Предатель крови

– Ты решил его пожалеть и спасти от Грима и дементоров?
– скептически осведомился я.

– Не совсем, - туманно ответил он.
– Хотя... как получится. Мне интереснее понять, что же связывает его со вторым мной. Если это то, о чем я думаю...

Том покачал головой, помолчал, потом добавил:

– Дементоры просто укладывают его в обморок. А вот после сеансов связи со мной он идет в больничное крыло за обезболивающим.

– Может, он просто легилименцию не переносит?
– нахмурился я.
– Я вроде читал о чем-то подобном...

– Джиневра тоже пробовала поработать с ним по моей просьбе, как и Луна. На них он так не реагирует, - просветил Том.

– Надеюсь, он вас не опознает?
– мрачно спросил я.

– Не вспомнит, что вы копались в его мозгах?

– Не думаю, - улыбнулся он.
– Ну а от легкого Обливиэйта еще никто фатально не пострадал.

– А почему девчонки, а не мы с Невиллом?

– Для чистоты эксперимента, - был ответ.
– Вы с Поттером пересекаетесь постоянно, а девочки - разве только в Большом зале, реакций его не знают и к поведению не присматривались. И уж поверь, Рональд, не в обиду вам с Вилли будет сказано, у них получается лучше и... мягче, если можно так выразиться. То ли у Джиневры с Луной мозги не такие закостенелые, то ли этот дар зависит не только от силы и умений, но и от пола. Надо будет разобраться, - черкнул он что-то в черной тетрадке, которую теперь использовал по назначению, как ежедневник.

– Получается -- и хорошо, - пробормотал я.
– Слушай, а почему ты решил поговорить со мной наедине?

– Опять же -- для чистоты эксперимента, - серьезно произнес Том.
– Не переживай, с девочками я уже говорил, остался Невилл... А ты ни о чем не хочешь мне поведать? Что-то у тебя в последнее время крайне загадочный вид!

– А, - махнул я рукой.
– Чушь собачья...

– А конкретнее?
– прищурился Том, глядя мне в глаза. Я в отместку показал ему боггарта, чтобы не лез куда ни попадя со своей легилименцией. Видимо, получилось, потому что он засмеялся и велел: - Выкладывай давай!

Ну я и выложил свои наблюдения: дескать, Грейнджер как-то слишком много успевает, а вдобавок -- тут уже я вынул записную книжку, - ухитряется присутствовать на трех занятиях одновременно. Я не поленился, расспросил однокурсников, которые ходили на прорицания и маггловедение -- она была и там, и там, хотя я собственными глазами видел ее на нумерологии, и не я один!

– Вот это интересно!
– оживился Том, заглянув в мои записки.
– О чем-то мне это напоминает, надо покопаться в Запретной секции!

Тут он гордо помахал разрешениями от Флитвика, МакГонаггал и Люпина.

– Три-то тебе зачем?
– с тяжелым вздохом спросил я, даже не спрашивая, как он уговорил профессоров допустить его в святая святых библиотеки.

– Про запас, вдруг кто-нибудь отменит свое, - улыбнулся он.
– Хотя на такой случай остаются еще Вектор, Бабблинг и Снейп, я уж молчу о мадам Спраут.

– От Снейпа ты разве что пинок получишь, - предрек я.
– Спорим?

– Легко. До Рождества его разрешение будет у меня в кармане. Если я проиграю, то научу вас всех варить Феликс Фелицис, если выиграю... вы будете мне должны, - улыбнулся Том.

– Э, нет, - пошел я на попятный.
– Я могу спорить только за себя.

– А ты думаешь, девочки отказались?
– спросил он, и я признал свое поражение.
– Впрочем, с тех времен, когда я начинал здесь учиться, Запретная секция заметно уменьшилась. Я вот не нашел той книги, по которой учился всяким внепрограммным вещам.

– Это которой?

– "Тайны наитемнейшего искусства", - пояснил Том.
– Я помню самое важное наизусть, но не всё, конечно. Знал бы, что дело так обернется, выучил бы книгу от корки до корки, а теперь ищи ее свищи!.. Рональд?

– Я видел такую книжку, - сказал я и с удовольствием увидел, как вспыхнули у него глаза.
– Сказать, где?

– Ну, не томи!

– У миссис Лонгботтом в библиотеке, - коварно произнес я.
– И нет, не проси вынести ее оттуда.

– Если книгу нельзя выносить из дома, значит, мне придется войти в этот дом и задержаться там, - преспокойно ответил Том и улыбнулся.

– Полагаю, милейшая пожилая дама ничего не будет иметь против скромного постояльца, который, к тому же, станет заниматься с ее подопечными. Как думаешь, получится?

– Даже не знаю, - с сомнением протянул я, хотя мысленно возликовал.
– Она крайне подозрительна, и если заподозрит что-то неладное...

– Брось, Рональд, - лучезарно улыбнулся Риддл.
– Как можно заподозрить меня в чем-то дурном, сам посуди?

– О да, для этого нужно пообщаться с тобой подольше, - вздохнул я.
– Спорим, ты не сможешь усыпить бдительность миссис Лонгботтом?

– Даже спорить не буду, - ухмыльнулся он в ответ.
– И так ясно, что вы давно сговорились и капаете бабушке на мозги, чтобы та приняла еще одного гостя. Будете ей писать в очередной раз, непременно сообщите, что деньги у меня есть, тратиться на меня не придется. Ясно?

– И как ты опять догадался? Легилиментил?

– Не-а. Просто это было бы наиболее логичным путем развития событий. Я бы на вашем месте точно так и поступил, - ответил Том и потянулся.
– Иди уж... и позови сюда Невилла. И позанимайся чем-нибудь с этой своей Миллисентой, рунами хотя бы, что ты ее совсем забросил? Гляди, так вот приревнует к Грейнджер, будешь знать!

Я признал, что Риддл снова оказался прав, и отправился восвояси, помогать Миллисенте писать сравнительный анализ толкования руны "турисаз" в разных традициях. Джинни под моим свирепым взглядом убралась в сторонку вместе с Луной (которая уже давно стала привычным гостем в нашей гостиной) -- они упорно решали задачки по трансфигурации тремя, а то и пятью разными способами каждую, чем доводили бедную МакГонаггал до внеочередного приема валерьянки...

Глава 31. Штрихи к портрету

В целом учебный год шел ни шатко, ни валко. На защите в кои-то веки стало повеселее, хотя, повторюсь, учебники мы с Невиллом уже проштудировали от корки до корки, так что могли особенно не напрягаться: ничего сверхсложного и опасного на практических занятиях профессор Люпин нам не предлагал.

На рунах мы добрались аж до "райдо", и профессор Бабблинг нарадоваться не могла на наши успехи и тягу к знаниям. В особенный восторг она приходила от осмысленных вопросов, пусть даже слегка наивных. Вообще-то, мы давно уже могли закончить с первым аттом (на что периодически намекала всё больше мрачнеющая Грейнджер), если бы профессор не увлекалась рассказами о древних богах, всевозможными преданиями, толкованиями рун -- от классического до новейших течений... Это было, по меньшей мере, познавательно, а выучить значения, повторюсь, не сложнее, чем алфавит. А вот всякие тонкости -- дело другое, и уж если объясняет их человек, влюбленный в свой предмет...

С нумерологией тоже пока проблем не возникало: профессор Вектор объясняла все сухо и четко. И если профессор Бабблинг словно бы рисовала большую акварель, на которой случайно упавший луч света менял всю картину и заставлял ее заиграть другими красками, то профессор Вектор будто высекала формулы и теоремы на каменных скрижалях раз и навсегда. Наука эта только с первого взгляда казалась скучной и зубодробительной, но стоило вникнуть, и многоэтажные формулы переставали пугать, а упрощать уравнения было совсем легко, если уловить логику преобразований. И это мы еще не дошли до связи нумерологии с зельеварением, чего я ждал с большим нетерпением -- почитать учебники почитал, но своим умом смог постичь только самые основы. А уж нумерологию в трансфигурации -- продвинутый курс - я даже открывать пока боялся!