Предлагается невеста с хорошей родословной

Остаток, как этого вечера, так и весь следующий день прошли без происшествий. Только на выезде из Клайирка, мы повстречались с поджидающими нас, высоко парящими драконами. Моя отчаянная попытка дозваться их мысленно, ни к чему не привела, а когда они подлетели к нам поближе, Шантерлик и Маринкин спутник, почти синхронно достали ножи и выразительно покрутили ими возле наших несчастных шеек. А маг еще и парочку молний в сторону драконов для убедительности запустил. От молний наши крылатые друзья благополучно увернулись и, благоразумно поднявшись еще выше в небо, улетели в сторону уже довольно отчетливо видимых на горизонте вершин гор. Мы на полной скорости последовали за ними. Я так и ехала на одной лошади вместе с Шантэрликом. Ребята, со связанными впереди руками скакали на своих лошадях, окруженные со всех сторон людьми одноглазого. Пришедшие в себя, но все еще бледные Маринка с магичкой с крайне угрюмым видом ехали в парах с двумя разбойниками, которые после резкого окрика Шантэрлика сразу же прекратили поползновения в сторону крайне недовольных их приставаниями попутчиц. Как ни странно, но со всеми пленниками люди герцога вели себя более-менее корректно. Кажется, они все побаивались укутанного в плащ мага, который еще в начале пути приказал не трогать пленников. И если положение у всей нашей компании было более-менее терпимое (если не считать связанных рук и угроз одноглазого в мою сторону), то Антариэль удостоился прямо-таки царских почестей. Уже вечером, когда было решено устраиваться на ночевку, Шантэрлик помог недовольно скривившемуся барону спуститься с лошади. Что со связанными руками самому ему сделать было бы довольно-таки проблематично. На ночевку Антариэлю опять устроили самую лучшую лежанку. Благодаря чему, весь женский состав нашего коллектива в количестве трех человек, вынужден был ютиться всего лишь на одной разосланной во всю ширину тонюсенькой подстилке. Барон попытался было отказаться от такой сомнительной «чести», потребовав, чтобы одеяла отдали в пользу слабого пола, но занесенная над моей головой для очередного подзатыльника рука Шантэрлика, мигом привела парня к послушанию. Бросив на меня виноватый взгляд, барон, молча, прошествовал к своему спальному месту и улегся на спину, задумчиво уставившись на звездное небо с крайне мрачным выражением лица. С какой-то щемящей сердце тоской, я рассматривала его идеально слепленный профиль, который отчетливо можно было рассмотреть, благодаря ярко пылающему за его лежанкой костру. Упрямо сжатые губы Антариэля, его напряженно замершая фигура, ясно давали понять о том, что парень еле сдерживается от того, чтобы не сорваться и не набросится на Шантерлика, беззаботно усевшегося невдалеке от пленника. Спиной к нему, как бы намекая этим, что не считает барона способным на какие-либо решительные действия, и тем самым провоцируя его на безрассудные поступки. Сволочь одноглазая! Специально же все это делает. И чего ему неймется? Хочет еще больше унизить и так переступившего через себя барона, который вынужден практически молча сносить все злобные шуточки этого маньяка? Чего он этим добивается? Ведь прекрасно же понимает, что терпение у парня совсем не безграничное, и он вполне может сорваться. А поскольку предполагаемому фавориту своего хозяина Шантерлик не осмелится причинить ни малейшего вреда, то вывод из всего этого напрашивается один и крайне неутешительный. Одноглазый доводил барона специально. Для того, чтобы потом иметь полное право отыграться за его срыв на мне. И это меня совсем не радовало, как и то, что Шантерлик почти неотрывно наблюдал за мной, так и прикипев к моему лицу своим слегка прищуренным насмешливым глазом. Это ужасно нервировало, и я хотела было уже демонстративно от него отвернуться, как заметила повернувшегося в мою сторону Антариэля. Парень, перехватив мой напряженный взгляд, грустно улыбнулся и, кивнув на спину сидящего перед ним разбойника, отрицательно махнул головой, давая понять, что держит себя в руках и глупости делать не собирается.

Проворочавшись на жесткой лежанке без сна всю ночь, на утро я, и тоже не выспавшиеся девчонки, были злые до чертиков. Шантерлик, женоненавистник несчастный, глядя на наши разъяренно-помятые физиономии, только лишь ехидно усмехнулся. После чего подхватил сооруженный одним из его людей, объемистый бутерброд с сыром и чашку с горячим отваром, и понес все это добро к постели еще не проснувшегося Антариэля.

— Ваша Светлость, — Наклонившись как можно ближе к уху барона, одноглазый почтительно обратился к неохотно открывшему глаза парню. — Пора вставать, сейчас позавтракаем и будем выезжать.

Нет, ну это нормально? В первое же утро после нашей свадьбы, какой-то левый мужик моему мужу завтрак в постель приносит. Дикость какая-то! Не зря я, видимо, замуж выходить не спешила, тем более за этого красавчика… От него же поклонников обоих полов отгонять дубинкой придется. А я девушка хрупкая, тяжести поднимать непривыкшая. И скандалить я не люблю. А ведь придется с таким-то крайне неординарным мужем.

Должно быть, все мои тягостные раздумья были крупными буквами написаны на лице, так как, наконец-таки полностью проснувшийся барон, заметил, с каким удрученным видом я его рассматриваю и виновато пожал плечами.

— Я не голоден. — Повернулся Антариэль в сторону протянувшего ему бутерброд Шантэрлика и довольно вежливо его попросил: — Покормите лучше девушек.

— Не переживайте Ваша Светлость, голодными они не останутся. — И кивнул мужчине, меланхолично нарезающему хлеб огромнейшим тесаком. — Пленникам еду отнеси. Господин маг приказал их всех хорошо кормить, они ему полные сил нужны будут.

— «Они»? Значит, меня вы к пленникам не относите? — Удивленно спросил Антариэль, и демонстративно выставив вперед свои связанные руки, небрежно поинтересовался:

— Тогда что означают эти веревки? Быть может, вы их снимите за ненадобностью?

— Не могу. — Наигранно вздохнув, ответил разбойник. — А то вдруг Вас опять на подвиги потянет. Травмируетесь еще по неосторожности, и мне за это перед хозяином отвечать придется. А он и так крайне недоволен будет тем обстоятельством, что Вы не в его замке в полной безопасности сидите, а по трактам с друзьями шатаетесь. К тому же еще и жениться успели, отчего господин уж точно в ярости будет.

Нас, в смысле, остальных пленников, все-таки покормили. Выдали каждому по куску хлеба с сыром, и дали по кружке воды. Долго рассиживаться наши пленители не стали, да и нам не дали. Едва все спешно позавтракали, как стали собираться в дорогу. Расселись по лошадям в том же порядке, что и вчера и выдвинулись в дорогу. Молча ехать, было скучно. Да и неопределенность моей будущей судьбы и судьбы моих друзей действовала на нервы. Поэтому, я решилась заговорить с одноглазым, в надежде что-нибудь у него выпытать. Тем более, что с утра он был в, на удивление, хорошем настроении.

— Извините, пожалуйста, — вежливо обратилась я, мило хлопнув ресницами, к крепко держащему меня одной рукой за талию мужчине. — Можно у Вас кое о чем спросить?

— Разумеется, — благостно на меня посмотрев, ответил несколько удивленный разбойник. — Как я могу отказать такой красивой девушке, тем более, когда она так мило просит.

— Мне вот просто очень интересно, как Вам удалось выбраться из Клайиркской тюрьмы, безо всякого для себя ущерба. Да еще и лошадей вернуть со всеми своими вещами?

— А мы туда и не попадали. — Самодовольно хохотнув, похвастался Шантэрлик. — Просто градоправитель Клайирка, Лорд Элиштэрн является очень хорошим другом моего хозяина и сейчас вместе с ним поджидает нас у ворот Шкрайната. А начальник гарнизона, которому вы меня сдали — мой постоянный собутыльник, я его уже лет пять как знаю. Представь, как он удивился, когда увидел меня, связанного по рукам-ногам и перекинутого через седло собственной лошади. Хорошо, что он заметил, как я ему знак молчать подал, а не то ваша магичка доморощенная, опять бы всех усыпила, заново бы вас всех потом вылавливать пришлось. А тут нам повезло еще просто необычайно. Мы с Картлантом весь вечер и всю ночь решали, как вас повязать без шума, все-таки с вами принц путешествует, а жители города, вполне лояльно к царской семье относятся. Да и магичка опять же таки… А тут, утром, как по заказу, в город заезжает еще один друг нашего господина — маг со своей охраной. Мы ему всю ситуацию обрисовали, и он согласился нам посодействовать. Особенно, когда узнал, что среди тех, кого захватить нужно, две «Говорящие» имеются. Он-то думал, что ты всего одна такая на всю Эльтарию, а тут такой сюрприз… — Кивнул Шантэрлик на мою мрачно едущую на соседней лошади сестрицу. — Ну, ничего страшного. Маг не сильно-то от этой новости и расстроился. Сказал, что вы обе ему пригодитесь.

— Для чего это мы ему пригодимся? — Настороженно поинтересовалась я, задумчиво рассматривая спину едущего далеко впереди нас мага.

— Это он вам сам расскажет, когда время придет. А может, и не расскажет… кто его знает?

— А кто этот маг? — Попыталась я разговорить одноглазого и дальше, так как не давал мне покоя смутно знакомый голос мужчины, скрывающегося за капюшоном. Но Шантэрлик, подозрительно на меня посмотрел, и холодно отрезал: — Не твое дело, и вообще, что-то ты опять чересчур разговорилась. И мне это не нравится.

Это я-то разговорилась? Да он сам все время трепался, я же только пару наводящих вопросов всего и задала. И все-таки, где же я слышала голос этого загадочного мага?

Дальше ехали молча. Только лишь Шантэрлик почти каждый час интересовался у Антариэля, не угодно ли ему чего-нибудь. Барон, все время отвечал коротко, что нет, не угодно. И с каждым таким разом сатанея все больше буквально на глазах, но держался изо всех сил. А одноглазый делал вид, что не замечает этого, тихонько похмыкивал каждый раз, глядя на реакцию де Альетэна. И прикрывал все это безобразие наигранной заботой в голосе о благосостоянии будущего фаворита предполагаемого властителя всей Эльтарии. Ведь как я поняла со слов одноглазого, если с бароном что-то нехорошее приключится, то герцог провинившегося в порошок сотрет, тем более, при помощи своего друга-мага, в прямом смысле этого слова.

— Ваша Светлость. — Не прошло и часа, как одноглазый вновь решил поиздеваться над парнем, угрюмо рассматривающего приближающиеся к нам все ближе горы. — Вам ничего…

— Еще хоть одно слово, — прошипел сквозь стиснутые зубы, доведенный до бешенства барон, — и я, совершенно случайно, могу упасть с лошади. Возможно, при этом даже что-нибудь себе поврежу. Как ты потом перед своим хозяином оправдываться будешь?

В ответ Шантэрлик не растерялся, а непонятно с чего, вдруг сильно толкнул меня в спину. Едва я только собралась испуганно завопить, как меня ухватили за шкирку (и это в тот момент, когда я уже почти вывалилась из седла). Когда меня, поддернув вверх, вновь усадили ровно в седле, я, до чертиков напуганная, нервно задрожала и зубами губу нижнюю до крови закусила чтобы не задрыдать от осознания того, что могло бы сейчас произойти. Лошадь, за гриву которой я теперь вцепилась обеими руками до побледнения костяшек пальцев, была довольно высокая, а я вниз головой бы летела… И одним лишь переломом какой-либо из конечностей дело могло не ограничиться.

Антариэль этой демонстрацией впечатлился сильно, сразу же, как и я, поняв, чем для меня это падение закончиться могло. Сильно побледнел и с отчаянной виной во взгляде на меня посмотрел.

— Господин барон, я искренне надеюсь, что такие крайне оригинальные идеи Вашу драгоценную персону больше не посетят. — Злобно потрусив меня за шкирку, от чего моя бедная голова чуть не отвалилась от шеи, заявил напряженно замершему в седле парню Шантэрлик. — Иначе, Ваша красавица-жена, может тоже «совершенно случайно» выпасть из седла. И я не могу гарантировать, что это падение закончится какой-нибудь незначительной травмой. Подумайте сами, герцогу, чтобы попасть в Шкрайнат, нужна только лишь одна «Говорящая»… И думаю, он совсем не расстроиться тем, что это окажется не Ваша, безвременно почившая жена. Надеюсь, что Вы поняли мою мысль правильно? — И дождавшись ответного напряженного кивка, со стороны яростно сверкнувшего глазами барона, ядовито у него переспросил: