Правосудие Зельба

— О своем заказе я при всем желании говорить не могу. Но я попробую устроить вам эксклюзивное интервью с Фирнером. Я сегодня еще буду звонить ему.

Мне понадобилось несколько часов, чтобы поймать Фирнера в перерыве между заседаниями. Он сказал, что версию о саботаже не может ни подтвердить, ни исключить. Шнайдер, по его сведениям, лежал в постели с воспалением среднего уха. Значит, его тоже заинтересовала причина, по которой тот не явился на работу. Он неохотно согласился принять завтра Титцке. Фрау Бухендорфф свяжется с ним.

После этого я попытался дозвониться до Шнайдера. Никто не брал трубку, что еще ничего не значило, хотя и было странно. Я лег в постель, и мне удалось уснуть, несмотря на боль в руке. Проснулся я к вечернему выпуску новостей. Диктор сообщал, что облако хлорного газа уходит в восточном направлении и что опасность, которой на самом деле и не существовало, окончательно минует в течение вечера. Комендантский час, которого, по сути, тоже никто не объявлял, прекращает свое действие в двадцать два часа. Я нашел в холодильнике кусок горгонцолы и приготовил из него соус к тальятелли, ^[17] которые два года назад привез из Рима. Стряпня доставляла мне удовольствие. Надо же — стоило им объявить комендантский час, как я опять начал готовить.

17

Тальятелли— длинные, в виде плоских лент, макаронные изделия.

Мне не надо было смотреть на часы, чтобы понять, что 22.00 уже наступило. На улицах поднялся такой шум, как будто «Вальдхоф» ^[18] стал чемпионом Германии. Я надел свою соломенную шляпу и отправился в ресторан «Розенгартен». Рок-группа, именующая себя «Just for Fun», исполняла старые шлягеры. В пустых бассейнах фонтана, расположенных уступами, танцевала молодежь. Я в ритме фокстрота продвигался сквозь толпу. Музыке вторил скрип гравия под ногами танцующих.

18

«Вальдхор»— спортивный клуб и футбольная команда в Мангейме.

На следующее утро я обнаружил в своем почтовом ящике бандероль от Рейнского химического завода с заявлением по поводу вчерашних событий, каждое слово в котором было выверено до микрона. Из этого послания я узнал, что «РХЗ стоит на страже жизни» и что одним из важнейших приоритетов его научных разработок является сохранение жизнеспособности немецкого леса. Ну, значит, можно спать спокойно.

К заявлению прилагался маленький пластиковый кубик с запаянным внутри живым семенем немецкой ели. Довольно милая штучка. Я показал кубик коту и поставил на камин.

Потом я отправился погулять по Маннхаймер-Планкен, ^[19] приобрел по пути недельный запас «Свит Афтон», купил на рыночной площади горячий сэндвич с печеночным паштетом и горчицей, навестил своего турка, торгующего хорошими маслинами, какое-то время наблюдал за тщетными усилиями «зеленых» — установивших информационный стенд на Параде-плац — нарушить мир и согласие между РХЗ и населением Мангейма и заметил среди собравшейся публики Херцога, которому организаторы акции тоже всучили несколько листовок.

19

Маннхаймер-Планкен— главная торговая улица Мангейма.

После обеда я сидел на скамейке в Луизен-парке. Вход в парк стоит недешево, почти как в Тиволи, ^[20] поэтому в начале года я обзавелся годовым абонементом, и теперь мне надо было оправдывать затраты. Поглядывая на пенсионеров, кормивших уток, я читал «Зеленого Генриха». ^[21] На мысль перечитать роман меня навело имя фрау Бухендорфф.

В пять часов я отправился домой. Чтобы пришить пуговицу к смокингу, мне с моей больной рукой понадобилось целых полчаса. Наконец, взяв у водонапорной башни такси, я поехал в казино РХЗ. Над входом висел транспарант с китайскими иероглифами. На трех флагштоках трепетали на ветру флаги Народной Республики Китай, Федеративной Республики Германия и РХЗ. У входа, справа и слева, стояли две женщины в национальных костюмах Пфальца и выглядели так же убедительно, как кукла Барби в роли берлинского медведя. К воротам вереницей подъезжали автомобили. Все выглядело чинно и благородно.

20

Тиволи— парк в древнем городе Тиволи в итальянской провинции Лацио, в 24 км к северо-востоку от Рима — один из великолепнейших садов эпохи Возрождения и памятник Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Прим. верст.: Автор имел в виду парк аттракционов и игровых автоматов в Копенгагене (Дания).

21

«Зеленый Генрих»— роман швейцарского писателя Готфрида Келлера. (1855); возлюбленную главного героя зовут Юдифь (Юдит).

9 Государство запустило экономике руку в декольте

В фойе стоял Шмальц.

— Как ваш сынишка? — спросил я.

— Спасибо, хорошо. Если можно, я хотел бы поговорить с вами потом и как следует вас поблагодарить. Сейчас не могу, надо быть здесь.

Я поднялся по лестнице и вошел через распахнутые двустворчатые двери в большой зал. Гости стояли маленькими группками, официанты и официантки разносили шампанское, апельсиновый сок, шампанское с апельсиновым соком, кампари с апельсиновым соком и кампари с газированной минеральной водой. Я не спеша прошелся по залу. Все было как обычно на приемах, перед тем как начинаются речи и открывается буфет. Я осматривался в поисках знакомых лиц и заметил рыжеволосую веснушчатую девушку. Мы улыбнулись друг другу. Фирнер увлек меня к одной из групп и представил трех китайцев, фамилии которых состояли из разных комбинаций одних и тех же трех слов: Сан, Цзинь и Ким, а также господина Эльмюллера, заведующего вычислительным центром. Эльмюллер пытался объяснить китайцам, как в Германии обстоит дело с защитой информации. Не знаю, что им в его словах могло показаться таким смешным, но они вдруг захохотали, как голливудские китайцы из какой-нибудь экранизации Перл Бак. ^[22]

22

Перл Бак(урожд. Сайденстрикер; 1892–1973) — американская писательница, лауреат Нобелевской премии по литературе. Дочь миссионера, она провела детство и юность в Китае, которому и посвятила свое творчество.

Потом зазвучали речи. Кортен потряс гостей своим ораторским искусством. Начав с Конфуция, он быстро добрался до Гёте, перепрыгнул через Боксерское восстание и культурную революцию и упомянул бывший филиал РХЗ в Цзяочжоу только для того, чтобы вплести в свою речь комплимент для китайцев, напомнив, что последний руководитель этого филиала перенял у китайцев новый способ изготовления ультрамарина.

Глава китайской делегации не уступал ему в красноречии. Он рассказал о своей учебе в Карлсруэ, отдал должное немецкой культуре и экономике от Бёлля до Шляйера, ^[23] сыпал техническими терминами, которые я не понимал, и заключил свое выступление словами Гёте о том, что «Восток и Запад уж более неразделимы». ^[24]

23

Ганс Мартин Шляйер(1915–1977) — президент Ассоциации работодателей и председатель Союза промышленников ФРГ.

24

И. В. Гёте «Западно-Восточный диван» (1819).

После речи премьер-министра федеральной земли Рейнланд-Пфальц даже гораздо более скромный буфет произвел бы неизгладимое впечатление. Я начал с устриц с шафраном в соусе из шампанского. Хорошо, что там имелись столики. Терпеть не могу фуршеты, на которых приходится жонглировать сигаретой, стаканом и тарелкой, хотя целью этих мероприятий не в последнюю очередь является прием пищи. За одним столиком я заметил фрау Бухендорфф и рядом с ней свободный стул. Она выглядела восхитительно в своем костюме из «дикого шелка». Все пуговицы ее блузки были на месте.

— Вы позволите присоединиться к вам?

— Только принесите себе другой стул. Или вы готовы сразу же усадить вашу китайскую коллегу к себе на колени?

— Скажите, пожалуйста, а китайцы знают о взрыве?

— О каком взрыве? Шучу. Они вчера были сначала в замке Эльц, а потом испытывали новый «мерседес» на Нюрбургринге. ^[25] Когда они вернулись, все уже кончилось, а пресса сегодня освещает эту историю главным образом с метеорологической стороны. Как ваша рука? Вы ведь, можно сказать, герой! Вашему подвигу, правда, не суждено было стать темой газетных публикаций. А жаль — получилась бы неплохая история.

25

Нюрбургринг— гоночная трасса в Германии, рядом с поселком Нюрбург (федеральная земля Рейнланд-Пфальц).

Явилась китаянка. У нее было все, что делает азиаток предметом мечтаний западного мужчины. Была ли она и в самом деле сотрудником службы безопасности, я тоже не смог понять. Я спросил ее, есть ли в Китае частные детективы.

— Нет частной собственности — нет частных детективов, — ответила она и в свою очередь спросила, есть ли в Германии женщины-сыщики.

Это привело к дискуссии на тему женского движения, переживающего упадок.

— Я плоцитала поцти вся немецкая зенская лителятуля. Как объяснить, сто муссины в Гельмании писут зенские книги? Китаес потеляль бы свое лисо.