кейт Колсон.

На лице Томаса отразилось бешенство:

— Не советую. Тогда я ему такое расскажу про его доченьку, что старика удар хватит.

Аннетта замахнулась. Томас схватил ее за костлявое запястье и дыхнул злобой ей в лицо:

— Ах так, руку на меня поднимать вздумала? — Он грубо оттолкнул ее и пошел к двери.

— Чтоб ты сгорел в аду, подонок! — крикнула Аннетта ему вслед.

Томас не обернулся.

XXIV

Юридическая контора «Джонс и Страссберг» в деловой части Остина представляла собой весьма солидное учреждение. Контора была основана Уильямом Джонсом в конце прошлого века, и занимаемое ею здание вносило немалый вклад в историческое обаяние города.

В штат фирмы принимались только такие юристы, чей престиж был неоспорим. Каждый служащий конторы проникался уверенностью, что быть членом этой команды — высокая честь.

Кейт, безусловно, тоже была уверена в этом. Чувство, похожее на благоговение, охватывало ее даже сейчас, когда она въезжала на территорию автостоянки, примыкающую к зданию конторы. С таким же благоговением приняла она несколько лет назад приглашение поступить сюда на работу, хотя ей и предстояло начать с самой нижней ступеньки служебной лестницы и собственными силами прокладывать себе путь наверх. Такая перспектива ее не пугала: трудности восхождения она преодолевала с боевым азартом.

Тем не менее, этот путь не был для нее усыпан розами. Выпадали и на ее долю черные дни разочарований, душевной боли и крушения надежд; из них, возможно, самым памятным был скандал с участием Дэйва Нильсена и Харлена Мура.

Кейт редко наведывалась в эту контору: в сутках оказывалось слишком мало часов, чтобы она могла позволить себе выкроить время для такого визита. Однако сегодня у нее было веское основание для посещения конторы. Ее бывший босс, Уильям Джонс-третий, теперешний глава фирмы, позвонил и едва ли не потребовал, чтобы Кейт зашла к нему. Она предположила, что он собирается поддержать ее кандидатуру на предстоящих выборах.

Для поездки в контору Кейт заранее обдумала свой наряд. Она выбрала эффектный шелковый костюм топазового цвета с юбкой чуть выше колена. Простая золотая цепочка поблескивала поверх блузки из шелка. Волосы, как обычно, были уложены на затылке в шиньон, спускающийся на шею.

Наслаждаясь этим прежним чувством радостного возбуждения, Кейт вышла из машины. Утреннее солнце, не успевшее еще высоко подняться, осветило ее своими лучами. Она задержалась у машины и, прищурившись, взглянула на небо. О лучшем дне и мечтать невозможно, сказала она себе самой, хотя весна, в общем, была слишком сухой и потому не очень-то обнадеживающей для фермеров.

Спустившись с небес на землю, Кейт прошла в здание, полная решимости получить максимум удовольствия от этого неожиданного визита.

…График работы в суде во второй половине дня был перегружен разными делами, связанными с торговлей наркотиками и с вопросами опеки над детьми. Однако самой верхней строчкой в ее расписании на сегодня было напоминание: позвонить в штаб-квартиру Томаса в Сан-Антонио, чтобы выяснить, вернулся ли тот из России.

Она звонила туда уже дважды, и каждый раз отказывалась назвать свое имя. Оба раза ей сообщали, что возвращения преподобного Дженнингса ожидают в течение ближайшей недели.

В следующей строке — после имени Томаса — было имя Сойера Брока. Она должна была ему позвонить после того как получит какую-нибудь информацию от Томаса. И тогда, вероятно, Сойер сможет отыскать ее дочь.

Внезапная дрожь пробежала по телу Кейт при мысли о том, что она действительно увидит Сэйру во плоти, а не просто в своем воображении. Если Сойер Брок сделает свое дело, она сама сумеет совладать с чем угодно, и даже с неуместным физическим влечением, которое — Кейт вынуждена была признать — она испытывала к этому человеку.