Предел совершенства

Ник вернётся другим. Грин узнал правду. Ник забудет меня, не вспомнит, откуда у него татуировка на шее. Шон не вспомнит о Сопротивлении. Они будут обречены на вечное рабство, мы будем обречены… Я сделаю всё, чтобы они вспомнили… Их отправят на другой завод… Я больше никогда не увижу Ника… Я не смогу без него. Я не прощу себе этого. Из-за меня…

Хватит! Пока он рядом, я не перестану верить в лучший исход.

Остаток рабочего дня я провожу в тумане…

Ник улыбается мне, гладит по волосам, шепчет, что любит, и уходит с Шоном раньше остальных. Я смотрю им вслед. Молю Бога, чтобы с ними всё было в порядке, и мысленно желаю им удачи. Когда силуэт Ника скрывается из вида, Пэрис берёт меня под руку и ведёт к выходу из фабрики. Сейчас мне не нужно притворяться, я и так подавлена…

Глава 18. Николас.

Выбор.

Делай свой выбор, даже если боишься.

Рано или поздно нужно на что-то решиться.

Путь на первый этаж показался нам с Шоном дорогой в ад. Я ещё никогда так не нервничал. Если Грин узнал о причинах нашего здесь пребывания, то всем нашим планам в один миг придёт конец. Возможно, я больше никогда не увижу Мелоди. Возможно, я даже не смогу вспомнить своё имя.

– Вместе? – спросил у меня Шон, когда мы подошли к так называемому кабинету Грина. Мы узнали его по двери с табличкой.

– Вместе! – ответил я. Мы схватились за ручку и открыли дверь.

Кабинет оказался импровизированным, потому что здесь стоит только одинокий стол с яркой лампой и три стула. На одном из них сидит сам Грин, два других предназначены для нас. Хорошее место для допроса. В комнате больше нет никакой мебели, только голые зелёные стены и одно большое зеркало за спиной директора. За нами наблюдают. Мне кажется, сюда раньше никто не заходил. Обычно Грин после своей речи заходит сюда и больше его никто не видит среди дня. И чем он занимается? Любуется собой?

– Ник, Шон, я вас ждал, - сказал Грин и жестом попросил присесть. Он ничуть не постарел с того раза, как я видел его в доме родителей… Мы сели напротив него. Стоп! Как он меня назвал? Теперь нет сомнений в том, что это он рассказал обо мне отцу. Какой же я идиот. Он сразу меня узнал, как только увидел на складе.

Мы с Шоном переглянулись в ожидании начала разговора.

– Парни, вы, наверное, догадываетесь, почему я вас позвал? – наконец спросил Эдвард Грин. Как бы я хотел стереть кулаком его кривую ухмылку с лица!

– Нет, сэр, - тоже ухмыляясь, ответил Шон, - ни малейшего понятия.

Грин перевёл взгляд на меня, я ничего не ответил. Безупречный костюм, прилизанные волосы, пустой взгляд. Я всегда помнил его таким. Только сейчас Грин чем-то напоминает мне президента Шарма, но не могу понять, чем именно. Наигранной добротой и любовью к своему народу?

– Что ж, тогда мне придётся вам напомнить, - сказал директор, - вы прибыли в Корпус из корыстных целей, вы напрасно переводите нашу сыворотку, вы ведёте себя неподобающим образом, вы устраиваете заговоры. Мне продолжить список?

– У вас есть тому доказательства? – спросил Шон. Я молчу, боюсь сорваться.

– Ваша подруга давно за вами следит и рассказывает мне о ваших детских планах, - смеясь, ответил Грин, - я даже подумываю выпустить её из Корпуса и предложить работу посерьёзней.

Как только он сказал, что нас сдали, я сразу подумал, что это Нора. Пэрис не могла, я уверен. Мелоди и рядом не стояла со списком предателей. Больше в нашей компании девушек нет, а Николь совсем недавно пришла в себя.

– Да ну? – удивился Шон.
– Назовите её имя. Я вам не верю!

– Зачем же имена? Я люблю факты, - сказал Грин.
– Эта девушка рассказала мне, что у вас имеются ноутскрины. За эту информацию я позволил оставить ей свой. Если вам станет легче, на задней панели её ноутскрина изображён череп с розами вместо глаз.

– Нора, - догадался Шон. Я не могу знать таких деталей, потому что никогда не видел её ноут.
– Откуда нам знать, что она действительно нас сдала?

– Шон Найт, а ты не так умён, как я думал! – улыбка не сходит с запудренного лица Грина. Он напоминает мне марионетку из фильмов.
– Помнишь, когда ты хотел сбежать к своей подружке, пошёл дождь? Это Нора рассказала мне, и я распорядился, чтобы из здания никого не выпускали, закрыв на весь день турникеты. Я знаю о ваших планах, поэтому и пригласил на разговор. Вы собираетесь лишить моих людей сыворотки, и я вам этого не позволю. – Я хочу сказать, что это не его люди, но Грин так увлечён своей речью, что не заметит моего замечания.
– Не позволю разрушить то, что строилось годами. Не позволю разрушить спокойствие людей, которых мы избавили от преступлений навсегда. Нора достойно играла, и вы ничего не заподозрили…

– Вот сука! – выругался Шон.
– Мы поверили ей и взяли с собой на задание! Она всё это время была вашим шпионом?

– Она всегда была моей дочерью. И ты, маленький ублюдок, не смеешь унижать её в моём присутствии.

Чёрт возьми, как я сразу не догадался, не увидел сходства между ними! У Норы такой же широкий нос, тонкие губы. А эту кривую улыбочку она тоже унаследовала от отца. Она редко улыбается, поэтому я не заметил, что у них одно лицо.

– Вы никогда не приводили дочь на обед к моим родителям, - вспомнил я.

– Да, она росла с матерью, - ответил Грин, и эти слова его ничуть не зацепили.

– Теперь понятно, почему у неё другая фамилия, - сказал Шон, - приятней быть Олсен, чем носить вашу. Лучше бы она осталась с матерью до конца. Возможно, тогда бы она не стала пешкой.

– Вы ещё дети, а пытаетесь сломать систему, - рассмеялся Грин, не обращая внимания на хамство. – Я хотел уберечь её от «Идеала», поэтому оставил со своей бывшей женой, Нора училась в обычном институте. По велению судьбы она познакомилась с вами, узнала о ваших намерениях и решила помогать мне, она сама выбрала свой путь. Если она пешка, то пешки и вы. Вы сами не знаете, за что боретесь. А моя дочь знает и заслуживает хорошего будущего. Идеального будущего, а вы так и останетесь на дне.

Мне это уже настачертело! С чего это вдруг он разоткровенничался?! Зачем рассказывает об этом?

– Это так благородно с вашей стороны! – сказал Шон, что вывело Грина из себя. Его без того большие ноздри стали раздуваться.
– Вы подумываете повысить дочь.

– Мне надоели ваши рассуждения, - сказал Грин, стукнув кулаком по столу, но меня больше насторожило то, что звука от удара не последовало, - перейдём ближе к делу. Любой другой мэр на моём месте стёр бы вам память с самого рождения до сегодняшнего дня! Вы бы навсегда остались здесь. Я даю вам шанс только потому, что знаю твоих родителей, Миллер. Вы можете вернуться в свои города и держать язык за зубами. Думаю, вы примете верное решение и оставите свои глупые затеи при себе. Никогда и никому не удастся свергнуть «Идеал».

Надменный тон Грина заставил меня заговорить. Он считает нас жалкими пешками в грандиозной игре. Тогда поиграем.

– Если мы примем ваше предложение, какова гарантия, что вы всё равно не сотрёте нам память?

– Что ж, вам придётся довериться мне, - Грин уверенно держится и не прекращает улыбаться, - у вас нет другого выбора. Миллер, не забывай, что твоя подружка чудом спаслась. Я даже закрою глаза на то, что твой братец влез в Базу Данных. А ты, Найт, помни, что твою выскочку я отпустил раньше времени по просьбе своей дочери. Я иду вам на уступки, если вы не видите.