Предназначенная судьбой

Тейн подошел к Стиксу и встал рядом с ним. У Лейлы перехватило дыхание.

Даже злясь на вампиров за их вмешательство в ее дела, она была настоящей женщиной и не могла не оценить эту картину: два лучших образчика мужской красоты на этом свете!

Тейн бросил на нее проницательный взгляд, но у него хватило ума держать свои иронические комментарии при себе.

— Это мог быть триггер.

Лейла стряхнула с себя странное оцепенение.

— Что такое триггер?

— Могущественные демоны способны создавать чары, реагирующие либо на конкретную личность, либо на определенное событие, — пояснил Тейн. — Возможно, чары были сплетены так, чтобы привязать ребенка к первому, кто войдет в туманы.

Лейла никогда не слышала о такой способности, но, с другой стороны, ее приемная мать скрывала от нее очень многое.

Она поспешила отбросить мысли о притворстве Садиры, когда та пыталась обучать ее магии. Ее приемная мать с самого начала знала, что у нее таланты цыганки, а не ведьмы!

Со своим смятением она разберется позже.

— В чем бы ни заключалась причина, маг бесился, — сказала Лейла. — Я даже сквозь сплошные железные стены слышала его вопли.

На губах Стикса появилась холодная улыбка:

— Это тогда он тебя отпустил?

— Шутишь? — фыркнула Лейла. — Этот подонок вообще меня не отпускал. Через несколько недель после того, как я нашла малыша, Сергея внезапно что-то спугнуло. — Она снова вскинула руку, видя, что он собрался задать вполне предсказуемые вопросы. — Не спрашивайте почему. Мы не были подружками, которые каждый вечер плетут друг другу косы и делятся сокровенными тайнами. Как-то вечером он вошел в камеру и отключил меня. — Она пожала плечами. — Очнулась я в Риме.

— В Риме? — Стикс вопросительно выгнул бровь. — Он выбросил тебя в городе, так густо населенном демонами?

Она отрывисто хохотнула, вспоминая паническое бегство Сергея из его логова.

— Думаю, у него не было времени как следует все обдумать. — Она вздрогнула. — В тот момент его преследовала Марика.

Тейн мрачно кивнул, соглашаясь с ее словами, но Стикс упрямо продолжал ее расспрашивать. Определенно его этому научили во времена испанской инквизиции.

— У него в Риме было собственное логово?

Лейла покачала головой. Ее недолгое пребывание в Риме мало чем отличалось от жизни заложницы в сибирском логове. Обитую железом камеру сменили заговоренный чулан и серебряные кандалы, которые едва не свели ее с ума.

— Нет, мы остановились у местных ведьм, — сказала Лейла глухим голосом, полным боли.

Тейн подошел к ней, участливо обнял за плечи, и лицо Стикса окаменело.

Она не могла понять: то ли он не одобряет того, что Тейн прикасается к мерзкой полукровке, то ли вообще не любит публичную демонстрацию чувств?

Однако ее это не волновало. Было приятно ощутить хоть какую-то поддержку.

— Они допустили в ковен демона, находящегося вне закона? — спросил старший вампир, равнодушный к ее чувствам.

— Сергей тщательно прятал меня в своих личных комнатах. И кроме того, они его очень боялись. Если бы не Каин, я наверняка до сих пор сидела бы под замком в том проклятом чулане.

Тейн нахмурился и изумленно спросил:

— Этот пес тебя спас?

Она наморщила нос.

— Не знаю, можно ли это назвать спасением. Скажем так: мы заключили взаимовыгодную сделку.

Тейн успокаивающе провел пальцем по ее щеке.

— Как он тебя нашел?

— Одна из ведьм, его бывшая любовница, решила поразить его картиной «Джинн в чулане». На следующее утро Каин вернулся и предложил помочь мне сбежать от Сергея, если я соглашусь стать его… — она невольно улыбнулась, вспомнив, как красавец полукровка ее назвал, — секретным оружием.

— Заносчивый пес! — прорычал Тейн.

Она обернулась к нему, изумленная нескрываемой яростью, горевшей в медовых глазах.

— А мне казалось, что ты с Каином не знаком!

Ответил ей Стикс:

— Вампиры пока не имели такого счастья, но я уверен, что скоро он станет моим гостем.

— И почему я подозреваю, что для Каина это будет не слишком приятно? — негромко вопросила Лейла.

— Этот пес держал в плену сестру моей спутницы! — Мрачный тон Стикса обещал боль любому, кто посмеет тронуть его спутницу жизни. Как это ни нелепо, но Лейла невольно задумалась, каково это — быть любимой таким внушительным демоном. Наверное, Дарси чувствует себя… какой?.. Важной? Влиятельной? Возможно, все одновременно. — Он заплатит за свое преступление, — продолжал Стикс, не подозревая о ее мыслях. — Но, думаю, сейчас у нас есть более важные темы для обсуждения. Как Каину удалось тебя выкрасть?

— У Каина настоящий талант фармацевта, — призналась Лейла. — Этот полукровка заработал состояние на производстве наркотиков. Он подлил Сергею снотворное, и, пока тот был в отключке, мы улизнули.

С нескрываемым изумлением Стикс переспросил:

— Мага отключило снотворное?

— Поверь, оно было сверхсильное.

Тейн прищурился:

— Ты жила с Каином в Риме?

— Нет. Каин отправил меня в свое логово в Америке, к своим ведьмам.

Лейла улыбнулась. Когда она оказалась в логове Каина неподалеку от Сент-Луиса, оно показалось ей почти раем. Конечно, ей пришлось жить в пристройке, густо оплетенной маскирующими чарами, и порой по нескольку лет ни с кем не разговаривать, но ее комнаты были достаточно удобными, и, что самое важное, они с младенцем были надежно скрыты от всего мира.

О! И еще у нее был телевизор с большим экраном и пятьсот каналов бесплатного кабельного вещания.

— Я снова увидела его только тогда, когда он приехал в Сент-Луис с младенцем оборотнем.

— С Харли, — сказал Стикс.

— Да. Но он не рассказывал о ней, — поспешила добавить Лейла. Дарси весь последний час пыталась вытянуть из нее сведения о том, как Харли попала Каину в руки и не говорил ли он что-нибудь о других сестрах. Похоже, одну из четырех до сих пор так и не нашли. — Извините, но больше я ничего не знаю.

Стикс молча взирал на нее, взвешивая правдивость ее слов.

— Расскажи мне про ребенка, — неожиданно потребовал он.

Лейла подавила вздох.

— Там нечего рассказывать. Младенец окутан чарами стазиса, сквозь которые я не могу проникнуть. Я даже не могу точно определить, девочка это или мальчик.

Тейн наклонил голову к плечу, глядя на нее с непонятным выражением.

— А ты уверена, что он жив?

О! Он решил, что одиночество заставило ее привязаться к магическому эквиваленту пустой оболочки.