Предначертано судьбой

— После тебя, — коротко сказал он.

Помещение полицейского участка было маленьким и теплым. Чисто выбеленные стены участка были украшены небольшими плакатами с именами разыскиваемых преступников. В оружейной комнате находились винтовки и пистолеты, скрепленные цепью, как и содержащиеся здесь заключенные.

Шериф Маккьюиг разрядил пистолет Джиба и бросил его на свой рабочий стол. — Садись, Бут.

Джиб большим пальцем руки сдвинул свою шляпу на затылок и пододвинул к себе большое деревянное кресло.

— Кофе? — Маккьюиг подошел к печи и взял стоявший там чайник.

Джиб покачал головой, отказавшись от предложения.

Шериф вернулся к своему столу с дымящейся чашкой в руке. Он отбросил полы пиджака, сел в свое деревянное кресло, повернулся к Джибу и пристально на него посмотрел.

— Ты мне не нравишься, Бут.

Джиб испытывал аналогичное чувство к Маккьюигу, но благоразумно промолчал.

— Я слышал, что ты причинил местным жителям немало хлопот, — продолжал Маккьюиг. — Все твои любовные похождения, пристрастие к оружию, грабежи, убийства. Начальник соседнего полицейского участка Ерли выслал тебя из города. Мне придется сделать то же самое.

Джиб спокойно забросил ногу на ногу и принялся соскребать засохшую грязь со своего ботинка.

Маккьюиг сильным ударом ноги сбросил ногу Джиба с колена. Неожиданный удар чуть было не выбил Джиба из кресла.

— У тебя манеры дикого зверя, парень, — сказал раздраженно шериф.

Джиб снова уселся поудобней в кресле, поставив обе ноги на пол. При этом он попытался изобразить искреннее раскаяние. В блюстителях порядка всегда было нечто такое, что постоянно выводило его из себя.

— Я слышал, что ты неплохой стрелок, Бут.

— Был когда-то, — спокойно ответил Джиб.

— Сколько человек ты отправил на тот свет?

— Я точно не знаю. Их было так много. Маккьюиг не обратил никакого внимания на саркастический тон Джиба.

— Ты создал себе репутацию отчаянного драчуна, часто хватающегося за оружие.

Джиб внимательно посмотрел на шерифа, пытаясь понять, к чему тот клонит. — Вы имеете в виду Боба Хоккетта? — уточнил Джиб и подумал, что застрелить этого сукиного сына было так просто, что это вряд ли могло создать репутацию хорошего стрелка.

— Я имею в виду графство Линкольн на территории Нью Мексике, — сказал шериф. — Тысяча восемьсот семьдесят восьмой год. Банда Мерфи-Долана. Тогда погибли невинные люди, мирные служащие. Они все были хладнокровно застрелены.

— Бросьте, начальник, — сказал Джиб и начал медленно подниматься с кресла. — Не надо вешать это дело на меня.

— Сиди на месте, Бут! Я наслышался немало историй о твоих подвигах.

— Хорошо, приведите хотя бы одно доказательство.

— Ты сможешь прочитать об этом в очередном номере «Сентайнел».

— Вы блефуете.

Маккьюиг откинулся на своем стуле, и по его лицу пробежала легкая тень. Послышался скрип плотной кожи ремня, на котором висела кобура с револьвером. — Постоянная стрельба, похищения людей, вымогательство. Граждане Стайлза имеют право знать, что за человек поселился в их городе.

У Джиба неожиданно возникло ощущение, что его ударили по лицу. Затем он подумал о Джулии. Скандальная история в местной газете может положить конец его отношениям с ней.

— Они все лгут, — попытался возразить Джиб. — По крайней мере большинство из них.

— Ты все отрицаешь?

Джиб не ответил. Маккьюиг хорошо подготовился к этой встрече, и он ничего не мог с этим поделать.

— Здесь тебе не Дикий Запад, Бут, — продолжал шериф. — Стайлз является законопослушным городом, в котором проживают законопослушные граждане. И они выполняют свой гражданский долг, информируя меня о твоих похождениях. Я советую тебе побыстрее убраться из нашего города.

Наступила гнетущая, напряженная и тяжелая тишина. Джиб долго смотрел на лежавший на столе револьвер. Он живо представил себе, как он хватает оружие и всаживает пулю между глаз Маккьюига.

— А что, если я не уеду отсюда?

— Ты обманул Роули Брауна. С такой запятнанной репутацией ты не сможешь успешно заниматься горнодобычей в Ратлинг Роке.

— Но здесь никакого обмана. Я вписал в бумаги свое имя и имя Роули. Там также вписана Сейрабет, поскольку ее отец владел половиной имущества. Роули даже подписал документ, в котором он отказывается от претензий.

— Это не делает вашу сделку законной.

— Сделка вполне законна. Барнет Кейди внимательно просмотрел все бумаги.

На какое-то мгновение Маккьюиг утратил прежнюю самоуверенность. — И все же людям не нравится, что ты вьешься вокруг миссис Мэткаф.

Джиб громко рассмеялся. — У вас тут слишком много законов, но я никогда не слышал о законе, запрещающем разговаривать с какой-либо конкретной женщиной.

Левый глаз начальника полиции стал незаметно подергиваться. — Ты уже написал ей кучу писем. Ты распространяешь слухи, которые наносят вред ее репутации. Если она скажет мне хотя бы одно слово, я вздерну тебя за преступную попытку изнасилования добропорядочной женщины.

Джиб заерзал на своем стуле, стараясь избежать взгляда начальника полиции. — Давайте посмотрим на письма, — спокойно предложил он.

Маккьюиг наклонился вперед, чтобы открыть ящик стола, но при этом он не отрывал взгляда от Джиба. — Она уничтожила первое письмо.

Джиб взял письмо и быстро пробежал его глазами. Оно было написано большими печатными буквами, довольно грубыми, но автор имел совершенно очевидную склонность к правильному написанию слов. Все слова были написаны слишком правильно, намного лучше, чем писал обычно Джиб. Затем он подумал о том, что чувствовала Джулия, когда читала это письмо, и его охватил приступ гнева.

— Сукин сын!

— Узнаешь его? — спросил Маккьюиг.

— Это не мой почерк, если вас это вообще интересует. Да и правописание слишком хорошее для меня.

— Мы еще разберемся со всем этим. А сейчас убирайся отсюда.

— А как же насчет моего револьвера?

— Он останется здесь. Ты сможешь забрать его, когда будешь уезжать из города.

История повторяется, подумал Джиб. Он знал, что многие в этом городе носили с собой оружие.

Он встал со стула и бросил на стол шерифа золотую монету с изображением орла. — Это ваш штраф.