Предатель. Цена ошибки

– Всё в порядке? – спрашивает, обнимая меня. – Мариса сказала что-то лишнее? Ты выглядишь расстроеной.

– Нет. Просто поговорили. Поехали? Или ты решил заехать на поминки.

– Домой.

Домой – не совсем точно. Просто Демид обосновался в квартире, которую сам когда-то мне и нашел. Нашу старую он продал, выбрал новую. Мы не обсуждаем лишнее, не строим далекоидущие планы.

Просто я знаю, что в новом доме уже готова детская. И там огромные книжные полки в гостиной, куда идеально поместятся мои справочники по медицине. А ещё эта новая квартира – буквально через дорогу от моей больницы.

Но…

Никаких планов, конечно.

– Это не справедливо, – Демид распускает галстук, бросает его на стол. – Отец слишком легко отделался. Он должен был расплатиться за всё, а не умереть от сердечного приступа. Ублюдок.

– Прекрати, – прошу, обхватывая любимое лицо ладошками. – Ты ведь знаешь, что ты не обязан ненавидеть его? Ты можешь злиться, но и скорбеть из-за утраты. Он был твоим отцом.

– Он был ужасным человеком, – Демид тянет меня ближе, усаживает на свои колени. – Он угрожал тебе, Лиз. Черт, он мог убить тебя!

– Я знаю. Знаю! Но не хочу, чтобы мой… Чтобы ты жил этой ненавистью дальше. Всё позади, – перебираю его волосы, целую в уголок губ. Тяну чужую ладонь к животу. – Чувствуешь? Наш малыш согласен со мной.

– Я тоже не рискую с тобой спорить.

Я чувствую, как мужчина медленно расслабляется. Выдыхает, отпускает весь этот ужас. Юсупов не показывал, но я знала, что он постоянно переживал. Подстраховывался, чтобы больше никто мне не навредил.

Сейчас последняя угроза исчезает.

– Я хочу спать, – произношу вечность спустя. – Ты… Останешься или поедешь к себе?

– Останусь, естественно. Хотя все ещё не могу поверить, что ты смогла простить меня.

– Я не простила. Но пока ты покупаешь мне ягодные букеты – я готова тебя терпеть.

Демид улыбается, знает, что я имею в виду совсем другое.

Я знаю, что он знает.

Но оба молчим.

И в этой тишине намного больше правды, чем мы могли бы сказать.

Бывает так, что болезнь сильнее любых лекарств. Не убить антибиотиками, не вырезать под анестезией. Она только разрастается, крепнет. Живет.

Вот и наша любовь оказалась слишком живучей.

Ничего не смогло её убить.

И с этой ситуацией мы тоже справимся.

Вместе.

Эпилог. Демид

– Я тебя ненавижу, Юсупов, – Лиза рычит, жмурится. – Боже, как я тебя ненавижу. Дурой была, когда с тобой связалась. Нужно было тебя сразу послать. А ты… Ненавижу. Ты во всём виноват!

– Уверен, если мы поговорим, то ты изменишь своё мнение.

– Не говори со мной таким голосом! Единственное, почему ты ещё жив – ты за рулем. Остановишься и…

– С твердостью хирурга убьешь меня, знаю. Только не забывай дышать.

Лиза делает глубокий вдох, стонет от боли, схватившись за живот. Если бы я только мог забрать её боль… Невыносимо смотреть на то, как моя девочка страдает.

– Ай-ай-ай.

Кусает губы, ногтями оставляет глубокие царапины на моей ладони. Вместе с девушкой чувствую, когда схватки заканчиваются. Выдыхает, перестает пытаться сломать мне пальцы.

– Я не ненавижу, – шепчет обессиленно. – Я зря это сказала.

– В прошлый раз ты предлагала мне сброситься с крыши. Небольшие проклятия я могу пережить.

– Боже, я надеюсь, что это скоро закончится. Мне очень срочно нужен мой рациональный мозг. Никаких больше детей.

– Как скажешь, любимая.

– Нет, твой снисходительный тон все ещё бесит.

Откровенно смеюсь, заставляя Лизу хмуриться ещё сильнее. Есть что-то донельзя очаровательное в том, как она себя ведёт. За секунду превращается из уверенной девушки в капризного подростка.

За эти месяцы я научился ловить ритм. Вместе с Лизой гнать по её гормональным горкам. Каждый раз выхватываю, не угадав с интонацией или подарком.

Но всё равно стараюсь.

Не думал, что в тридцать четыре буду подбирать слова как школьник. Но подбираю. Не хочу больше обижать Лизу, никогда. Я достаточно ошибок совершил, теперь время их исправлять.

Усилием воли торможу на светофоре, когда загорается красный. Рвет желанием скорее оказаться в больнице, встряхнув всех врачей, чтобы внимательно следили за Лизой.

Вместо этого, пользуясь паузой, набираю своего секретаря. Отдаю распоряжения отменить все встречи на ближайшие дни. Мне будет не до того.

Отпуск был запланирован на следующую неделю, но малыш решил нарушить все планы. Вместо приятного совместного утра – у Лизы начались схватки, которые заставили нас паниковать.

Меня, черт возьми.

Потому что девушка сохраняла ледяное спокойствие. Спокойно пила свой цикорий, пока я носился, собирая вещи в больницу. Вела себя так, словно ничего не происходит. Только во время самих схваток угрожала прикончить меня за то, что сделал её беременной.

И звучала слишком убедительной.

– Нет, – Лиза останавливает меня, когда я собираюсь выскочить из машины. – Погоди. Интервал десять минут. Сейчас снова начнется. Я не собираюсь проклинать тебя на глазах у всех. Они считают меня милой.

– Ты и есть милая, Лиз.

– Молчи, Юсупов. Ради Бога молчи, потому что твой голос раздражает. И… Ах! И делает больнее. Ты смеешься надо мной?

Поджимаю губы, качая головой. Смех прорывается наружу после того, как Лизу отпускает. Девушка хихикает себе под нос, сдувает с лица упавшие пряди. Взглядом извиняется.

Пытаюсь усадить Лизу на диван, но она отказывается. Сама направляется к администратору, спокойно объясняет всё. На лице широкая улыбка, ни одного намека, что наш ребенок просится наружу.

Меня бы хватило на одну фразу.

«Юсупова, рожает, побыстрее всё делайте».

Никакой лишней любезности, одни приказы. Скорее всего, медсестры меня бы возненавидели, но плевать. А вот Лиза легко со всем справляется.

Видимо, вся её темная сторона предназначена только мне.