Предателя – на рею!

Иранец, увидев, что Саблин тоже плывет к нему, постарался вынырнуть повыше, чтобы обрушиться на него и попытаться утопить. Но Виталий ожидал именно такого его поведения. Набрав воздуха, он нырнул, набирая скорость. Иранец стал падать вниз, еще не понимая, что соперник сам движется ему навстречу. Столкновение! Но не тело и кулаки иранца обрушились на голову и плечи каплея. Нет. Кулак Боцмана врезался подводнику в торс, сбивая тому дыхание и вышибая воздух из легких.

Инстинкты часто оказываются сильнее разума, особенно в экстремальных ситуациях. Организм иранца рефлекторно сработал на вдох, опередив приказ разума вынырнуть. И вместо воздуха в легкие ворвалась вода…

Противник Николая действовал по-другому. Он не стал атаковать Зиганиди напрямую. Подплыв к кофру, он тоже уцепился за одну из ручек для переноски и, используя ящик как опору, принялся наносить удары свободной рукой, надеясь достать спецназовца. Вот только Зиганиди не собирался играть в чужую игру.

Когда иранец снова размахнулся, он перехватил его предплечье. Тому удалось избежать поцелуя с ящиком, однако с повисшим на плечах боевым пловцом в воде не развернешься. Во всяком случае, легко. И так же невозможно освободить шею от боевого захвата…

А вокруг них, раскачиваясь на все более заметных волнах, кружили моторки. Но лучи фонарей никак не могли задержаться ни на кофре, уже набравшем воды почти под самую крышку, ни на дерущихся в воде.

И в эту секунду в гул моторов и шелест ветра снова вплелся треск выстрелов – это Сабурова, отбросив опустевший «глок», снова взялась за прилетевший ей от Зиганиди «МП5К». Катя стала стрелять по фонарям, прыгающим над волнами, пытаясь не подпустить моторки к кофру. Щелкнул затвор – магазин опустел. Сабурова вставила запасной. Задумавшись на секунду, она перевела рычажок на стрельбу одиночными – патроны надо поберечь. Это последний магазин. «Компакт» снова вздрогнул в руках, плюясь свинцом. Одиночными он тоже довольно быстро стреляет. Уклоняясь от пуль, моторки расходились все шире. Сработало!

Вот только патроны все равно кончались. Еще немного – и все. Снова затвор щелкнул впустую. И вдруг Катя заметила какое-то движение сбоку – оказывается, красотка Амалия не покинула борт лайнера вместе с иранцами. Хотя явно действовала с ними заодно.

Блондинка, готовясь к эвакуации под видом концертного выступления, благоразумно натянула джинсы и куртку, да и обулась в кроссовки, а не облачилась в микроплатье с блестками и туфли на шпильке. А вот свои пышные волосы уложить или хотя бы стянуть в «конский хвост» не удосужилась. «И что, она драться собирается с этими развевающимися патлами?» – успела подумать Сабурова, прежде чем Амалия молча прыгнула на нее.

Катя отбросила ставший бесполезным автомат и едва успела выставить блок. И тут же попыталась нанести ответный удар. Но от него блондинка умело уклонилась, и сама снова перешла в атаку. Трудно сказать, как сложился бы их поединок, но тут нога Кати зацепилась за какой-то выступ в настиле. Доля секунды – и они, схватившись друг за друга, оказались на палубе. Однако Сабуровой удалось вывернуться и отпрыгнуть. Амалия тоже вскочила и бросилась вперед. Блондинка даже рассекла Кате бровь, мазнув по ней сломанным ногтем. Зато Сабурова оказалась точнее – очень скоро под левым глазом красотки должен был расцвести изрядный синяк. И снова обмен ударами…

На обычную женскую потасовку их поединок пока походил мало – ассистентка фокусника явно всерьез занималась какими-то боевыми искусствами. И в ее стиле боя просматривалось что-то мужское. Разве что взвизгивания при каждом замахе или пропущенном ударе напоминали о том, что дерется женщина. Но когда Амалия пропустила еще один удар в голову, нервы у нее сдали. Сумев увернуться от атаки, она попыталась просто вцепиться Кате в волосы. Сабурова ответила тем же, и схватка профессионалов все-таки превратилась в банальную женскую драку – страшную и безжалостную. Но через пару секунд они снова упали на настил, причем потом Катя так и не смогла определить, кто же из них оступился и потащил соперницу за собой. Вот только край на этот раз оказался гораздо ближе. Несколько мгновений они катались по палубе, и то одна, то другая оказывалась наверху. И вдруг вместо твердого настила под ними оказалась пустота. Они обе полетели вниз. Катя долю секунды видела перед собой разъяренное, а потом изумленное лицо Амалии, их тела продолжали переворачиваться в воздухе… И Амалия первой врезалась спиной в темную воду.

38

Как любят говорить в таких случаях русские, «а как хорошо все начиналось». Али Хашим угрюмо вглядывался в темную воду, но не видел ничего, кроме бликов от отраженного света фонарей в волнах. Моторки иранцев кружили возле кормы «Атланты», пытаясь обнаружить либо кофр, либо Эндрю Миллера.

Как ни странно, но, несмотря на весьма жаркую перестрелку, на корму лайнера не бежали вооруженные охранники. Во всяком случае, пока. Ночь все-таки. Потом, глядишь, и сбегутся на шум. Даже не на шум, а так, на эхо от него. Пока же поискам иранцев никто не пытался мешать. Но кто же тогда хотел перехватить бывшего русского полковника?

Ответа на этот вопрос у Хашима не было. По моторкам действительно больше никто не стрелял, корма лайнера опустела – это хорошо было видно даже при тусклом свете уцелевших на палубе ламп. Кроме трупов в американской форме, на ней ничего и никого не было. Это даже хорошо. Американским властям придется поломать голову над тем, кому они принадлежат – никто из его парней прежде не участвовал в операциях за пределами Ирана, опознать их никто не сможет. Ни у какого Интерпола нет их отпечатков.

Похоже, Хашиму следовало больше беспокоиться из-за погоды. Последняя метеосводка, упоминавшая о прохождении тайфуна через район крушения американского лайнера, явно начинала сбываться. Волнение заметно усилилось, да и скорость ветра выросла в разы. Если так пойдет и дальше, максимум через час придется куда-нибудь высаживаться, чтобы переждать тайфун. А о Миллере просто придется забыть. Причем не только иранской спецгруппе.

Тем не менее поиски продолжались. Три лодки медленно кружили возле борта «Атланты», старательно прочесывая квадрат, в котором мог находиться кофр с Миллером. Вряд ли его унесло далеко. Если его нет на поверхности, то, скорее всего, он затонул почти сразу. Это ведь всего лишь ящик, а не спасательная капсула. И его все равно надо найти – чтобы хотя бы убедиться, что этот русский никому не достался.

Но пока его люди находили лишь трупы. Гидрантом смыло за борт троих подводников, но в лодку живым забрался только один. Только что Хашиму доложили, что двух других нашли. Один, похоже, просто захлебнулся. А вот у второго явно свернута шея. Значит, Хашиму не показалось, что с «Атланты» в воду прыгнул еще кто-то. Но кто?

В этот момент о борт лодки что-то стукнулось. Командир погибшей субмарины взял у матроса фонарь и посветил туда. А, эта беловолосая красотка… Она неплохо поработала – Миллер был у них практически в кармане. Жаль, но свои деньги она уже не потратит. А вот ее так называемый братец оказался настоящим фокусником – по меньшей мере, трое бойцов Хашима видели, как маэстро упал за борт, обливаясь кровью, но его тело до сих пор никто не обнаружил.

Лучи фонарей сходились и расходились, но ни ящика, ни самого Миллера, ни тех, кто помешал Хашиму и его людям выполнить задание, они не высвечивали. Только трупы. И еще неверный свет фонарей выхватывал из темноты идущие из глубины пузырьки воздуха. Каждый раз на новом месте. Люди Хашима склонялись над водой, вглядывались в нее – особенно там, где видели пузырьки. Все без толку. Ничего.

Из-за спешки иранцы распределились неравномерно: например, в лодке командира их было трое – сам Хашим, моторист и еще один матрос-автоматчик. В другой лодке сначала тоже было трое, но они подобрали уцелевшего матроса из числа тех, кого смыло гидрантом. В третьей же было только два человека – Хашим рассчитывал, что она заберет агентов с лайнера и пленного. Но их места остались вакантными.

Хашим не мог знать, что вопрос распределения его бойцов по лодкам волнует не только его. Моторка, в которой было только два моряка, тоже прошла мимо качающегося на волнах трупа Амалии.