Предательство Атлантиды

Глава 8

Фиона подняла руки, чтобы остановить поток слов Деклана и молчаливые, но от этого не менее красноречивые намеки Хопкинса продолжить и выложить уже все, наконец. Конечно, Хопкинс бы не сказал это такими словами. Ее тело охватили усталость, адреналин, вызванный нервным потрясением, и, если честно признаться хотя бы самой себе, сексуальное влечение. Она почувствовала также тупую пульсацию — признак надвигающейся головной боли, поэтому хотела лишь свернуться калачиком в постели с чашкой шоколада, запасы которого, увы, подошли к концу.

Вместо этого сейчас она подвергнется допросу. Разглядывая комнату, словно в поисках ответов в знакомой мебели теплых оттенков голубого и кремового, она рухнула в мягкое кресло, как тут ей пришла в голову ужасная мысль.

— Деклан? Ты видел, гм, что-нибудь в те пятнадцать минут?

«Например, как твоя старшая сестренка целует незнакомца».

Он закатил свои привлекательные, в точности как отцовские, шоколадно-коричневые глаза. Так несправедливо, что из них двоих именно он получил длинные, густые ресницы. Фиона старалась всегда краситься тушью перед тем, как выйти на улицу, чтобы хоть как-то сбалансировать гены английской розы, доставшиеся ей от матери: голубые глаза, очень светлые волосы и ресницы. Как же она устала, если думает в такое время о ресницах?

— Фи, я тебе уже тысячу раз говорил, что когда я влезаю в такую высокотехнологическую охранную систему, то тоже не могу тебя видеть. Я лишь вижу то, что поставил им, если только мы не оснащаем твое снаряжение маленькой камерой. Я лишь мельком увидел помещение, когда они остановили цикл, и камеры вернулись в нормальный режим. — Он виновато посмотрел на Хопкинса. — Ты ходил из угла в угол, а я не хотел волновать тебя. Но Фи, ты должна понять, это…

— Стой. Ладно. Понимаю. Пожалуйста, ради Святого Георгия, с меня хватит технических разговоров о длине волны, пикселях и тому подобных вещах. Мой разум не в состоянии их воспринять.

Она машинально посмотрела на бесценную картину, написанную масляными красками по дереву и изображающую Святого Георгия побеждающего дракона, висящую на почетном месте напротив ее стола. Каждый раз, поднимая взгляд от работы, Фиона смотрела на видимое напоминание, что она тоже способна победить драконов, и чувствовала воодушевление и желание продолжать в том же духе. Правда в ее случае чудовищами были вампиры. Может, кураторы Лувра и считают, что у них все еще храниться оригинал этого шедевра, но по последней информации на интернет-сайте музея «Святой Георгий побеждающий Дракона» Рафаэля [14] не входит в экспозицию.

14

Рафаэль Санти — один из крупнейших представителей искусства Высокого Возрождения, для картин которого характерна подчеркнутая сбалансированность и гармоничность целого, уравновешенность композиции, размеренность ритма и деликатное использование возможностей цвета. Безупречное владение линией и умение обобщать и выделять главное, сделало Рафаэля одним из самых выдающихся мастеров рисунка всех времен. Наследие Рафаэля послужило одним из столпов в процессе становления европейского академизма. Приверженцы классицизма — братья Карраччи, Пуссен, Менгс, Давид, Энгр, Брюллов и ещё многие другие художники — превозносили наследие Рафаэля как самое совершенное явление в мировом искусстве.

Это не совсем так. Эта картина входила в экспозицию, вот только не в музее. Ведь любой уважающий себя ниндзя и искусный вор не мог повесить у себя дома репродукцию. Эта картина представляла собой занятие всей жизни Фионы.

Она откинулась на спинку кресла и, вздохнув, закрыла глаза. Так хорошо быть дома. И так ужасно, что придется рассказать о случившемся.

Ее нос учуял сильный запах шоколада, и Фиона распахнула глаза. Хопкинс стоял возле ее кресла, глядя на нее все так же сурово и хмуро, но держа в руках чашку свежего ароматического райского лакомства.

— Выпейте, а потом, пожалуйста, расскажите нам все, — попросил он.

И Фиона повиновалась, опустив лишь часть, где она флиртовала и целовалась. Тем не менее даже в таком урезанном виде ее рассказ был ужасным, судя по выражению лица ее дворецкого и тому, что ее младший братец не мог выговорить ни слова, издавая лишь фырканье.

— Вы подпустили обыкновенного преступника так близко к себе, что он мог навредить вам? Он же мог сорвать маску? Или убить вас и оставить лежать в луже крови посреди Сокровищницы! — Хопкинс произнес это резко и так, словно проводил резцом по восьмигранному необработанному алмазу.

То есть чеканя каждое слово.

Фиона вздохнула, но не успела ответить, как воздух в комнате изменился, и обжигающее пламя прогнало холод из ее тела, заставив ее вскочить из кресла так поспешно, что она уронила чашку с горячим шоколадом на пол. Развернувшись лицом к двери, она увидела его.

Своего загадочного незнакомца.

Он стоял, прислонившись к дверному косяку в ее кабинете, сложив руки на изумительно широкой груди. Самоуверенная улыбка освещала его красивое лицо.

— Эй, позвольте не согласиться с этим замечанием, — заявил он. — Я совсем не обыкновенный.

Кристоф не верил своим глазам. Она была настоящей красоткой. Даже в полинявших джинсах и обычном топике с распущенными и убранными от лица волосами, она была красива, подобно бесценным произведениям искусства, которые украшали все стены в этой комнате.

Даже красивее. Картины ведь не могли краснеть, а легкий розоватый румянец, покрывший фарфоровые щечки, напомнил ему клубничное варенье, атлантийские пирожки с розовикой и другие вкусные сладости.

— Каким бы не были необыкновенным, сейчас вы нарушаете границу частного владения, сэр, — произнес хорошо одетый пожилой человек с тяжелым пистолетом. Он был похож на дворецкого или гробовщика, а оружие держал со смекалкой человека, точно знающего свое дело. Из MИ-6 [15] в мажордомы? Вот так заканчивают карьеру типы вроде Джеймса Бонда?

— О, нет, меня пригласили. Спросите у ниндзя, — ответил Кристоф.

Она вдруг сдвинулась с места и, встряхнув волосами, видимо, чтобы скрыть свои намерения и отвлечь его, стала прямо перед молодым человеком, защищая того от незваного гостя.

15

МИ-6 — Secret Intelligence Service MI6 — основная разведывательная служба Великобритании.

У нее хорошие рефлексы. На какое-то мгновение он задумался, с чего бы ее действие вызвало у него желание зарычать. Она защищала от него, Кристофа, другого мужчину, и воину это по какой-то причине не понравилось. И это чувство исходило из дикой, иррациональной, бессознательной натуры Кристофа. Ему не нравились ни его чувства, ни возможные причины подобных эмоций.

— Я уверена, что понятия не имею, о чем вы говорите, сэр, но давайте просто позовем полицию и все выясним, ладно? — Ее шотландский акцент был не таким ярко выраженным, словно она пыталась скрыть его. Подойдя к столу, она взяла телефон.

Он снова улыбнулся, показывая зубы.

— Да, давайте, почему бы и нет? Беседа выйдет очень интересной. Особенно та часть, где я расскажу, что вы — Алый ниндзя.

Мальчик, теперь он видел, что позади нее стоял мальчик, а не мужчина, что почему-то успокоило его, вскрикнул:

— Фи! Он знает? Это тот самый? Мужчина из сокровищницы?

Она вздохнула и понурилась, опустив плечи, что привлекло внимание Кристофа к роскошным округлостям ее груди и заставило его тело немедленно возбудиться и затвердеть. Его видно возбуждают ниндзя. Прежде он об этом не догадывался. Воин расхохотался.