Предателя – на рею!

– Значит, так, друзья мои… Думаю, вы поняли, кого мы встретили в коридоре?

– Я так понимаю, это те два быка из ФБР, которые пасут нашего клиента как бы втихаря и которых наша красавица смогла вычислить, – блеснул сообразительностью Зиганиди.

Миша только хмыкнул и кивнул в знак согласия – он бы выразился так же. Разве что другими словами.

– Будем надеяться, что они нас не слишком внимательно разглядывали. Хотя верится в это с трудом, – продолжил каплей.

– Что будем делать, командир?

– Поступим так – вы пока сидите здесь и не отсвечиваете. Старательно изображаете чудом выживших в кораблекрушении, которым нужны тишина и покой. Рекомендую освежить в памяти архитектуру «Атланты». А я поищу Катю, узнаю последние новости, заодно решим, что будем делать дальше. Вопросы?

Вопросов не было, и Виталий вышел из палаты. Дежурная медсестра была предупреждена относительно того, что их троице разрешено выходить из помещения госпиталя, поэтому лишь окинула его взглядом и вернулась к чтению. Какой-то дамский роман, судя по бело-розовой мягкой обложке, машинально отметил Боцман, проходя мимо.

Саблин двигался по коридорам лайнера, испытывая стойкое ощущение, что уже был здесь. Дежавю, как говорят французы. Коридор, поворот, снова коридор, но уже короткий, еще поворот, лифт? Нет, только не лифт, лестница, один марш, второй, третий, четвертый. Все, он на верхней палубе. Виталий осмотрелся – да, вот место, отмеченное на схемах и фотографиях, намертво впечатавшихся в память. Боцман глянул на часы – назначенное «по умолчанию» время встречи с Катей наступало через две минуты. Лучше бы ей появиться. Пользоваться отложенными для крайних случаев Интернетом или мобильной связью, тем более пастись у каюты, которую Катя занимала на пару с чокнутой феминисткой, Саблину не хотелось. От греха подальше, как говорится. Он оперся на ограждение, зажав в руке вскрытую сигаретную пачку с прижатой к ней зажигалкой – формальный повод для своего присутствия на верхней палубе. Мол, покурить вышел.

Хотя Боцман был настороже, но светлая блузка в шаге от него возникла словно ниоткуда.

– Как добрались? – негромко поинтересовалась Сабурова, расплываясь в улыбке. Со стороны могло показаться, что дамочка просто флиртует с симпатичным мужчиной.

– Нормально, – так же тихо ответил кап-лей. – Никаких подозрений не вызвали. Разместили в госпитальном блоке, все равно ведь свободных кают нет. Да и наблюдаться у врача должны хотя бы ближайшие пару суток. Но никакого постельного режима и карантина. Так что свобода перемещения имеется. Относительная, конечно, но… для наших целей ее должно хватить.

Он помолчал и поинтересовался:

– От Федора Ильича вестей не было?

– Если ты о том, нет ли каких изменений в наших планах, то нет.

– Как наш клиент?

Катя неожиданно поморщилась:

– По-прежнему создает себе и нам проблемы.

– В смысле?

Сабурова пожала плечами.

– В принципе, ничего конкретного пока, но… помнишь, адмирал говорил, что в Сингапуре взамен убитого скрипача «Атланта» возьмет парочку аниматоров?

– И что?

– А то, что едва эти двое поднялись на борт, наш мистер Эндрю Миллер сразу же запал на ассистентку этого фокусника. Эффектная такая блондинка, отзывается на кличку Амалия, – Катя хмыкнула и добавила: – Нет, что он в ней нашел, мне понятно. Но вот что она в нем нашла… мне понятно не очень.

Виталий с легким недоумением посмотрел на напарницу.

– А что не так? Он же вроде бабник еще тот.

– Понимаешь… Если бы он за ней бегал весь круиз от самого Гонолулу, а она просто принимала его ухаживания, это было бы абсолютно в пределах нормы. Но это выглядело так, что он послал ей парочку воздушных поцелуев, а она, едва закончив выступление, порхнула к нему за столик. Я там была, сама видела, – Сабурова тряхнула головой. – Ну как тебе объяснить…

– То есть ты хочешь сказать, что ее интерес к Милевскому выглядит подозрительно? Типа, если красотке просто нужен был папик при деньгах, то она легко нашла бы что-нибудь посимпатичнее и побогаче… А она будто знает, чем он на самом деле ценен, так?

– Примерно так, – признала Катя.

– Ну, ты же учти, что наша блондинка всего первые сутки на борту. И этот сукин сын ей так, для разминки. Вполне возможно, найдет еще себе более достойную мишень.

– Может, ты и прав, – Сабурова улыбнулась, – но, если честно, что бы этой дамочкой ни руководило, она нам здорово мешает.

– Это да, – кивнул Виталий, – ее присутствие все усложняет.

Он обвел глазами хорошо освещенную прогулочную палубу. Несмотря на поздний час, народу здесь было полно. Где-то играла музыка, люди танцевали, вокруг царил веселый шум… Впрочем, Милевского с его телохранителем видно не было. Катя перехватила его взгляд:

– Нашего клиента ищешь? Не старайся. Он сегодня на радостях, что такую красотку подцепил, пьянствует вовсю. Так что, вполне возможно, уже дрыхнет без задних ног. Хотя, – Сабурова задумалась, – когда я уходила, он еще был там и уходить не собирался.

Прокомментировать ее замечание Боцман не успел – корпус лайнера пронизала едва ощутимая вибрация, а звезды в безоблачном ночном небе вдруг резво поехали поперек направления движения «Атланты», как и палуба под ногами. Судно определенно меняло курс. Причем тот, кто стоял сейчас за штурвалом, меньше всего заботился о комфорте пассажиров. Многие не удержались на ногах. Музыка еще играла, но пространство вокруг заполнилось стонами и паническими воплями.

– Что-то не так! – почти прокричал Саблин Кате, пытаясь перекрыть гвалт.

Где-то далеко внизу и ближе к корме Николай Зиганиди почти то же самое сказал Звонареву, ощутив, как дрогнула махина лайнера и какая-то сила попыталась приложить его к стене палаты.

Двумя палубами выше госпиталя и гораздо ближе к носу лайнера, в маленькой и уютной кафешке старпом Нильсен выронил почти пустую чашку, и недопитый горячий кофе – с сахаром и сливками – полился ему на белые форменные брюки…

– Что, черт возьми, происходит?!

16

Прежде чем экипаж начал реагировать на необъяснимые маневры собственного судна, «Атланта» успела лечь на новый курс. Если никто не вернет его на прежнюю траекторию, лайнер пройдет восточнее Андаманских островов.

Но где-то внизу уже суетливо метались люди, сброшенный этим маневром с кровати капитан Свенсон уже орал на начальника охраны, требуя немедленно восстановить контроль над судном. Старпом Нильсен, добежавший до своей каюты, стягивал облитые кофе брюки. В рубке же самозваный капитан, штурман и рулевой в одном лице следил за тем, как лайнер, завершивший поворот, снова набирает скорость. Его напарник, подхватив оружие охранников, открыл двери и вышел в галерею позади рубки.

Действия охраны оказались удручающе предсказуемы. Вооружившись автоматами и облачившись в бронежилеты, наспех собранная спецгруппа толпой ломанулась к захваченной рубке. Видимо, полагая, что один их грозный вид устрашит любого захватчика. Однако не устрашил.

Едва бегущих впереди вынесло к повороту, за которым находился вход в рубку, загремели выстрелы. И атака захлебнулась, толком не начавшись. К счастью, никого не задело. И тут «штурмовики» вдруг поняли, что невидимый противник несколькими точными попаданиями погасил лампы, освещавшие подходы к рубке. То, что у них под каждым стволом было по фонарю, ситуацию не исправляло. Перспектива устроить на лайнере кровавую баню в первом же рейсе – пусть и для террористов – никого не прельщала. Командир группы дал команду отступать, мысленно благодаря бога, что на «Атланте» подходы к мостику были изолированы от уровней, доступных пассажирам.