Предложение

Все это выбивало из колеи и будоражило воображение. Конечно, Игорь знал о существовании стрингов для женщин (хотя его девушки бы просты и непритязательны, но и на них он видел подобные штучки), но мужчины?! Теперь каждый раз, глядя на Стаса, Игорь представлял его без штанов, мучительно краснел и все больше хмурился. С пива он незаметно перешел на коктейли, а ближе к двум часам ночи заметил, что Стаса на танцполе нет. В голове зашумело. Выцепив из толпы одного из Стасовых друзей, Игорь спросил:

– Где Стас?

Наверно, вид у него был угрожающий, потому что парнишка зажмурился и указал пальцем в сторону туалетов.

Толпа перед ним расступилась… или он просто не замечал, что сам расталкивает людей. В туалете несколько кабинок было занято. Игорь, особо не раздумывая, выбил двери во всех. В первой кабинке парень блевал, сидя прямо на полу и даже не реагируя на открывшуюся дверь. Во второй какой-то придурок сидел на унитазе и испуганно свел колени при виде злобного Игоря. Кричать, правда, не стал. В третьей кабинке оказался Стас, и не один. С ним был какой-то незнакомый парень, который облапал Стаса за задницу и совал язык ему в рот. Игорь зарычал на обоих, что привлекло их внимание.

– Чего тебе? – недовольно спросил незнакомец, не убирая, впрочем, рук с ягодиц Стаса. Стас испуганно молчал.

Игорь не стал разводить беседы, схватил ублюдка за шкирку и выволок из кабинки, за что получил кучу нецензурных эпитетов и попытку врезать в нос. Попытка закончилась собственным разбитым носом и криками Стаса:

– Какого черта? Игорь, хватит!

Игорь на него даже не обернулся, прицеливаясь, куда бы еще ударить. Парня от избиения спасло появление охраны.

На улице оба – и Стас, и Игорь – немного протрезвели. Стас был зол, но ругаться и драться, видимо, не собирался. Возможно, понимал, что силы не равны и он проиграет. В такси царила напряженная тишина, Стас смотрел в окно, а Игорь безуспешно пытался понять, как ему теперь быть. И одновременно испытывал мстительную радость – оказывается, в глубине души он считал Стаса своим, и какие-то непонятные пидарасы не имели права трогать ЕГО мальчика.

В квартире он, не включая света, уселся на свой диван, схватившись за голову. Стас прошел в ванную, плескался там минут пять, затем вышел к Игорю и присел на ковер у его ног. Пришлось поднять голову и взглянуть в глаза парню.

– Знаешь, - начал Стас, выглядя до ужаса серьезным, - я позволял отцу манипулировать мной, как ему угодно. Школа, университет, друзья… во всем ему подчинялся. Но я не могу… Я бы очень хотел отношений, но, сам понимаешь, в таких условиях это просто нереально. Все, что мне остается – это вечно скрываться, изредка позволять себе расслабиться с кем-то. Мне не нравилось, но я смирился. А теперь он и этого меня лишил.

Стас склонил голову вниз. Мокрая челка, недавно торчавшая вверх, теперь закрывала лоб и падала на глаза. У Игоря сжалось сердце – таким беззащитным и грустным казался Стас. Он слез на пол и обнял парня, тяжело вздыхая, желая утешить.

– Почему он это делает? – Игорь не ждал ответа, понимая и сам, почему.

Но Стас ответил, уткнувшись ему в плечо и тоже горько вздыхая:

– Хочет в Думу попасть. К выборам готовится. А депутату, сам понимаешь, нельзя иметь сына-гея.

Игорь вдруг подумал, что Киреев ужасно несправедлив к сыну. Стасом можно было гордиться – тот отлично учился, не прогуливал, вел себя достойно. Редко встретишь среди двадцатилетних таких серьезных, умных парней. К тому же он не пил, не курил, не употреблял наркотики, не водился с дурной компанией. У него был только один недостаток, да и тот нельзя было назвать недостатком в полной мере. Разве люди могут выбирать, кого им любить, а кого – нет?

Игорь замер, поймав себя на мысли, что оправдывает Стаса. Его рука, поглаживавшая спину юноши, остановилась на обнажившейся пояснице. Он напрягся и тяжело задышал, почувствовав под ладонью ниточку стрингов. Осторожно последил пальцами линию сначала вдоль поясницы, а потом спустился вниз, до края брюк. Пальцы горели, прикасаясь к нежной, гладкой, теплой коже.

Стас тоже напрягся, но не отстранился, только хрипло выдохнул на ухо:

– Что ты делаешь?

И от этого хриплого шепота вся кровь в теле Игоря разделилась: часть бросилась в лицо, а другая прилила к паху, поднимая член. Игорь не стал искать себе оправданий, наверное, потому, что все еще был не совсем трезв. Он немного отодвинулся, заглядывая в глаза Стаса, а потом развернул его к себе спиной и потянулся к ширинке. Наконец-то он узнает, наконец увидит, как это выглядит на самом деле.

Стянуть с мальчишки брюки было минутным делом, и вот он уже стоит на коленках, приподняв зад, в одной майке, носках и черных трусах, если ЭТО можно так назвать. Стас не шевелился, не протестовал, ждал, что будет дальше.

А что дальше, Игорь и сам не знал. Он погладил ягодицы Стаса, полюбовавшись на то, как смотрятся его большие загорелые руки на бледной коже. Раздвинул половинки, с восторгом глядя на тонкую полоску ткани, плотно прилегающую к ложбинке и едва прикрывающую анус. Услышал судорожный вздох, от которого по телу забегали мурашки, а член просто-таки заныл от нетерпения. Увидел, как рука Стаса потянулась к паху. И не выдержал.

Все, что было дальше, он помнил смутно, какими-то обрывками. Помнил, как второпях доставал свой член из трусов. Как навалился на Стаса, вталкиваясь меж его сведенных ног, и двигался, двигался, двигался… Кажется, Стас что-то жалобно выстанывал и просил, но прислушаться было невозможно.

Разрядка накатила быстро и была опустошающей. Игорь краем сознания уловил копошение Стаса под собой, но реагировать уже не мог, проваливаясь в сон.

Глава 4.

Утро следующего дня встретило парней на полу гостиной. Оба устроились на ковре, под головой оказались диванные подушки, а укрывались они пледом. Откуда все это взялось, Игорь мог только догадываться. Должно быть, Стас после их стремительного грехопадения постарался, сам он был не в состоянии.

Размышлять о собственном поведении не хотелось. Слишком противоречивыми были ощущения. С одной стороны, вчерашняя попойка не прошла даром – в голове гудело. Тело ломило после ночи, проведенной на жестком полу. От сна в одежде кожа зудела. Но теплого Стаса, так доверчиво прижавшегося к нему, выпускать из рук не хотелось.

Однако наслаждался он недолго. Жутко нужно было в туалет, поэтому пришлось подняться, при этом потревожив Стаса. Душ занял не больше пятнадцати минут, но когда Игорь вышел, Стас уже ушел к себе. Гадая о том, как поведет себя его любовник (это слово на несколько секунд ввело его в ступор), он принялся за завтрак. Яичница и кофе – стандартный набор.

Стас, одетый в майку и шорты, вошел в кухню с робкой улыбкой и надеждой в глазах. Игорь внезапно почувствовал себя скотиной – ощущение было непривычным и мерзким. Должно быть, это заставило его нахмуриться, потому что Стас напрягся и замер на пороге.

– Ты жалеешь? – тихо спросил он.

Игорь удивленно взглянул на него и мысленно себе врезал.

– Нет.

Стас выдохнул, все еще сомневаясь.

– Тогда почему сердишься?

– Я не сержусь, - Игорь расставил тарелки с яичницей на столе и жестом пригласил его сесть.

– Тогда почему такой хмурый? – Стас взялся за вилку и поковырял ею в своем нехитром завтраке.

Игорю хотелось быть таким же честным, как Стас, и сказать все прямо. Он не привык лгать и изворачиваться. За прошедшую неделю у него была возможность узнать этого парня, хотя бы немного. И главным достоинством Стаса были честность и прямота. Он на себе их испытал уже не один раз. Но сейчас он ничего объяснить не мог, поэтому схватился за первую пришедшую в голову мысль.

– Кажется, вчера я о тебе совсем забыл.