Предавая любовь

От чрезмерно тяжелых дум у меня заболела голова. И с каждой минутой она болела все сильнее, боль иголками скользила вдоль хребта к лапам, захватывая, дюйм за дюймом, все мое тело.

Я краем уха услышала, как прощается Штерн, как мягко заводится мотор, как приглушенно ругается Брок. Последнее, что я услышала это дикий взвизг шин и истерический сигнал клаксона. Дальше — темнота.

Глава 9

Я едва смогла разлепить глаза, потому что болело все тело. Но увы, оно было по-прежнему собако-волчьим. Зато рядом со мной сидела очень приятно пахнущая женщина.

— Ты напугала Брока, — негромко произнесла она.

А я поразилась ее внешнему виду: один платок закрывал волосы, второй — лицо. Видимыми были только глаза и брови, но цвет глаз надежно прятался за линзами.

«Я и сама напугалась», — мысленно проворчала я.

— О нет, не старайся. Кроме него тебя никто не услышит, — рассмеялась она. — Я вижу по твоей морде, что ты пытаешься что-то сделать. А так… мы не способны общаться между собой.

«Брок!»

— Не зови его, — покачала головой женщина. — Я здесь только для тебя. Ты сама решишь, что делать с этой информацией, меня в это впутывать не надо. Я решила остаться в стороне от всего. У меня есть Пара и мы счастливы.

Она встала и отошла к окну. А я пыталась понять, куда делся Брок. Неужели сидит в санузле? Просто квартира-студия не то место, которое изобилует потайными непрослеживаемыми местами.

— Как тебе известно, в прошлом и люди, и оборотни владели магией. Остались и книги, и упражнения. Но технология убила в людях способности. Постепенно, исподволь. Никто не успел заметить. Оборотни пострадали не меньше, но отрицают это. Истинные пары… То, что сейчас происходит между истинными, раньше считалось извращением. Свою Пару лелеяли и… Но это не важно. Да, все же тяжело говорить с бессловесной скотиной.

Я зарычала, как бы намекая, что за «скотину» могу и пол-бедра откусить.

— Я расскажу только то, что тебе нужно знать, чтобы стать человеком, — она повернулась ко мне спиной. — Внутри себя ты должна найти «ключ», так это назвала я. Другие назвали это мотивацией — желание стать человеком должно перевесить все остальное. Сейчас тебе комфортно под защитой Истинной Пары, вдали от другой Истинной пары. Я не знаю, что станет для тебя «ключом», он у каждого свой.

«В таком случае очень странно, что я не превратилась обратно в самом начале. Там была такая паническая мотивация, что другую даже представить сложно». Она не услышала меня, но догадалась.

— Ты, вероятно, думаешь о самом первом моменте, моменте, когда ты осознала себя псицей. Нет, тогда ты обратиться назад не могла. Твое тело не было способно к обратному превращению, но твой вчерашний приступ значил одно: перестройка организма закончилась. Теперь ты можешь стать человеком. Если захочешь. А если приложишь усилия, сможешь обращаться как оборотень. Нет, научные исследования правы только с одной стороны – четвертькровки не могут обращаться и если все же обратились, то назад хода нет. Но мы не они.

Меня потряхивало от новостей. Две Истинные пары, но — как? — от Штерна меня тошнит. А еще — псица, значит, такая порода есть. Но я себя в отражении не узнала. Заскулив, я спрыгнула на пол и ткнулась носом в блестящий бок какого-то устройства. Она повернулась ко мне и, нахмурившись, принялась гадать:

— Что? Мой «ключ» тебе не поможет. Не то?

Я недовольно зарычала и еще раз ткнулась носом в собственное отражение.

— Хмм… Металл, стекло, зеркало… Внешность? Порода? Порода! Фу, а ведь и меня это интересовало, — она покачала головой. — Довольно распространенная порода — хаски. Просто этих псов держат на другом конце мира, где похолоднее. А ты думала, что ты волчица?

Я тяжело вздохнула. Значит, этот оборот не следствие моей оборотнической четвертушки? Вот как… Смартфон!

Не знаю, пробовал ли кто-нибудь когда-нибудь набрать на смартфоне сообщение когтем… Я бы не хотела повторять. Незнакомка разблокировала для меня смартфон и открыла приложение смс. А мне удалось набрать «кровь передача».

— Передача крови? Как передается?

Я отчаянно закивала и, случайно лязгнув пастью, больно прикусила язык.

— Этого я не знаю. Таких как мы — шестеро. Из тех, кого я знаю. Трое из них были наполовину оборотнями, одна — ты — на четверть, и двое — чистокровные люди. Кто-то склоняется к мысли, что возвращается магия. Кто-то, что это последний всплеск колдовской мутации. А я просто хочу быть подальше от всего. Не поучаствуй ты в политическом скандале, я бы не пришла. Но отмена поправки двадцать девять освобождает меня. Да, у нас две пары. Один — тот, кого изберем мы. Второй — тот, кто изберет нас. У меня со вторым не сложилось, пришлось бежать.

«У меня тоже», — мрачно подумала я. — «Что ж, хорошо, что удалось выяснить про дву-Парность. Осталось найти мотивацию».

— Прощай. Искренне надеюсь больше никогда тебя не увидеть. Я приглашу Брока войти.

Я проводила ее мрачным взглядом и зевнула. Последнее — абсолютно непроизвольно и очень (для себя) неожиданно. Опять прикусила язык. Как мне кажется, эта закутанная по самые брови зараза не стремилась помочь. Пришла только потому что ее попросил Брок. Или только потому что не смогла ему отказать. Как я успела узнать и оценить своего…своего Ламертана — он не способен отказать в помощи. А значит, она вполне могла ему задолжать, в прошлом.

Гневно фыркнув, я попыталась забраться подоконник; опять не вышло. Стекла в квартире были пуленепробиваемые, но я все равно боялась прыгнуть слишком сильно, выбить стеклопакет и вылететь наружу. Вряд ли у меня нежданно-негаданно отрастут крылья. Хотя, если честно, я не удивилась бы.

Звук открывшейся и закрывшейся двери, знакомые шаги. Сильная рука подхватывает под пузо и водружает меня на подоконник.

— Ну что? Я думал, что увижу тебя человеком, — он не отошел, остался стоять рядом.

Прижавшись к его груди, я тихо заскулила и постаралась передать ему:

«Прости. Ты — моя Пара».

Не дожидаясь его реакции, я спрыгнула с подоконника и устремилась в ванную комнату. Благо, что там был установлен сенсор. Ткнув его носом, я закрыла за собой и улеглась на пол. Так легче страдать. Через минуту в Ламертан уже стоял рядом и стучал.

— Тиль, это даже не смешно.

«Конечно не смешно. Я не хотела тебе навязываться». Тишина. Но он не ушел. И, когда я уже была готова опробовать истерику в собачьем облике: