Предсказание несбывшегося прошлого

Так откуда же легенда об ударе в спину победоносной армии? А ответственность переложить на социалистов. Во всем виноваты они. А армейское командование в белоснежных мундирах. Ему связали руки и не позволили ударить со всего размаха. Это вечная песня любых генералов в любой войне. На выбор – Вьетнамская, Афганская, мемуары по поводу упущенных успехов Гитлера о его высших командиров, перекладывание вины за 1941 г на Сталина и далее везде.

Да, так оно и есть. Политики решают всегда. И не позволяют шваркнуть атомной бомбой по Китаю или из вполне гадостных соображений не доводят до конца очередную «Бурю в пустыне». Но так всегда и везде. Армия без народа не существует, во всяком случае, с появлением призывной. Царь, президент, премьер-министр будет ставить задачи военным. И это хорошо в принципе. Потому что кроме гарантированной победы, надо еще видеть каким образом и за чей счет. Но пусть так. Виноваты не военные, а политики. Крайних обнаружили. Давайте внимательно посмотрим на них.

В кайзеровском рейхе социал-демократы с 1912 года уже представляли собой самую сильную партию в рейхстаге. В массе своей из изначально революционной группы они превратились в реформистскую партию. В целом ничего особо оригинального. Раскол на меньшевиков и большевиков состоялся и в РСДРП, а меньшевики были отнюдь не исчезающей величиной. Так что когда немецкие социал-демократы в 1914 г проголосовали за военные займы – это было достаточно неожиданно исключительно для Ленина и ему подобных. Германские камрады попривыкли к демократии и вполне нормально чувствовал себя в государственной системе. Во всяком случае, для своего времени, Рейх был передовой державой по части принятия социальных законов.

Почему речь идет именно о военных займах? Ими финансировались военные действия. Всего их состоялось девять и каждый раз должен был давать свое согласие рейхстаг. Это означало, что рейхсканцлер, когда требовался новый военный заём, проводил совместные заседания с партиями рейхстага, с ними советоваться, добиваться их согласия, в связи с этим естественно также обсуждать с ними общую военную политику и военные перспективы – и теперь к этому привлекались социал-демократы, как все остальные партии. И они сотрудничали. Внутри социал-демократии это постепенно вело к расколу.

Левое крыло считало подобную политику соглашательской, а поскольку положение ухудшилось заметно в 1917 году откололось в качестве новой «независимой» социал-демократической партии, которая отвергала войну и не одобряло более военные займы. Но и в большинстве СД, продолжавших выступать с патриотических позиций (а вы как думали?), существовали разные течения. Дело в том, что в рейхстаге к концу 1917 г образовались две группы партий. Правая, добивающаяся захватов и аннексий, огромной колониальной империи. Эти всенепременно желали громадных контрибуций. И левоцентристская группа, которая заявляла, что следует радоваться, если из этой войны удастся выйти подобру-поздорову, и потому нужно заключить компромиссный мир. Они уже были согласны и на мир "без аннексий и контрибуций".

Правда последнее не учитывало интересов Антанты. Странно было бы с их стороны согласиться на ничью после многолетней войны и огромных жертв. Тем более, как мы видели раньше, даже «без аннексий» немцы представляли удивительнейшим образом. Нам Эльзас и Лотарингия с Бельгией, а вы так обойдетесь.

Все эти дискуссии происходили открыто на заседаниях рейхстага, в газетах и на собраниях. Полемика не скрывалась. Это все-таки был Второй, а не Третий Рейх. Свобода слова при условии отсутствия пораженчества.

В августе 1916 г было смещено второе Верховное Командование войсками, которое уже в ноябре 1914 года заявляло рейхсканцлеру, что войну более невозможно выиграть чисто военными средствами. К власти пришли Гинденбург и Людендорф. Эти люди политически принадлежали к немецким правым. Мечтали о победе и были готовы всё поставить на карту. Неограниченная подводная война была внедрена этим третьим Верховным Командованием, и революционизирование России также проходило под его сильным влиянием.

Новое армейское командование в конце 1916 года провело мобилизацию всех сил ("тотальная война"), то есть ввело рабочую повинность для всех немцев в возрасте от 17 до 60 лет, возможное трудовое участие женщин, полное замещение всей промышленной продукции на военную продукцию. Рейхстаг, напоминаю, был левый и, голосуя за предложения армии, попутно провел "Закон о вспомогательной службе". Там содержались будущее повышение тарифов между предпринимателями и профсоюзами, а также участие профсоюзов во внутренней жизни предприятий. Командованию это не нравилось, но желая получить свое, они соглашались на это.

В июле 1917 года кайзер сместил рейхсканцлера Бетманн-Хольвега. Все дружно обрадовались. Верховное Командование – поскольку он не был достаточно воинственным, а большинство рейхстага – потому что он не был для них достаточно мирным. И у тех, и у других не было наготове преемника. Лишь несколько месяцев на этом посту был случайный кандидат, и в декабре 1917 года) появился старый баварский политик-центрист граф Гертлинг. Война на Западе окончательно стала позиционной, подводная война явно проигрывалась, а Америка вступила в войну в качестве противника.

С другой стороны предполагалось, что Россия выйдет из игры в ближайшее время. Ленин был «чудо-оружием» Германии в Первой мировой войне. Его победа казалась руководству Германского Рейха также и победой Германии. Теперь можно было большую часть германской Восточной армии перебросить на Запад. К этому решению Людендорф – при Гинденбурге подлинный глава Верховного Командования – пришел уже вскоре после победы большевистской революции в ноябре 1917 года. Оставался последний шанс на рывок к Парижу. В 1914 г не вышло – сейчас. В 1918 г.

О произошедшем было выше. Попытки прорвать фронт и одним рывком закончить войну окончились полной неудачей. Практически все, от солдата до обычного рабочего в тылу знали с середины июля 1918 года, что войну больше выиграть нельзя, что упущен последний шанс на победу. 8-го августа 1918 года англичане, канадцы и австралийцы, усиленные теперь танками, которые впервые сыграли в этой войне большую роль, ворвались на германские позиции, вынудили к похожему на бегство отступлению первую линию – и этого тоже до сих пор не происходило – и взяли очень много пленных. Это было еще не поражение, но явный сигнал. Недаром Людендорф назвал эту дату "черным днём германской армии".

В своих воспоминаниях он написал: "Войну следовало окончить". Он лучше других видел упадок боеспособности. Не в тылу, где всё еще многие верили бравурным сообщениям с фронта, а в самой армии моральное состояние упало крайне низко. Отдельные части еще сражались, но в целом надежда победить исчезла. А если так, то кому охота погибать бессмысленно?

С августа германская армия постоянно отступала с одной позиции на другую – всё еще сражаясь. В конце сентября они достигли линии Гинденбурга – последней полностью выстроенной, находившейся уже далеко за старым фронтом оборонительной позиции; и как раз там союзники после небольшой паузы со всей силой возобновили своё контрнаступление. Теперь грозил прорыв союзников через позиции линии Гинденбурга и тем самым – военная катастрофа на Западном фронте.

В этой ситуации Людендорф решился капитулировать. 28-го сентября он пришел к соглашению с Гинденбургом, что требуется заявление о прекращении огня. Оно должно было быть объединено с предложением мира на базе так называемых "14 пунктов" американского президента Вильсона. Позднее многие из немецких руководителей заявляли, что их страну хитростью заставили подписать перемирие при помощи этих самых американских «Четырнадцати пунктов»

Ну наверное стоило бы вспомнить к примеру о Брест-Литовском мирном договоре. Имея в перспективе (так они думали) победу можно не церемониться с противником. А вот когда их касается, почему не соблюдают условия декларации? Ну так ведь остальные державы под ней не подписывались и в принципе не обещали выполнять. Какие претензии? Ах, их обманули! Извините, вы просто изображаете невинность. А дела говорят совсем об ином. И это не говоря уже о чтении самих 14-ти пунктов. Ну не могли они не обнаружить освобождение российских, французских и бельгийских территорий. А также и Эльзаса с Лотарингией. То есть чистые отговорки: «Мы не знали» и «Нас обманули». И прочитать видимо сложно. И про образование Польши, вот сюрприз, они также случайно не заметили.