Предать доверие
Шрифт:
Вампир утвердительно кивнул и, аккуратно завернув спящую Тарку в плед, взял на руки.
— Безумец. Но твой выбор. Возьми ещё мой палантин. Так надо.
— Слушай, откуда это?
Мейрин с хрустом потянулась:
— Немного некромантии, немного психологии…
Длиннопалый тихонько присвистнул, на что получил укоризненный взгляд, полный обещаний страшных мук и страданий, от Кайла, укладывающего Тарку на диванчике в другом конце комнаты.
— Ты ещё и некромантией владеешь?
— Кто? Я? Нет. Нам её просто тоже преподавали. Кладбище поднять или лича упокоить я не смогу, но в общих
— Так, подожди. Когда ты успела всё это изучить? Насколько знаю, инквизиторы несколько лет посвящают мастерству владения «инквизиторским пламенем». Или слухи врут? — озадаченно потёр подбородок древянник.
Мейрин прищурилась и усмехнулась:
— Друг мой, как ты думаешь, в каком возрасте поступают на инквизиторский факультет?
Длиннопалый развёл руками:
— Наверное, как и на все остальные: в шестнадцать или в восемнадцать…
— В четырнадцать, Длиннопалый, а диплом мы получаем в двадцать два. Свой я получила, имея несколько сотен рейдов за плечами. Четырнадцать лет — это именно тот возраст, когда юного мага можно переломать магией максимально безопасно для психики и его природной магии, когда врождённый дар не вошёл в свою полную силу. Так что, можешь считать меня, в какой-то степени, тоже «Изменённой»…
Неожиданно Мейрин замолчала и посмотрела в сторону Кайла, примостившегося рядом с Таркой.
— Что-то не так? — встрепенулся Длиннопалый.
— Всё так… — задумчиво пробомотала девушка, переводя взгляд на лежащие рядом незабудки. — Тарка же любит цветы…
— Поэтому ты и сплела венок, чтобы использовать как привязку?
— Да. Ещё и стебли некоторые в виде некромантских рун переплела, чтобы закрепить результат… — отстранённо отозвалась Мейрин.
Длиннопалый свёл вместе две складки кожи, напомнившие по форме брови:
— Так. Но ты же не могла использовать магию, какой в этом смысл?
— Не с той стороны смотришь на ситуацию: это у меня магии сейчас нет, а у Тарки есть. Не смотри на меня так, она действительно сохранила немного магии, которая прекрасно подпитала руны при воссоединении сознания с телом. Цветы… Лет пять назад мы с несколькими отрядами наткнулись на одну лабораторию ренегатов, находящуюся посреди одного из немногих оставшихся зачарованных лесов… И там было несколько полян, заросших полевыми цветами… Скажи, Длиннопалый, а вы Тарку нашли часом не в районе Фейергарда?
Длиннопалый задумался:
— Я тогда ещё не совсем оправился после того, как меня нашли Старый и Хелвики… Но они разыскивали духов примерно в тех местах…
— Вот старый партизан! Умыкнул нашу луговницу из одной из самых главных лабораторий ренегатов. Я тогда ещё подумала, какая странная на ней стоит дополнительная защита: от духов. А ведь они на тот момент уже считались лет пятьдесят, как исчезнувшими… Мне ещё куратор тогда сказал не забивать голову глупостями… Похоже, пора навестить родную альма-матер…
Длиннопалый развеселился, глядя на помрачневшую девушку, непроизвольно разминающую кулаки во время воспоминаний:
— Она хоть устоит?
— Сомневаюсь.
Малый лазарет с прилегающей подземной лабораторией так точно — нет…Улыбка моментально стёрлась с лица древянника:
— Ты думаешь, что со всей этой историей с ренегатами и Изменёнными как-то связаны те, кто тебя…кхм, обучал?
— Практически не сомневаюсь. Уж больно методы знакомые… Если, конечно, я окончательно не сошла с ума после встряски, что мне устроил Старый. — Мейрин хрустнула плечом и поморщилась от очередного прострела.
— Так, давай я всё-таки займусь тобой, пока ты её рассыпалась на кусочки мозаики. А думать ты и так сможешь. — Длиннопалый ловко перевернул Мейрин на живот и прошёлся ладонями вдоль позвоночника.
Девушка успела лишь гугукнуть, прежде чем у неё внутри снова что-то хрустнуло после того, как древянник слегка нажал в одном месте.
— Слушай, как ты умудрялась так долго в таком положении находиться? Тебя же всю перекосило.
— Длиннопалый, если нужно для дела, я могу достаточно долго не обращать внимание на собственный дискомфорт. Потому что сперва выполнение поставленной задачи, а потом уже всё остальное. Надо будет, и двое суток могу провести не двигаясь. Я уже как-то упоминала, что нас, инквизиторов, достаточно жёстко тренировали. А тренировки были разные. В первую очередь на выносливость.
— Теперь понятно, как ты смогла со сломанной ногой пройти столько по лесу. Кайл показал нам ту выжженную поляну, когда мы шли в деревню. Я ещё удивился, что так быстро ни один человек не смог бы до замка добраться, а ты была практически без магии. — Длиннопалый взял со стола то самое масло, с помощью которого Тарка разминала плечи Мэйрин после ходьбы на костылях. — Потерпи, сейчас может быть немного больно, сильно уж мышцы затекли, но потом станет легче.
Мейрин глубоко вздохнула и попробовала расслабиться. Она прекрасно знала, что древянник старается очень аккуратно действовать, но всё равно ощущения были, будто он мясо от костей отдирает. Спина горела так, как после «инквизиторского пламени».
— Кстати, Длиннопалый, а ты знал, что Тарка не просто луговница, а одна из луговых феечек?
На секунду руки, разминающие очередную мышцу, замерли:
— Нет, откуда? Тарка о себе практически ничего не упоминала. Когда она рассказывала откуда родом и как попала к ренегатам, у неё случилась настоящая истерика. Еле успокоили и решили больше вопрос не поднимать и подробности не выспрашивать. Потом к нам присоединились вампиры, и Кайл как-то незаметно взял её под свою опеку, весьма доходчиво разъяснив, что доводить Тарку до слёз настоятельно не рекомендуется.
Из угла донёся ехидный смешок.
— Кайл, у тебя там уши ещё пеплом не осыпались? А то ты их так долго «греешь», что я начинаю беспокоиться за их целостность… — съязвила Мейрин. — Я, конечно, понимаю, что у тебя превосходный слух, как и у любого вампира, но мог бы хотя бы соблюсти рамки приличия и не обозначать своё присутствие? А то возникает ощущение, что сейчас ещё и Энр ввалится с комментариями к нашему с Длиннопалым разговору.
— Ладно-ладно, считайте, что меня здесь нет. Вы просто слишком громко шепчетесь. Сложно удержаться и пропустить всё интересное. Больше не буду.