Прайс на прекрасного принца
Шрифт:
– Мои глаза!
– Щиплет!
– Мне трудно дышать!
– Откройте окна!
Алексей подбежал к Германовой:
– Ева, это слезоточивый газ! Бежим на улицу!
– Ой, мне плохо… – крикнула какая-то дама и упала на пол.
Карцев одним рывком поднял потерявшую сознание особу и потащил ее в холл.
– Антона! Он остался в гостиной! В клетке! – По лицу Галины ручьем катились крупные слезы.
– Господи, о нем совсем забыли!
– Скорее!
– Быстрее!
Несколько мужчин и женщин вернулись в главное помещение.
Когда клетка оказалась в холле, Алексей сел на мраморные ступеньки и обхватил голову руками.
– Здесь
– В таком виде? Там же холодно…
– Что с Антоном? – вопрошала Галина.
Потемкин, похоже, был без сознания. Когда его вызволили из клетки и открыли наручники, мужчина-горилла мешком рухнул вниз.
– Снимите с него этот костюм. Он задохнется!
– Вызывайте врача.
Сняв с Антона Назаровича голову обезьяны, Ева взвизгнула. Лицо юбиляра приобрело синеватый оттенок. А когда мужика избавили от костюма, выяснилось, что Антон Потемкин мертв. И причиной тому послужил вовсе не слезоточивый газ.
Антона закололи острым ножом – прямо в сердце.
Увидев рану и льющуюся из нее кровь, Галина Степановна забилась в истерике.
Прибывшие медики ничем не могли помочь. Затем дом наводнила милиция. Допросу был подвергнут каждый гость. Но никто не сумел дать вразумительного ответа касательно убийства Потемкина.
Было ясно как день, что хозяина особняка зарезал «под шумок» один из присутствующих. Но сам убийца, естественно, не спешил признаваться в содеянном.
Придя в себя, Галина Степановна обвинила Еву, Алексея, Клавдию и Дениса в убийстве супруга. Кричала, что они специально заполнили воздушные шарики слезоточивым газом, чтобы таким изощренным способом расправиться с ее Антоном.
Карцев твердил, что шары были заменены. Он доказывал сотрудникам органов свою правоту, прекрасно понимая, что организаторы праздников пали жертвами коварного замысла хладнокровного убийцы.
– Я почти не сомневаюсь, что мужа убила Галина. Кроме нее, некому было заменить шары. В ту ночь она находилась в доме одна. У кого, как не у нее, имелись все козыри?
– А нож? Нож нашли?
– Представьте себе, нет.
– И чем закончилось дело?
– Потемкина кидала камни в наш огород. Перетрусили мы здорово. Даже Ева, которая вообще очень редко выходила из себя, металась, словно раненая тигрица. Я со дня на день ожидал, что нас арестуют, вздрагивал от каждого шороха. Постоянно вызывали нас на допросы, плюс Галина приезжала чуть ли не ежедневно, осыпая нас проклятьями. Но, наверное, Бог над нами смилостивился – агентство и его сотрудников оставили в покое. Мы оказались чисты как стеклышко.
– А Потемкина?
Алексей скривился:
– Не знаю и знать не хочу. В последний раз она приезжала сюда пять месяцев тому назад. С того момента я ее не видел.
– Опять ругалась?
– Обещала засадить меня за решетку. Еве грозилась свернуть шею, а Клавке с Деном предрекла скорую смерть от рухнувшего на их макушки кирпича. Чокнутая особа, что с нее взять!
Копейкина облизала пересохшие губы:
– Вы так спокойно обо всем этом говорите, словно вас совершенно не насторожили ее угрозы.
– Знаете поговорку: собака лает – караван идет. Пустые слова меня не трогают. Я умею отличать болтовню от настоящих угроз.
– То есть, если я вас правильно поняла, вы исключаете возможность, что к убийству Евы причастна Галина Потемкина?
– Однозначно.
– Откуда такая уверенность?
– Не могу сказать. Просто уверен, и все.
– Алексей,
кому-нибудь, кроме меня, вы рассказывали эту историю?– А зачем мне распространяться-то? Я же не дурак. Интересного здесь мало. Нет, Катарина, о таких вещах не принято трезвонить на каждом шагу.
– Почему вы не говорили органам?
– Стоп! Органам я как раз выложил все начистоту. Даже упомянул о мини-скандальчике, который нам пару месяцев тому назад закатила еще одна клиентка.
– По поводу чего?
– Тут была полностью наша вина. Мы должны были предоставить торт с киви, но, напутав, привезли с клубникой. А у нее на клубнику аллергия. Пришлось принести извинения и сделать дамочке большую скидку. В итоге все остались довольны, но, так как инцидент все же имел место, я поделился им со следствием.
– У вас остался адрес Потемкиных?
– Адреса хранятся в базе данных.
– Я могу на него взглянуть?
Алексей заулыбался:
– Вы даже можете его переписать. Я предполагаю, что вы так и поступите, верно?
– Вы догадливы.
Карцев придвинул к себе клавиатуру и, постучав пальцами по клавишам, развернул монитор в сторону Копейкиной.
– Ручка, бумага, адрес – все к вашим услугам.
В «Фиат» Катарина села с твердым намерением: немедленно отправиться к вдове Антона Назаровича.
Глава 4
В загородном жилище Потемкиных Катарину встретила сестра Галины Степановны. Сухопарая дама с тонкими губами и близко посаженными глазками, узнав о причине визита гостьи, заявила Копейкиной, что два месяца тому назад Потемкину арестовали.
– Судить Гальку будут, – молвила родственница. – Судить за совершение тяжкого греха. Мужа она собственного убила – Антона.
Четверть часа спустя Катке стало известно, что Потемкина чистосердечно призналась в заранее спланированном преступлении.
Тем самым Галину Степановну можно смело вычеркнуть из списка подозреваемых лиц, которые тем или иным образом могли быть причастны к убийству Евы Германовой.
Следующим человеком, с кем не терпелось встретиться Катарине, была домработница Евы – семидесятипятилетняя Бронислава Егоровна.
О Брониславе Ката узнала от Алексея и теперь, припарковавшись у высотки, расположившейся в элитном районе столицы, уверенной походкой направилась к третьему подъезду.
На входе в подъезд Катка увидела крепкого парня в форме секьюрити. Прежде чем охранник разрешил ей пройти к лифту, Копейкиной пришлось ответить на ряд вопросов, после чего крепыш, связавшись по внутреннему телефону с Брониславой, миролюбиво кивнул и дал зеленый свет.
Домработница Германовой – дородная женщина с выкрашенными хной волосами, – пропустив Копейкину в просторный холл, тихо спросила:
– Вы, простите, кем Евочке приходитесь? Раньше я вас не видела.
– Мы познакомились не так давно, – начала сочинять Катка, – но очень быстро стали подругами. Ева неоднократно приглашала меня к себе, но… К сожалению меня целиком поглотила работа. Иногда не выхожу из офиса сутками.
Пенсионерка понимающе закивала.
– Совсем как Евочка. Та тоже ставила работу на первое место. Я ей неоднократно говорила: детонька, сбавь обороты, не спеши, оглянись вокруг. Ты молода, красива, подумай хоть немножко о себе. Ну сколько можно работать? Так ведь недолго и одной на старости лет остаться. Куда там! Не слушала старуху. Отмахивалась, мол, о старости мне думать рановато, а деньги надо делать сейчас, чтобы потом было на что существовать в преклонном возрасте.