Председатель КГБ Юрий Андропов
Шрифт:
... Хорошо помню, как в те летние дни я встретил своего приятеля Владимира Райцеса, специалиста по истории средневековой Франции. Добродушный, веселый человек, он словно преобразился, стал вдруг похож на императора Наполеона с картины Давида! Голова была поднята, глаза горели: "Мы уничтожили столько-то танков и столько-то самолетов, пленных вот столько.". Было отчего удивиться. Пресловутое "двойное гражданство" евреев, которое они всегда упорно отрицали, проявилось вдруг как-то особенно явно. В ходу был анекдот: еврей разговаривает по уличному телефону-автомату, долго говорит, скопился народ, в кабину стали стучать, еврей высовывается и говорит: "Послушайте, когда вы воевали, мы вам не мешали!". Именно с той поры между русской и еврейской частями интеллигенции появилась заметная
События в Чехословакии следующего года ускорили и обострили эти обстоятельства. Бросалось в глаза громадное число евреев в тогдашнем пражском руководстве (Гольдш-тюкер, Пеликан и бесчисленные иные). Наша печать давала краткие, но впечатляющие заметки братиславских газет, что центральное телевидение Чехословакии почти полностью посвятило себя еврейским сюжетам и т.п. В 1969 году таких публикаций стало больше, и появилась знаменитая книга Юрия Иванова "Осторожно: сионизм". Там в подобающих марксистских выражениях впервые давалось нечто объективное по так называемому "еврейскому вопросу". То была первая книга на этот предмет в Советском Союзе. Значение ее трудно переоценить даже сегодня.
Именно в эти годы произошел полный, даже открытый раскол в советской интеллигенции на ее русско-патриотическую и еврейско-либеральную части. Андропов внимательнейшим образом следил за настроениями в этой среде и движениями там. Для этого, как говорилось, при нем была создана пресловутая "Пятка" во главе с его выдвиженцем Ф. Бобковым. Итак, у Андропова был выбор, на какую из групп советской интеллигенции ему опереться, и он свой выбор сделал. О его помощниках уже упоминалось. Но то была, строго говоря, не интеллигенция. А что позже произошло в этой области - в своем месте.
Первое, с чем лично довелось столкнуться Андропову среди острых внутриполитических проблем, было шумное дело крымских татар. Они проживали тогда в Средней Азии и требовали возвращения на "историческую родину". История эта сложная, невероятно искаженная в "демократической" печати. Кратко предыстория вопроса такова.
В ноябре 1941 года немецкие войска появились в Крыму, татарское население в своем большинстве перешло на службу к оккупантам: оно рассчитывало на то, что Крым отойдет к Турции. И татарские националисты не бездействовали.
Считается, что в армию можно призывать не более 10 процентов всего населения. В Крыму в 1940 году проживало 218 тысяч татар при общей численности населения 1 126 800 человек (в подавляющем большинстве это были русские). Так вот, на военную службу
Semandropov
к немцам перешло гораздо больше 10 процентов татар: гитлеровцы организовали несколько тарских вооруженных отрядов численностью не менее 20- 25 тысяч. Только из 51-й армии в мае 1942 года при отступлении ее из Крыма дезертировало до 20 тысяч татар.
В период оккупации Крыма (ноябрь 1941 - апрель 1944 года) на полуострове действовали советские партизаны, и бороться им приходилось почти исключительно с татарскими охранными отрядами. Немцы во время карательных операций против партизан только командовали. Партизанская война в Крыму по своей ожесточенности и тяготам вряд ли имеет аналоги в истории партизанского движения, и обеспечивали оккупантам поддержку татарские националистические отряды.
Более того. В Крыму были уничтожены сотни тысяч советских граждан, прежде всего русских, украинцев, евреев, и этим отвратительным делом опять же занимались татарские охранные отряды. Правда, они не знали, что их ожидает: у Г итлера был план устройства в этом райском уголке русской земли немецких курортов. Ведомство Гиммлера разрабатывало обширные и деятельные планы: выселить и уничтожить местное население, в том числе и татар, построить новые "немецкие" города и поместья для эсэсовских колонистов, проложить современные автомагистрали и т.д. Планы тогда же начали осуществляться, завершению их мешала только продолжавшаяся война. Но, повторяем, татары этого не знали и старались вовсю.
Когда же в апреле 1944 года в Крым снова вошли войска Красной Армии, оккупанты вовсе не подумали эвакуировать своих
помощников (им было не до того), а оставили их в Крыму, с тем чтобы они вели партизанскую войну в тылу Красной Армии. И националисты попытались развернуть такую войну, пользуясь немалой поддержкой татарского населения. На этот счет есть немало совершенно недвусмысленных немецких и советских документов. Повторим: что же оставалось делать Сталину в такой обстановке? И в мае 1944 года Государственный комитет обороны принимает решение о выселении крымских татар.18 мая 1944 года операция эта началась, и к 20 мая (опять же за три дня) она была завершена; при проведении ее "никаких эксцессов не имело места". Всего было выселено 183 тысячи человек. Никаким репрессиям на местах поселения они не подвергались. Да, мера была суровая, она диктовалась условиями жесточайшей войны. Много позже западные спецслужбы сделали это предметом политических интриг.
В шестидесятые годы крымские татары начали устраивать разного рода демонстрации, создали свои комитеты и т.д. Западные радиоголоса раздували эти дела. 21 июня 1967 года Андропов, только что избранный кандидатом в Политбюро, встретился с крымско-татарскими деятелями. Это был его первый публичный шаг, и он оказался характерен. Очевидцы сцены позже описывали это таким образом: "Их ввели в зал заседаний Президиума Верховного Совета СССР и усадили за длинный, покрытый зеленым сукном стол. Ждать пришлось недолго. Открылась дверь, и в зал вошли три человека. Самый высокий из них, слегка ссутулившийся, одетый в отличный темно-синий костюм, в очках с толстыми стеклами, открыл встречу: "Давайте представимся. По правую руку от меня сидит Министр внутренних дел товарищ Щелоков, по левую - Генеральный прокурор товарищ Руденко. Моя фамилия - Андропов, я председатель Комитета государственной безопасности".
Делегаты крымских татар были поражены, узнав, что их требование о политической реабилитации и возвращении в Крым будут рассматривать три шефа карательных организаций Советского Союза. Это было все равно, как если бы жалобы мышей были назначены выслушивать коты. Это была откровенная демонстрация силы, и когда Андропов предложил кому-нибудь из делегатов изложить свои жалобы, один из них поднялся и сказал: "А в каком качестве вы лично участвуете в этой комиссии - как кандидат в Политбюро или как председатель КГБ?"
"А разве это не все равно?
– слабо улыбнулся Андропов и пояснил: - Все мы трое - члены ЦК партии, и каждый, кроме того, занимает определенное служебное положение".
Андропов явно кокетничал, преуменьшая значение возглавляемой им грозной организации, ставя ее на одну доску с другими карательными органами.
Semandropov
"Нет, не все равно, - не унимался татарский делегат.
– Если вы здесь как кандидат в члены Политбюро, мы начнем высказываться, а если как председатель КГБ, мы покинем зал, не приступая к переговорам".
Андропов, всегда предпочитавший обладание тайной силой любым внешним, честолюбивым ее проявлениям, мгновенно пошел на попятную: "Я, конечно, поставлен во главе комиссии как кандидат в члены Политбюро".
Так татарские делегаты узнали, что Андропов не просто один из членов комиссии, которой поручено разбирать их жалобы, но ее председатель. Дальнейший разговор подтвердил это наглядно - всю беседу вел он один, его коллеги изредка только подавали реплики.
Корректный тон Андропова, его уступчивость и его улыбки расположили татарских ходатаев к откровенности - приблизительно тот же эффект, который за одиннадцать лет перед этим произвело обхождение Андропова на его венгерских собеседников. Впервые крымских татар принимали на таком высоком уровне и впервые с ними разговаривали на равных, не угрожали, а внимательно выслушивали. Поэтому даже самый неуступчивый делегат, который только что подвергал сомнению полномочия Андропова и его членство в комиссии ЦК, теперь смягчился и сказал: "Ну, тогда можно начинать, но только у нас нет общего докладчика и нет руководителя. Мы все получили одинаковые полномочия от нашего народа, и вам придется всех нас выслушать".