Предателей казнят без приговора

Я отказывался верить своим глазам. Неужели меня сделали и здесь?!

– Да, Валентин, пока вы с девочкой в дорогу собирались, я диск из компьютера и прихватил. Просто так, знаешь ли, на всякий случай. Интересно было, что вы с Зубковой до моего прихода на экране смотрели. А тут такое оказалось – просто-таки бесценный подарок для всех нас. Полный компромат на всю семейку. Самое интересное, что сегодня пятница и наш драгоценный Дмитрий Филиппович отправляется в клуб растления малолетних.

– Вы об этом впервые слышите? – невольно и искренне удивился я.

– Представь себе, – кивнул полковник. – Нет, я про клуб слышал…

– Даже крышевал его, – вставил свое слово Кравцов.

– Не надо, капитан, – несколько театрально всплеснул ладонями Лукьяныч. – Ну… было дело. Только вот то, что Дима это заведение регулярно посещает, не знал. Я-то имел информацию, что он гей, а он еще и педом оказался. А вообще за хозяевами следить было запрещено. Но я тот клуб для того и держал, чтобы в нужный момент кого-нибудь ценного там накрыть.

В компромате ведь было сказано, что Глушков-младший ходит в клуб под псевдонимом и, как правило, в парике и темных очках. Тут у Лукьяныча просчет, явно осведомители подвели, а у Василия Ивановича явный успех.

– Сегодня, благодаря тебе, Валентин, этот момент настал! – торжественно произнес полковник. – Мышеловка захлопывается. Приказ я уже отдал, через два часа, как только Димочка прибудет и уединится, в клуб нагрянут лучшие муровские опера и следаки. Ну а когда Дима окажется в камере, то через пару дней с превеликой радостью он сам подпишет все бумаги о передаче всех дел в наши руки. В обмен на свободу, разумеется.

– В ваши руки? – переспросил я.

– Да, в наши с Лукьянычем, – кивнул Кравцов. – Кто смел, тот и съел. Слышал такую поговорку?

– Ты, Кравцов, смел. Смотри только, когда есть будешь, не подавись.

– Не подавлюсь, – не обидевшись, произнес в ответ Кравцов. – Я ведь давно в курсе всего их бизнеса. И на господина Казначея я в свое время вышел. А через него и связи с заграницей, с тамошними коммерсантами приобрел. В свое время жизнь ему спас, из плена освободил.

– Господин Кравцов наш давний партнер, – подал голос находившийся тут же, но не видимый ранее мною Казначей. – Работать с ним очень приятно и легко.

Вот ради каких гнид погибла юная прапорщица-военфельдшер, Серегина жена.

– А знаешь, Вечер, как я расправился со своими сокамерниками? Ведь они ребята не хилые! – оскалил мелкие зубы в улыбке Кравцов.

– Ну? – дернул я головой.

– Сначала я предложил сымитировать самоубийство одного из сокамерников. Ну, для того, чтобы охранник вошел внутрь, а мы обезоружили его. Только в момент имитации несчастный оказался повешенным по-настоящему. Другой бросился было вытаскивать его из петли, но я уложил этого сердобольного одним точным ударом в висок. Третий возражать не стал, напротив, был готов безропотно выполнять все мои указания. Но мне он был абсолютно не нужен, и, улучив момент, я свернул ему шею. Уничтожил таким образом троих продажных, трусливых тварей.

В этот момент в помещение без стука вошли трое автоматчиков.

– Где девушка? – спросил у них Кравцов.

– Как сквозь землю провалилась, – пожали плечами те. – Все углы облазили.

– Харями землю ройте! – рявкнул на них Кравцов. – Не могла же она скрыться с объекта?! Не по воздуху же улетела?!

Стало быть, Анечка по-прежнему на свободе! Если бы ей и в самом деле удалось вырваться отсюда… Может быть, и удалось?!

– Мне пора уезжать, – произнес Казначей, как только автоматчики скрылись, чтобы продолжить поиски. – Надеюсь, не пройдет и недели, как мы встретимся с вами уже в новом качестве.

– Во сколько у вас самолет? – поинтересовался Лукьяныч.

– Через два с половиной часа, – ответил Казначей.

– Дать вам водителя?

– Спасибо, не стоит, доберусь сам. Люблю, знаете ли, проехаться по вашим шоссе. Машину оставлю на стоянке.

Сейчас эта гнида уедет, а потом и вовсе улетит. И я ничего не могу с этим сделать.

– Ты не грусти, Валентин, – проговорил Кравцов, как только Казначей покинул помещение. – Мучить не будем, умрешь легко. Сам понимаешь, с десантниками такое не всегда случается.

Обычно неразговорчивый Кравцов хотел было и далее блеснуть красноречием, но в этот момент со стороны улицы грохнул взрыв. Кравцов моментально выхватил автомат, вжался в стену, пригнулся, изготовившись к бою. Лукьяныч, в свою очередь, вытащил табельный «макаров». Покидать помещение они не торопились. Когда снаружи что-то взрывается, лучше не спешить.

Глава 11

– Кто-то прострелил бензобак машины, в которую сел Казначей! – чуть ли не прокричал вбежавший в помещение автоматчик.

– Не кто-то, а эта чертова девка, которую вы не можете найти! – зарычал на автоматчика Кравцов. – Что с Казначеем?

– Автомобиль тут же загорелся, – залепетал автоматчик. – Но мы успели его вытащить. Наш врач говорит, что сильно обгорел.

– Везите в клинику! В самую дорогую! – распорядился Кравцов, а потом повернулся к полковнику. – Вот что вытворяет твоя сучка!

– Она отличницей по стрельбе в школе милиции была, – отозвался тот. – Слушай, Кравцов, я прошу тебя… Не надо, одним словом, причинять ей физический вред.

Кравцов уже пристегнул запасной боекоплект и поудобней приладил на поясе автомат.

– Пошел ты, – только и произнес в ответ Кравцов, направляясь к выходу.

– Слушай, ее отец не какой-нибудь паркетный генерал, – продолжил срывающимся голосом Лукьяныч. – Ему напрямую подчинен министерский СОБР. Там волкодавы не слабее тебя…

– Плевал я на твой СОБР и твоего генерала! – по-звериному рявкнул на полковника Кравцов. – Ты хочешь, чтобы она нас всех тут перестреляла?! Надо будет – завалю! А ну пошел вперед!

Кравцов в буквальном смысле вытолкал Лукьяныча из помещения. Не прошло и минуты, как передо мною возник автоматчик – здоровенный детина откровенно дебиловатого вида. Видимо, Кравцов приказал ему не спускать с меня, связанного, глаз.

– Чего смотришь, сука?! – как-то визгливо крикнул он мне, заметив, что я рассматриваю его камуфляжную экипировку и оружие.

Я молча закрыл глаза. Смотреть было не на что. Выстрелов со стороны двора не слышалось. Воплей и шума тоже. Значит, еще не обнаружили капитана Анечку. Вообще-то, я более порадовался, если бы она сумела покинуть эту чертову территорию. Но она здесь и даже сумела подстрелить автомобиль Казначея, попав точно в бензобак. Таким образом, погибшая супруга Млынского частично отомщена. Я не открывал глаз и потому лишь услышал сдавленный вскрик моего охранника, больше похожий на громкую икоту. Когда я открыл глаза, то увидел лежащее рядом со мной многокилограммовое тело, а возле него крепенькую, но изящную девичью фигурку Анечки, поглаживающую левой ладонью рукоятку пистолета.