Предначертанная луной

— Новости ещё не достигли короля, потому что я перехватила посланника Рэбэнуса(**), — напряжённо поведала леди Эрэль, — но я не смогу хранить эту тайну вечно. Может, день или два. Когда тебе уезжать?

— Корабль отчаливает на закате, — упавшим голосом ответила Юфемия.

— Что ж, тогда тебе стоит внимательно выслушать… меня. — Голос матушки впервые дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Тебе не стоит недооценивать наследника Ю. Эр-хот вовсе не так прост, как кажется твоему чванливому деду. Каким бы не казался слабым и безвольным наследник Ю, он прошёл инициацию, и это может значить только одно — у него либо есть скрытый талант, либо внутренняя сила ещё не проявила себя. Но одно можно сказать наверняка: мальчишка — оборотень!

— Он… волк?.. — Юфемия осеклась, тщетно пытаясь подавить страх. Вот уж чего она никак не могла ожидать, так это, что ей придётся завоевывать внимание зверя! А что если он окажется таким же непредсказуемым и злым, как королевские собаки?

— Не обязательно волк, он может быть любым животным, — поправила леди Эрэль. — И ты напрасно боишься, это знание — наша сила!

Однако Юфемия никак не могла сладить с собой, слова матушки казались ей излишне самонадеянны.

— Неужели ты думаешь, что такая бестолковая леди, как Милора, могла и в самом деле очаровать правителя Ю? — хмыкнула леди Эрэль и подошла ближе. Она притянула к себе принцессу и мягко погладила её по спине. — Ох, Юфи, ты всё ещё наивное дитя!

Юфемия прижалась к матушке, стараясь не сильно дрожать. Волнение и страх уже невозможно было прятать и сдерживать. Она поражалась тому, как леди Эрэль удавалось оставаться хладнокровной в такое время и ещё рассуждать логически.

— По слухам старая травница посоветовала Милоре натираться соком кровавых ягод. Говорят, их тонкий аромат не способен уловить обычный человек, а оборотень ощутит лишь необъяснимое притяжение и желание. Кровавые ягоды истребили на Ю задолго до Последней Войны Драконов, потому, не думаю, что об этих свойствах помнят даже старожилы. Во всяком случае, хитрость леди так и не была разгадана.

— Но кровавые ягоды можно найти только у вампиров, а это очень опасно! — всхлипнула Юфемия, совсем по-детски цепляясь за материнское платье.

— Опаснее, чем расправа бэрлокских собак? — В голосе леди Эрэль проскользнули раздражённые нотки. — Боюсь, выбирая из двух зол, сделка с вампирами всё же предпочтительней.

Как бы ни казались Юфемии чудовищны слова матери, она с печалью осознавала, что та права. В отличие от бэрлокцев, высшим кланам вампиров было не чуждо понятие чести. Тот же динон Ариат, хоть и внушал неподдельный ужас всем своим видом (мертвенно-бледной кожей и дикими кроваво-алыми глазами), вёл себя значительно скромнее и достойнее, чем бесцеремонный король Чесмик.

— Не волнуйся, Юфи, — прижав её к себе покрепче, с нежностью в голосе попросила леди Эрэль. — Пока мне есть, что им предложить, моей жизни ничего не угрожает! Но знай, моему сердцу будет куда спокойнее, если ты окажешься под защитой юного эр-хота, потому не смотри на уловки свысока. Ни одной твоей конкурентке не грозит смертельная опасность в случае поражения, так что забудь о благородстве и честной борьбе. Не подведи меня!

— Я буду стараться! — уже не сдерживая слёзы, пообещала Юфемия.

Щемящее чувство грядущей разлуки пронзило её, и она оказалась не способна с ним совладать. Тёплые объятья матери не утешали, а напротив, заставляли ощущать всё острее и болезненнее. Однако леди Эрэль никогда не отличалась особой сентиментальностью и довольно скоро отстранилась.

— А это тебе на удачу, моя дорогая Юфи, — прошептала она на прощанье, и на шею легла холодная цепочка.

Опустив взгляд, Юфемия увидела медальон искусной работы в виде маленькой незабудки. Лепестки были выполнены из тончайшего металла, который на свету переливался всеми оттенками голубого, начиная от почти прозрачного аквамарина и заканчивая тёмной бирюзой.

— Храни его, как память обо мне, — попросила матушка, после чего спешно направилась к окну.

Последнее, что увидела Юфемия, был силуэт матери, исчезающий за портьерами. Когда принцесса подбежала к окну, леди Эрэль уже пропала из виду. Юфемия тяжело вздохнула, сожалея, что у матери слишком много секретов. Та же непостижимая магия, которую, увы, ей не довелось унаследовать.

«Возможно, я и в самом деле напрасно о ней волнуюсь», — подумала Юфемия, скользя взглядом по опустевшему дворцовому саду и сжимая в ладони материнский подарок. Так и не увидев следов матери, она устремила свой взор к потемневшим к зиме водам Клыкастого пролива. До заката оставалось всего несколько часов.

***

Король Чесмик явно поскупился с отправкой принцессы. В порту Юфемию ждал скромный бриг. Колючий северный ветер раздувал чёрные паруса и выведенные на них кровавой краской скрещенные молоты — фамильный герб бэрлокской королевской семьи. Кроме усиленного отряда стражников и старой служанки, принцессу никто не провожал. Напрасно Юфемия ждала появления матушки или какого-то посланника от неё. Стража довольно бесцеремонно поторапливала процессию, словно мечтала избавиться от принцессы, и так же спешно растворилась, едва был поднят трап. Юфемия не успела даже проводить взглядом виднеющийся на горизонте дворец, как к ней подошёл невзрачный молчаливый худощавый матрос. Он повёл её вместе со служанкой вглубь небольшого брига. В крохотной каюте с трудом помещалась узкая койка, да прибитый к стене рундук с плоской крышкой, которая могла служить одновременно и полкой, и столом. Тусклый фонарь одиноко качался под низким потолком и едва освещал скудное убранство. Служанке был предложен заплесневелый спальный мешок, после чего матрос удалился, оставив важных пассажирок наедине. Юфемия присела на койку и тут же провалилась едва ли не до пола. Охнув от неожиданности, она несколько секунд тщетно пыталась подняться. Рядом засуетилась верная служанка.

— Простите, Ваше Высочество, похоже, более подходящего судна не смогли найти, — закудахтала старая Рута. — Зимнее море неспокойно, немногие решаются сейчас плавать…

Юфемия лишь поджала губы. Оправдания служанки выглядели жалко. Чесмик был ещё тем самодуром, и мог каприза ради выслать целую флотилию за редкими металлами для кольчуги или меча. Едва ли его при этом могли взволновать трудности моряков, будь то зимние шторма или мёртвые летние штили.

— До Ёрлы (***) всего несколько часов плаванья, — отчаявшись встать, отмахнулась от служанки Юфемия. — Нам лишь надо попытаться пережить эту ночь.

Старая Рута тяжело вздохнула и завозилась со спальным мешком. Юфемия, ещё немного покрутившись в свисающей койке, но, так и не сумев занять хоть сколько-нибудь удобную позу, просто безвольно замерла. Бриг ритмично покачивался, поскрипывали на ветру реи, а за иллюминатором быстро стемнело. Непривыкшую к морским путешествиям Юфемию начало слегка подташнивать. Она уже думала разбудить служанку, чтобы та принесла ей воды, как внезапно дверь в каюту распахнулась. Неведомый вихрь влетел внутрь, гася тусклый фонарь. В следующий миг раздался леденящий душу пронзительный трескучий писк, и Юфемия оцепенела от ужаса. Над головой зашуршали крылья, а затем в темноте блеснули алым хищные глаза. Вампир! Ночью на корабле! Это верная гибель, ведь ей некуда бежать и не на кого надеяться! Крик так и застыл в горле принцессы, однако летучая мышь лишь слегка задела лапами её растрепавшуюся причёску, прежде чем устремилась к расположившейся на полу служанке. Заснувшей старенькой Руте уже не суждено было проснуться.

Юфемия трусливо зажмурилась и что есть силы вцепилась в материнский подарок. Цветок незабудки глубоко впечатался в побелевшую ладонь, но принцесса не чувствовала боли. Она мысленно прощалась с матушкой и в то же время нервно прислушивалась. Тихое причмокивание сообщало, что вампир всё ещё занят служанкой.

«Если он один, то меня сегодня не тронут», — дрожа от страха, попыталась рассуждать Юфемия, хотя нападение было лишено привычной логики. Жёлтая Эрна и голубое Онио ещё пару дней назад минули фазу полнолуния, и даже недавно появившийся на небосводе кровавый Янгос пока виднелся лишь тонким серпом на рассвете. Охота вампира вне привычного цикла по законам Бэрлока считалась преднамеренным убийством.