Предательство Борна

– Они также отрицают то, что их запасы нефти начинают истощаться.

Закрыв папки, Сорайя аккуратно их сложила.

– Я знаю, что в оперативной работе есть те, кто прозвал вас Хамелеоном за легендарное умение перевоплощаться. Но настоящим хамелеоном является Фади – кем бы он ни был. Хотя у нас есть заслуживающие доверия данные о том, что Фади не только осуществляет планирование операций, но и лично принимает в них самое непосредственное участие, мы до сих пор не смогли получить ни одной его фотографии.

– Ни даже составить фоторобот, – с нескрываемым отвращением добавил Хитнер.

Борн нахмурился.

– Почему вы решили, что именно «Дуджа» приобрела эту партию ВИРов?

– Нам известно, что поставщик недоговаривает о самом главном, – указал на экран компьютера Хитнер. – Вот это зашифрованное сообщение мы обнаружили в одной из пуговиц его рубашки. А «Дуджа» из всех известных нам террористических группировок единственная пользуется такими сложными шифрами.

– Я хочу допросить этого человека.

– Здесь у нас главная Сорайя, – сказал Хитнер. – Спросите у нее.

Борн повернулся к молодой женщине.

Сорайя колебалась лишь мгновение. Встав, она указала на дверь:

– Идемте.

Борн тоже встал:

– Тим, распечатайте шифрованное сообщение, дайте нам пятнадцать минут и приходите.

Оторвавшись от экрана, Хитнер, прищурившись, посмотрел на Борна, словно от того исходило яркое свечение.

– Да я через пятнадцать минут и близко не подойду к разгадке.

– Подойдете. – Борн открыл дверь. – По крайней мере вы всем своим видом продемонстрируете, что подошли.

Для того чтобы попасть к камерам временного содержания, требовалось спуститься по короткой лестнице со ступеньками из перфорированных стальных листов. Разительный контраст с просторным, залитым светом рабочим помещением «Тифона», здесь было темно и тесно, словно сама земля, на которой построен Вашингтон, с крайней неохотой расставалась со своими владениями.

Когда они спустились вниз, Борн остановил Сорайю.

– Я вас чем-либо обидел?

Она долго смотрела на него, словно не в силах поверить в то, что у нее перед глазами.

– Его зовут Хирам Севик, – наконец сказала Сорайя, подчеркнуто оставляя без ответа его вопрос. – Сорок один год, женат, трое детей. Родился и вырос в Турции, в возрасте восемнадцати лет перебрался на Украину. Последние двадцать три года жил в Кейптауне. Владелец небольшой экспортно-импортной компании. По большей части бизнес законный, но, судя по всему, мистер Севик занимается совсем другими вещами. – Сорайя пожала плечами. – Быть может, у его любовницы страсть к бриллиантам, быть может, он крупно проигрывает в Интернете.

– В нынешние времена трудно сводить концы с концами, – заметил Борн.

Казалось, Сорайе захотелось рассмеяться, но она сдержалась.

– Я редко работаю по правилам, – продолжал Борн. – И если я что-то говорю, все происходит именно так, как я сказал. Это понятно?

Какое-то мгновение Сорайя смотрела ему прямо в глаза. Борну захотелось узнать, что она там хочет найти? И вообще, что с ней?

– Мне знакомы ваши методы, – наконец ледяным тоном промолвила Сорайя.

Севик сидел на полу в своей клетке, прислонившись к стене, и курил сигарету. Увидев, что Сорайя пришла не одна, он выпустил облако дыма и спросил:

– Вы вызвали на помощь кавалерию или это инквизитор?

Пока Сорайя отпирала решетчатую дверь, Борн молча смотрел на него.

– Значит, инквизитор. – Бросив окурок на пол, Севик растоптал его каблуком. – Надо было сразу вас предупредить, что моей жене прекрасно известно про мою страсть к азартным играм – и про всех моих любовниц.

– Я здесь не для того, чтобы вас шантажировать.

Борн шагнул в клетку. Он ощущал у себя за спиной Сорайю, ставшую словно частью его самого. У него по затылку пробежали мурашки. Агент «Тифона» имела при себе пистолет и была готова им воспользоваться, если ситуация выйдет из-под контроля. Борн чувствовал, что его провожатая привыкла не оставлять без внимания ни одной мелочи.

Оторвавшись от стены, Севик встал, держа руки по швам, с чуть согнутыми пальцами. Высокого роста, он обладал широкими плечами игрока в регби и золотистыми кошачьими глазами.

– Судя по вашей отменной атлетической форме, речь идет о физическом воздействии.

Борн обвел клетку взглядом, пытаясь прочувствовать, каково в ней находиться. Краткая вспышка чего-то не до конца вспомнившегося, приступ легкой тошноты.

– Так я ничего не добьюсь. – Борн произнес эти слова, стараясь освободиться от неприятного ощущения.

– Совершенно верно.

И это не было пустой бравадой. Простая констатация факта рассказала Борну о Севике больше, чем час упорных допросов. Он остановил свой взгляд на торговце из Южной Африки.

– И как нам решить эту дилемму? – Борн развел руками. – Вы хотите отсюда выбраться. Мне нужна информация. Все очень просто.

С тонких губ Севика сорвался смешок.

– Если бы все было так просто, друг мой, меня бы уже давно здесь не было.

– Меня зовут Джейсон Борн. Сейчас ты разговариваешь со мной. Я тебе не тюремщик, не враг. – Борн помолчал. – Конечно, если только ты сам этого не хочешь.

– У меня вряд ли возникнет такое желание, – сказал Севик. – Я о вас наслышан.

Борн махнул рукой.

– Тогда иди со мной.

– Мне эта мысль совсем не нравится. – Сорайя решительно встала в дверях, отгораживая собой остальной мир.

Борн сделал нетерпеливый жест рукой.

Она подчеркнуто проигнорировала его.

– Не может быть и речи о том, чтобы так грубо нарушить требования безопасности.

– Я уже начинаю терять терпение, – сказал Борн. – Я вас предупредил. Уйдите с дороги.

Борн и Севик направились к двери. Сорайя поднесла к уху сотовый телефон. Но она звонила не Старику, а Тиму Хитнеру.

Несмотря на то что уже стемнело, яркий свет прожекторов превращал лужайку и петляющие по ней дорожки в оазис чистого серебра, среди которого многорукими силуэтами торчали лишенные листьев деревья. Борн шел рядом с Севиком. Сорайя Мор держалась в пяти шагах позади них, словно прилежная дуэнья. У нее на лице было написано неприкрытое недовольство, рука лежала на кобуре пистолета.