Предел равновесия

— Учитель, вы забыли, она ваш лекарь, никакая она не попрошайка, — вступился за Мию Тарик, который был в некотором шоке от того что его товарищ благородный рыцарь, был, конокрадом.

— Что-то вы недоговариваете, — сурово произнес маг. — Я думаю вам стоит пройти с нами, вы наверное не знали но в нашем городе прекрасные мастера допросов, надеюсь, вам понравиться их мастерство. Стража, их тоже забирайте.

— Метр пощадите, — вскочил со своего места старик и схватил обеими руками ладонь мага, незаметно вложив туда, пяток золотых монет. — Мой подопечный недавно покинул отцовский дом, и посещение ваших мастеров допроса, оставят неизгладимый след, на его впечатлительной натуре.

Маг несколько мгновений пожевал губами, обдумывая согласиться на взятку или потом стрясти с них больше, но все же решил оставить их в покое, дел и так невпроворот:

— Вы правы, юноше не желательно сводить с ними знакомства, отдыхайте, надеюсь в нашем городе вам понравиться, — произнес маг, развернувшись, быстро покинул здание, его люди сноровисто подхватили, тело Блондина и последовали за магом.

— Учитель, может они, ошиблись, — шепотом поинтересовался Тарик. — Мне не вериться что такой достойный рыцарь, может пасть до кражи скакуна.

— Тарик, я разве давал тебе повод усомниться в моей мудрости, — сурово вопросил старик.

— Простите, учитель, — вскочив, поклонился парень. — Я не должен был сомневаться в ваших словах.

— Тарик, — заорал старик. — Я тебе сколько раз уже говорил, никогда, ни у кого, не проси прощения, это слабость, которая тебя погубит. А насчет Перайдоса, любой воин, каким бы он себя доблестным и благородным героем не выставлял, он всегда останется человеком, подлым, лживым, да еще и презренным конокрадом.

Глава 9

Тарик вернулся за стол, с трудом сдержав в себе рвущиеся извинения за свою провинность, ему с большим трудом удавалось держаться в руках, вести себя уверенно и достойно, как просит его учитель.

Тем временем принесли их заказ, Мия первым движением откупорила кувшин с вином, от чего следивший за ней старик неодобрительно зацокал языком, привлекая внимание избранного к неподобающему поведению юной девы. Сам же старик, закинув кусочек черствого хлеба в рот, запил его теплой водой из большой деревянной кружки. За столом на краткий миг повисло молчание, которое смело ударившим по ушам громом и слепящей через закрытые глаза вспышкой света, пол под ногами, ощутимо задрожал.

— Что произошло, — подорвался избранный, выхватывая из ножен меч.

— Успокойся Тарик, — индифферентно произнес старик. — Это всего лишь сер Перайдос, сбросил с себя заклятие паралича, и после этого, слегка разозлился.

— Нам надо, что-то делать, — взволнованно произнес парень, — нельзя позволять ему бесчинствовать.

— Тарик тебе нужно перестать слушать свое сердце и думать головой, — устало произнес Валадон, иногда его ученик был необыкновенно туп, но он не терял надежд, со временем, его избавить от этого порока.

— Да, я помню, — подавленно ответил парень, возвращаясь на место.

— Бери лучше пример с нашей монашки, — усмехнулся Валадон. — Вместо того что бы, как и положено служительнице Всепрощающего Солнца, выбежать на улицу и оказывать помощь раненым и умирающим, она сидит сдесь и ужирается винищем. Даже она служительница светлейшей церкви, уже давно сделала единственно правильный выбор, о невмешательстве, в дела, погрязших во грехах людей.

Мия от наглости старика уже открывала род, для расставления правильных приоритетов, как совсем радом раздался сильный удар, от которого задрожали стены трактира. Со столов попадали тарелки с едой, кувшины с напитками, и только умудренные жизнью люди, такие как Валадон держали кружки в своих руках, не разливая при тряске ни капли.

На улице во всю, слышались зычные голоса стражников и офицеров, видимо сер Перайдос оказался им не по зубам, и настало время вводить тяжелую артиллерию в виде парочки боевых магов. Валадон уже давно изучил, меры противодействия стражи, против имбалансных нарушителей закона, в богатых городах, вполне хватает средств содержать звезду боевых магов, а то и не одну, и Ванбург не исключение, вот только интересно, во сколько магов, оценили угрозу в лице сера Перайдоса.

Старик с трудом сдерживал любопытство пойти посмотреть что происходит на улице, и каким способом Блондин нагнетает обстановку с помощью божественной мощи, или же, одной физухой? Словно услышав его мысли, со страшным грохотом в желтой полосе пламени, пропала стена входной стороны трактира, вместе с несколькими столиками и неудачниками которые не убежали, при первых признаках, магических боевых действий в городе. А вот сейчас народ взбодрился, и с дикими криками разбегался во все стороны. Когда схлынула волна жара, они увидели, на улице стоящего Перайдоса он левой рукой, держал за шею болтающего в воздухе ногами, метра Тарциуса и одним резким движением, свернул тому шею и отбросил труп.

Блондин выглядел не важно, но вида он не подавал, у него отсутствовала правая рука, вместо которой у самого плеча торчала обгоревшая культя, да красный цвет кожи говорил о большом количестве ожогов. Губы сера Перайдоса нечто шептали, и неожиданно воин света, окутался ярким пламенем, на долю мгновения, и уже был полностью здоровым, разминал появившуюся правую руку.

К остаткам стражей, прибыло подкрепление и Блондина осыпало роем болтов, от которых он защитился вспыхнувшим желтым куполом. Болты разлетелись во все стороны, и один вошел точно в грудь старику, который от неожиданности, обратно подавился водой, болт вызывающе торчал прямо из сердца, кончиком черного оперения, измазанного темной, нечеловеческой кровью.

За столом все замерли, Мия в предвкушении крушения планов конкурента, Тарик в страхе за жизнь самого дорого человека, который у него был. А Валадон же молчал, из-за того что не знал какими матерными словами, описать злодейку удачу. Старик тяжело схватился, левой рукой за грудь, бледнея лицом, выхаркивал сгусток крови на стол, демонстрируя максимальную близость к смерти.

— Учитель, учитель, — придержал за плечи старика парень. — Пожалуйста не умирайте, без вас я не справлюсь, учитель, только не закрывайте глаза.

— Т- ха, — тяжело прокашлял старик. — Тарик, ты успел мне стать ближе, чем родной внук, я тобой горжусь, ты идешь, по правильному, достойному пути, и перед тобой нет ничего невозможного, просто, верь в себя, в свою, силу.

— Учитель, не говорите так, я всего лишь деревенщина, я ничего не смогу, — лил соленые слезы парень, на бледное как полотно, лицо старика.

— Тарик, — из последних сил хрипел умирающий, — Я верю в тебя, и я хочу что бы ты верил в себя, пообещай самому себе, что будешь верить, не в богов, не в людей, а только в себя, и только тогда ты станешь сильным, и не будет того кто сможет тебя одолеть.

Парня поглотило горе и он практически не слушал что говорит старик. Валадон понимал что ситуация стала критической и придется принять кардинальнее меры, Тарик мгновенно расклеился и сейчас теряет свои силы избранного, а этого совершенно нельзя допустить, тем более сучка Мия, которая могла бы вылечить его одним касанием, самоустранилась и видимо решила, погубить силу избранного, что бы Тарик, не достался никому.

— Тарик, — несколько громче произнес старик, чем должен говорить раненный в сердце неудачник. — Я докажу тебе, что ты можешь абсолютно все!