Предавая любовь

Но все мысли о будущем померкли, когда я увидела Брока. Он вышел в черных грубых штанах военного кроя и черной футболке. И если штаны, как и положено, были довольно свободны, то футболка… Казалось, она вот-вот треснет на широких плечах. Или на грудной клетке. Или… Признаюсь, я замерла, рассматривая своего мужчину. Я и раньше восхищалась его мужественностью, но сегодня это было нечто невообразимое. Или это из-за сбруи с оружием? Никогда не могла запомнить, как она правильно называется.

Широкая бесформенная куртка скрыла оружие Брока и его же фигуру. Он резко стал одним из тысяч столичных работяг.

— Выделяешься, — хмыкнул Лир. — Губы ярче накрась. За местную сойдешь.

— У меня есть ядрено-синие тени, — фыркнула я.

— За местную, а не за только приехавшую, — в тон мне ответил Лир. — Давайте уже грузиться в машину.

Брок кивнул и, подойдя к суизи, открыл для меня двери. Затем он обошел машину и сел за руль.

На самом деле я нервничала. Раньше если Брок и брал с собой оружие, то я его не видела. А сейчас он был похож на героя дорогого боевика — скрытен, вооружен и очень опасен. Да и Лир тоже показал нам совсем другое лицо.

— У меня все под контролем, — успокаивающе произнес Ламертан и положил руку мне на бедро.

Машину мы оставили на платной стоянке в трех кварталах от адреса. Брок зашел в магазин и взял нам по банке дешевого пива.

— Идем спокойно, медленно. Нам торопиться некуда. Я выгуливаю свою крошку и ее братика, — Брок нарочито ущипнул меня за задницу и подмигнул, — обычная семейка.

— Только кто с утра пьет пиво? — вздохнула и взяла отвратительно воняющую банку.

— Пф, оглянись, — закатил глаза мой «братик».

Сначала я не поняла, но после начала замечать такие же группки как и наша. С пивом, снэками или сигаретами.

— Но почему? Утро же?

— Для кого-то вечер, — пояснил Лир. — Здесь народ в основном работает на предприятиях, вон, видишь трубы? А те работают по собственному графику. И на общепринятое понятие день-вечер здесь всем плевать. Утро начинается с работы. Все, что после работы — вечер.

— Ясно, — я уткнулась взглядом в свою банку.

А ведь быстро я забыла свое прошлое. Мать так же вкалывала. Ложилась спать где-то в середине дня, вставала ближе к ночи и шла на работу.

Прошлое таращилось на меня из грязных подворотен, из мутных окон подъездов. Из луж с топливной пленкой.

— Ты притихла, — окликнул меня Лир.

— В детство вернулась, — отозвалась я. — Думала, забыто. Ан нет, вот оно.

— Такое не забывается, — хмыкнул Брок. — Что? Я тоже дитя неблагополучного района. Но хуже от этого не становлюсь.

Дом, в котором затаился Кортклифф, стоял в притирку к заброшенной стройке. Нам это было на руку.

— И ему тоже, — улыбнулся Брок, видя мою радость. — Если Кортклифф не дурак, то он все здесь осмотрел. А может даже приплатил местным.

— Но он один, а нас трое, — уверенно сказала я.

— Да, он один.

Мы зашли в подъезд и поднялись на этаж выше квартиры Кортклиффа. Вернее, поднялись мы с Лиром, а Брок, залепив жвачкой дверные глазки соседей, вскрыл замок.

Будущий великий фотограф спокойно попивал пиво, а я свою банку просто вертела в руках. И смотрела на стройку. Если открыть окно, то можно было допрыгнуть до заброшенных лесов. Причем не особенно напрягаясь. Видимо, потому ее и забросили. Жители взбунтовались и даже смогли отстоять свои права на солнечный свет.

— Отдай, если не будешь.

— Бери. Зачем мы здесь? Если толку от нас нет?

Хмыкнув, Лир поставил на подоконник опустевшую банку и сделал хороший глоток из моей.

— Затем, что если бы он оставил нас дома… Лично я бы там не остался. И пошел геройствовать.

— А я пошла бы с тобой, — признала я.

— А так вы под присмотром, — хмыкнул Брок, возвращение которого мы пропустили.

Он встал впритирку ко мне и широко улыбнулся:

— Готовы скучать часов пять-шесть? Лир, иди за пивом и чипсами.

— Мы будем пить? — ужаснулась я. — На ответственном задании?

— Нет, но пакет с банками должен быть. Иначе мы будем выглядеть крайне подозрительно.

И мы на самом деле заскучали. Нет, первые часа два мы пытались развлекать друг друга историями из жизни. Но потом Брок это пресек — не все истории можно было рассказывать. Тогда мы играли в имена. А потом просто молчали. Лир вздыхал, косился на пиво и вновь вздыхал.

— Есть, — вдруг произнес Брок. — Не смотрите.

Внизу раздался хлопок подъездной двери и я вздрогнула. Кажется, мы вот-вот начнем совершать противоправные деяния. Что-то мне немного поплохело.

— Будем брать его внутри квартиры, — напомнил Брок. — Я блокировал окна. Сразу он этого не заметит.

— Мы помним, — эхом откликнулся Лир. — А у дверей его брать нельзя. Скорее всего, он ожидает нападения.

— Молодцы.

Брок крепко обнимал меня, а я чутко вслушивалась в шаги Кортклиффа. Этаж, еще этаж, еще.

— Брок, там кто-то еще идет, — выдохнула я.

— Я не слышу, — ответил Ламертан.

— Ну, я тоже не очень уверена, но…

— А ну стоять! — грозный, узнаваемый рык, затем шипение распылителя, скулеж и звон разбитого стекла.

— Штерн, твою мать! Кусок бездарного, бесполезного дерьма, — выкрикнул Лир.